Ночь судьбы - Дмитрий Казаков Страница 63

– Цикл всем известен, – глубокомысленно заметил Хорт. В начале беседы охотник зевал от скуки, а теперь слушал с интересом.

– Следующий уровень, пониже – двенадцать месяцев. Годовой цикл. Тотемы месяцев влияют слабее всего и обычно даже не учитываются.

– Почему же? – полюбопытствовал Ратан.

– Тотемы месяцев действуют наиболее тонко и незаметно, под их влиянием человек действует редко, в то время как тотемы года и дня влияют на него постоянно.

– Ты так и не объяснил – почему? – усмехнулся Хорт.

– Никто не знает, – маг потер лоб. – Все просто принимают это, как данность, и никто из известных мне магов не пытался разобраться. Третий уровень – дни месяца. Он отображает самый быстрый цикл изменения качества Силы.

– А как с этим связана «Книга Дней» ее рекомендации? – спросил Хорт. – Вот на сегодня, на день Кабана, изложено: «Хорошо работать с металлом, сооружать ограду. Нельзя ни в чем сомневаться и хитрить». Как это понимать?

– Тут все просто, – маг неожиданно сморщился, неприятный запах докатился и до Ратана. Но, слушая Родомиста, воевода не обратил на сигнализацию носа особого внимания.

– Рекомендации составлены так, чтобы исполняющий их попадал в такт качеству Силы в каждый день. Одно ее качество благоприятно путешествиям, другое – нет. Соблюдающий рекомендации находится в гармонии с Силой, с миром, вернее добьется успеха и избежит болезней.

– А тот, кто идет против? – спросил Хорт и вдруг завопил. – Подгорает же! Снимай скорее!

Тут Ратан принюхался и понял, что беспокоит его запах подгоревшего ужина. Родомист, ругаясь, снял котелок с огня.

– Вот до чего интересный разговор доводит! – глубокомысленно сказал Ратан.

– Точно! Раньше бы я сразу заметил, а тут – заслушался, – сокрушенно помотал головой Хорт. – Дорога меняет людей!

– Меняет, – кивнул Родомист. – Но не та дорога, что пройдена ногами, а та, что пройдена сердцем. Кроме того, Хорт, ты находишься рядом с двумя носителями Дара, правда, ранее нас было трое, – маг помрачнел, тяжко вздохнул, – а Дар влияет на все вокруг. Почему ценятся воины, обладающие Даром? Не только потому, что они сильны и умелы. Один боец мало чего решает. Просто Дар такого воина влияет на соратников, делая их чуть смелее, быстрее, удачливее. Дар мага делает попадающих под его влияние чуть умнее, немного более чуткими и наблюдательными. А Дар правителя влияет на все государство, на всех его подданных и на природу тоже. Урожай становится больше, болезни обходят страну стороной.

– А что же с тем, что я спросил? – прервал пространную речь Хорт. – Про тех, кто идет против Силы?

– На это способны немногие. Большинство, даже если бы у них не было «Книги Дней», приспособилось бы к изменениям Силы инстинктивно. Оправдывали бы действия и бездействие хорошими или плохими предчувствиями.

– Но ведь «Книга Дней» не спасает от неприятностей совсем? – спросил Ратан.

– Несомненно, – кивнул Родомист. – Неприятности происходят оттого, что учесть все тонкости Силы невозможно. И всегда получаются какие-либо несоответствия. Но вернемся к тем, кто идет против.

Маг на миг замолк, закусил губу, собираясь с мыслями.

– Они подобны тем, кто идет против течения! – значительно сказал он. – Им сложно, они тратят много сил, но они и имеют больше шансов выбирать, реально что-то менять в жизни, в своей, и окружающих. Последствия действий таких людей предугадать крайне сложно. А тот, кто отмечен Даром, идти против Силы не может, – закончил Родомист неожиданно грустно.

– Почему? – изумился Ратан. – Ведь он может больше, чем обычный человек!

– Большой парус имеет преимущество, когда плывешь по ветру. А если еще и нельзя такой парус снять? Понятно?

Хорт кивнул, Ратан лишь неопределенно хмыкнул. Понятно или нет – не так важно, важнее то, что Родомист преобразился. Сидит довольный, лицо румяное, глаза блестят. Главная цель достигнута, маг отвлекся от грустных мыслей и вновь стал похож на человека.

– Может, закончим умничать и поедим? – вопрос Хорта прозвучал как никогда кстати. Голод, на время заглушённый многомудрыми размышлениями, вернулся и настоятельно потребовал внимания.

Моряк

Неприятности Истарх учуял с самого утра. Едва выбрался на палубу, как ему не понравилось небо. С запада наползали рваные, клочковатые облака. Выше них надвигался полупрозрачный полог. Вскоре его тонкая пелена закрыла все небо, и солнце превратилось в слепое белое пятно.

С рассвета было душно, к полудню жара стала невыносимой. Матросы ходили по палубе почти голые, в набедренных повязках, с кусками белой ткани на головах. Ветер стих, и корабль еле полз по отливающему зеленью зеркалу моря. От палубы поднимались жаркие, душные запахи.

– Никак буря будет, – подошел к Истарху помощник.

– Обязательно, – кивнул Истарх. – И буря сильная.

– Может, маг чего сделает? – спросил помощник с надеждой.

– Это вряд ли, – пожал Истарх плечами. – Они все вместе около Островов с трудом бури смиряют, а тут он один.

Солнце померкло, скрытое огромной, иссиня-черный тучей. Сразу стало холодно. Подул, набирая силу, свирепый, особенно неприятный после духоты, ветер. Море утратило зеленый цвет, о борта разбивались волны серо-стального оттенка.

Успели снять паруса и задраить люки, когда ударил первый шквал. Истарха едва не сбросило с палубы. Он вцепился в фальшборт и заорал: «Всем вниз! Живо!»

Матросы горохом посыпались под палубу.

Море словно вскипело. Почти из ниоткуда возникли двух-трехсаженные волны. От их ударов корпус вздрагивал. Ветер дул с ошеломляющей силой, его гул перекрывал грохот волн. Низкие синие тучи, казалось, цеплялись за верхушку мачты.

Пошел дождь. Из облаков ударили настоящие струи воды, по силе сравнимые с водопадом. Истарх отодвинул помощника, и сам встал к рулю. Всеми силами удерживал корабль кормой к волнам.

Под ударами ветра скрипела и тряслась мачта, того и гляди —¦ переломится. Очередная волна просто накрыла судно, перекатившись через палубу от кормы к носу. Бурлящий поток вцепился в ноги, пытаясь утащить за борт. Чтобы не смыло, Истарх привязался к рулю.

Он быстро вымок, но упорно держался на ногах. Когда ветер чуть стихал, сквозь его грозные песни и гулкие удары водяных гор слышался грохот прибоя, причем рядом. Судно медленно, но верно сносило к берегу, и капитан ничего не мог поделать.

Мощная длань ветра вцепилась в одежду, заставляя крепче ухватиться за руль. Истарх чувствовал, как дрожат от напряжения руки. Мачта согнулась и, с ужасным треском надломившись, улетела за борт. Огромная щепка просвистела рядом, оцарапав щеку. Истарх судорожно вздохнул, представив, как кусок дерева длинной в пол-аршина входит в глаз, разрывая мозг.