Снег как пепел - Сара Рааш Страница 63

Я поворачиваюсь, под ногами скрипит снег. Ханна стоит спиной ко мне с развевающимися на ветру волосами. Объяснения кружат рядом, но исходят не от нее, а от меня. Мой разум открывается здесь — в пространстве между бодрствованием и сном, и знания сами проливаются на свет озарениями.

— Ангра сломал наш накопитель, но магия обладает такой силой, о какой он даже и не подозревает.

Слова льются изнутри, из таинственного уголка в сердце, где мы связаны с Ханной. Магия. Ей все известно с самого начала.

— Мы были в отчаянии, когда поняли, что Винтер падет, поэтому обратились за помощью к накопителю. Мы подчинились ему, и он открыл нам правду. Мы узнали, что если накопитель уничтожить ради спасения королевства, то его правитель сам станет накопителем.

Головоломка сложилась. Королевские накопители связаны с королевской линией крови. Магии всегда требуется носитель, и с носителем-человеком она лишается ограничений, наложенных на нее носителями-предметами. Жизнь и чистейшая магия — прекрасное сочетание, подобное огню, питаемому нескончаемым хворостом. Поэтому если бы правители позволили сломать свои накопители, столкнувшись с Распадом, то они сами бы стали королевскими накопителями. Тогда Распад можно было бы уничтожить новой мощной силой, и на мир бы снизошло благоденствие.

Но магия накопителя срабатывает, только если владелец накопителя признает ее и решает использовать. Сами же накопители дают ответы на вопросы в случае, когда люди забывают о своих эгоистических желаниях и осмеливаются подчиниться магии ради блага. Все в магии крутится вокруг выбора, и до Ханны никто не решался ей подчиниться.

Ханна склоняет голову набок.

— И где же сейчас магия Винтера?

— Вы не знали о своей беременности. А потом Ангра убил вас, — шепотом говорю я.

Как холодно. Холод просачивается в меня до тех пор, пока мне уже не кажется, что я сама сплошной лед, пустая и прозрачная скульптура.

— Ангра сломал накопитель и убил вас, поэтому магия ушла к правителю. К…

Мои губы застывают, холод управляет мной, толкает меня в видение, которое Ханна пыталась мне показать.

Ночь перед падением Винтера, кабинет во дворце, тяжелый аромат горящего угля. Тут собрались все те, кому удалось сбежать от гнева Ангры. Ханна на коленях перед Элисон, качающей на руках малютку Мэзера. В углу стоит нечто, чего я не замечала раньше.

— Мне так жаль, — говорит Ханна Элисон. — Вы не обязаны уходить. Не обязаны подчиняться мне.

Я обхожу Ханну, Элисон и Генерала, нагнувшегося и защищающего своим огромным телом жену и ребенка. Миную Дендеру, Финна, Грира и Хенна. Кристалла и Грег в обнимку сидят у костровой чаши. В углу комнаты стоит позабытая колыбель. Колыбель Мэзера? Нет. Она не пуста. Маленькая ручонка тянется из нее, хватаясь за воздух. Крохотные пальчики одной руки сжимаются на пухленьком кулачке другой. Блестящие голубые глаза с любопытством всматриваются в окружающую тишину. Малышка укутана в розовое одеяльце, края которого подвернуты и украшены вышивкой из розовой шелковой нити. Вышивка тянется по кромке в виде снежинок, пока эти снежинки не складываются в имя. Розовая нить вьется по ткани, образуя четыре маленькие буквы.

— Нет, моя королева, — говорит Элисон. — Мы сделаем это. Конечно, сделаем. Ради Винтера. Мы вырастим нашего сына как вашего.

Имя. Идеально вышитые четыре буквы: «Мира».

Пол тронного зала блестит, залитый падающим сверху солнечным светом, и мое собственное отражение смотрит на меня, стоящую на коленях у ног Ангры и упирающуюся ладонями в пол.

Я — дочь Ханны.

Мой взгляд мечется, я хватаю ртом воздух. Я не могу быть ребенком Ханны, потому что Мэзер… Ангра знал, что беженцы сбежали в ту ночь с ребенком Ханны, поэтому они не могли соврать, что ребенок погиб. Ангра бы в это просто не поверил. Тогда они выдали Мэзера за сына Ханны — мальчик не был в глазах Ангры угрозой, какую бы представляла для него девочка. Ведь даже если бы нам удалось заполучить медальон и магия бы в него вернулась, наследник мужского пола не смог бы ее использовать. Однако в медальоне нет силы и не было с тех самых пор, как Ангра разломал его шестнадцать лет назад, потому что магия нашла нового носителя — меня. Я — накопитель Винтера.

Никто не знает о том, что такое возможно. Это известно лишь Ханне, так как магия поведала ей, что нужно сделать: разбить накопитель ради спасения Винтера, чтобы скрытую в нем магию не могли отобрать, уничтожить или изгнать, чтобы ее сила не была ограничена предметом. Магия теперь во мне. Ее сила — я. Ее сила — Винтер. И она ничем не ограничена, потому что связана с моей жизнью… Я — королева Винтера.

Я судорожно вздыхаю, придавленная обрушившимся на меня знанием. Эту тайну хранили от меня шестнадцать лет.

Дом, обнимающий меня Генерал… Все это было жестокой уловкой Ангры, мерзкой игрой с моими мечтами. Но Ханна оказалась реальной. Она пыталась спасти меня от Ангры, воспользовавшись связью с магией и со своей линией крови. Моей линией крови. Я падаю, ударяясь лбом о холодный обсидиан, открыв рот в беззвучных рыданиях. Я вспоминаю, как Генерал обнимал меня, как прижимал к себе в жестоком видении Ангры, ничуть не боясь проявлений любви, и по моим щекам текут слезы. Но он не мой отец. Он отец Мэзера. Мой отец — мертвый король Винтера, и моя мама — мертвая королева Винтера. Она воспользовалась связью с накопителем, чтобы поговорить со мной.

— Ирод!

Крик Ангры, полный лютой угрозы, встряхивает дворец. Он убьет меня, уничтожит здесь и сейчас, разорвет меня на куски и разбросает их по заброшенной земле Винтера. Он победит. Я вскакиваю на ноги и пячусь, не зная, куда идти и где прятаться. Мне нельзя умирать так просто.

Ангра распахивает дверь.

— Ирод! Приведи его. Сейчас же!

Я замираю, вытянув руки, учащенно дыша. «Его». Они схватили Мэзера? Ангра разворачивается ко мне, когда в коридоре раздаются приближающиеся шаги.

— Винтерианцы вечно встают поперек великих свершений, — раздраженно говорит он, объятый каким-то отчаянным безумством. — Может, ты и способна сопротивляться мне, но мне известен способ, как развязать тебе язык.

«Сопротивляться». Он ничего не видел и не слышал. Он не знает. Для него Дженьюри, вероятно, пропал, как только я вышла за порог дома. Ханна воспользовалась магией, чтобы скрыть нас от его глаз, потому что должна была подготовить меня. Она рискнула, чтобы дать мне возможность спасти наше королевство и победить в войне с Ангрой. В груди снова леденеет, по рукам бежит дрожь.

Звук шагов достигает тронного зала, тени падают на двух людей. Один из них — Ирод, я где угодно узнаю его широченные плечи. Другой человек поменьше него. Ирод выталкивает его в столп света передо мной. Мужчина падает на пол. Его одежда разодрана и перепачкана кровью, тело изранено и покрыто порезами, ранами и синяками. Он поднимает на меня глаза, и мир вокруг исчезает. Это Терон.