Змеи, драконы и родственники - Олег Угрюмов Страница 64

Карта — лист бумаги, помогающий нам заблудиться.

Мало было несчастий на бедную голову короля Оттобальта! Но нет, прибавилось еще одно. Как-то в нашем повествовании мы упоминали уже, что беды обычно ходят парами: пара за парой, пара за парой. Так вот, король Упперталя готов выступить свидетелем по данному делу и подтвердить, как на духу, что так оно и обстоит на самом деле.

Не успела королева Гедвига довести до умопомешательства садовника, королевского мага Мулкебу, министра Марону и повара Ляпнямисуса, как понесла ее нелегкая на конюшни. Встревоженные рыцари-бесумяки двинулись следом за ней. Бесумякам тоже было от чего волноваться. Когда огромный дракон за компанию со своими демоническими драконорыцарями усыпил их дражайшую повелительницу, они — чего уж греха таить — вздохнули с облегчением. Храбрые рыцари, сопровождавшие тетю от самого Нучипельса и немного пресытившиеся этим нечеловеческим счастьем, рассчитывали получить непредвиденный отпуск и хоть немного расслабиться. Кто же знал, во что выльется вся эта авантюра?

Словом, дракона они сопроводили со всеми почестями, стоя в кругу гвардейцев Сереиона. И тоже приветственно махали вслед и кричали что-то теплое и напутственное. И вовсе не пытались зарубить монстра и снять с него его бронированную шкуру.

Однако теперь, когда деловитая королева-тетя вприпрыжку помчалась к конюшням, на лицах бесумяков отразился неподдельный ужас. Они обратили молящие взгляды к его величеству Оттобальту и увидели, что и тот похож на кильку в обмороке. Во всяком случае, мумия, которую на днях прикупил для своих опытов маг Мулкеба на какой-то дешевой распродаже, выглядела значительно более цветущей и жизнерадостной.

Короля поразила та же страшная мысль. Честно говоря, он уже успел забыть про дракона: ему было не до того все последние дни, когда тетя проедала ему плешь бесконечными разговорами о грядущей женитьбе и вытекающих из этого последствиях. И теперь ему даже не хотелось думать о том, что произойдет, когда тетя достигнет конюшен.

— Ба-а-альтик!

Напряженная и испуганная тишина.

— Ба-а-льтик!

Еще более напряженная и еще более испуганная тишина.

— Кому я сказала!

— Да, тетя Гедвига, — пропыхтел король, стараясь выглядеть совершенно естественно.

— Я внезапно вспомнила, — поведала Гедвига, — здесь же размещался глухой дракон. Куда вы его дели?

— Он это… того…

— Умер? — вопросила королева.

— Ну что ты. Жив и здоров.

— Очень хорошо. Тогда где же он?

— Э-ээ… — изворотливо отвечал Оттобальт. — Там.

— Где — там? — уточнила тетя, и на ее переносице стали собираться морщинки, что предвещало жестокую грозу.

— Там. В полях, — махнул король в сторону гор.

— И что он делает в этих полях? — вскипела тетя.

— Ну он же глухой, — пожал плечами Оттобальт. — Разве с ним поговоришь по-человечески? Просто однажды он уполз в ночь, в бездну. И больше мы его не видели.

— Какую бездну?! — возопила Гедвига, и бесумяки сделали шаг назад по направлению к дверям. Они предпочитали разумное невмешательство, точнее, не хотели попасть под горячую руку.

— Это я так поэтически выразился, — печально молвил король. — Вообще-то он уполз по своим делам, но я хотел, чтобы это красиво звучало.

— Красиво звучать будешь на прибацуйчике, — отрезала тетя. — Когда будешь очаровывать будущую жену. Кстати, о прибацуйчике. Я пригласила исполнителей серьезной музыки. Никакой попсы — будем слушать произведения, написанные для триплейского каракурдима. Это настраивает на соответствующий лад, создает настроение…

— Похоронное, — промямлил король.

— Ты что-то возразил? — обернулась к нему Гедвига.

— Ну что ты, тетя.

— Очень хорошо. Тогда вернемся к моему дракону. Как ты собираешься его вернуть?

— Да я, собственно…

— Бальтик! Я не говорю о том, что к приезду любимой тети ты куда-то подевал варваров и придумал глупую историю о том, что их разогнал этот несчастный дракон. Теперь куда-то делся и он сам.

Тетя подозрительно уставилась на племянника и внезапно пригвоздила его к месту обвинением:

— Я знаю! Ты его плохо кормил. Несчастный зверь сперва оглох от недоедания, а потом сбежал. В поля.

— Куда? — оторопел король.

— В поля!

Оттобальт понял, что поля — это, в сущности, не самое худшее место на свете. Еще немного — и он тоже сбежит в эти самые поля и поселится в них навеки.

— Словом, — сказала Гедвига, разворачиваясь на каблуках, — я пойду писать музыку, под которую буду читать свою приветственную речь. Кстати, нужно доработать и саму речь. Талант, — пояснила она, — должен быть кратким. Кратенькая речь на часик-полтора определит основные задачи нынешнего прибацуйчика и направит его в нужное русло.

Ты тоже ступай к себе в кабинет и напиши речь. Только не такую, как в прошлом году. Я знаю, что тебе ее составлял Марона, поэтому получился финансовый отчет за полугодие. И не вздумай обращаться к Сереиону — он такого насоветует. Как напишешь — сразу ко мне. На утверждение.

Гедвига — такой себе непреклонный и волевой арбузик на пухлых ножках — направилась строевым шагом к замку.

— А дракон, — остановилась она на полпути, обернувшись к убитому горем племяннику, — дракон чтобы был здесь не позднее следующего пузьнямника.

— Не позднее следующего пузьнямника! — всплескивал король руками. — Да где же я его отыщу, этого полосатого мерзавца? Мулкеба, давай принимай меры.

— Уже приняли один раз, — несколько непочтительно отозвался маг.

Впрочем, трудно ждать проявлений вежливости от человека, который оказался между молотом и наковальней. Сейчас даже грядущие казни, которыми мог стращать его король, не так пугали придворного мага. Король — человек вспыльчивый, но отходчивый. С ним еще можно договориться. А вот королева-тетя…

Если Гедвига проведает, что дракона услал из Дарта хитроумный Мулкеба, то хитроумному Мулкебе придется просить политического убежища где-нибудь на краю света, в какой-либо крысиной дыре, о которой не слышал ни один уважающий себя географ. А легко ли спасаться бегством (по традиции это делается глухой ночью, верхом на самом быстроногом жеребце), когда у тебя ревматизм, радикулит и пышный букет прочих хворей, которым еще и названия не придумали.

— Я ничего не знаю и знать не хочу, — негодовал король. — Вы меня уговорили отпустить ящера на поиски этих, как их?..

— Белохаток, — подсказал Сереион сочувственно.

— Белохаток? — удивился король. — Ну да, Белохаток. Я так и сказал. А теперь вот и расхлебывайте. Интригуют, понимаешь, а за последствия отвечать не желают. Так не пойдет.

Сереион обеспокоенно устремлял взгляд то на своего повелителя, то на мага. Он чувствовал себя виновным в тех несчастьях, которые произошли с его повелителем, ибо именно он выпросил у дядюшки Хухлязимуса таинственного антидракона, который в любую минуту мог укокошить несчастного ящера. А оказалось, что ящер нужен живым и невредимым, причем в Дартском замке, причем немедленно. Бравый гвардеец представлял себе не слишком хорошо, как выпутаться из этой сложной ситуации.