Сезон штормов - Роберт Линн Асприн Страница 64

«Ведь знал я, — как бы издеваясь над собой, подумал Ганс, — что ни в коем случае не следовало мне делать это». Катаясь по земле и корчась от мучительной боли, он видел, как неумолимо приближается к нему Смерть с занесенным над головой мечом. Но ей помешала Мигнариал, кинувшаяся на бога с отчаянным воплем. Ганс, едва живой, со стенаниями пытающийся заставить себя подняться на ноги, почти потерявший уже всякую надежду на это, увидел, как безжалостным ударом в область талии она была разрублена пополам ужасным черным мечом.

Бог оскалил зубы в злорадной усмешке, достойной самой подлой и низкой твари, и,

размахивая мечом, ринулся на Ганса, чтобы нанести врагу свой молниеносный смертельный удар, в этот миг совсем уж было отчаявшийся Ганс пришел в себя. Резко вскинув вверх левую руку, чтобы освободить ее от рукава туники, и дернув плечом, он распрямил руку на всю длину и, собрав последние силы, швырнул длинный плоский нож.

И очень внимательно следил за его стремительным полетом, как никогда не следил раньше, хотя занимался метанием ножей не тысячу, а десятки тысяч раз. Всего несколько мгновений хватило этому листку сверкающего металла, чтобы, пролетев через вечность, достигнуть цели в лице стремительно приближающегося к Гансу бога, который хоть и спешил, но все же чуть замешкался. Невиданная молния расколола небеса, и послышался оглушительный гром, который на самом деле оказался разъяренным, но явно торжествующим голосом Вашанки в роскошных доспехах.

Меня нельзя убить оружием, применяемым в этой плоскости бытия, дурак ты безмозглый, вор несчастный, полубессмертный ничтожный, насек…

Поток слов прервал нож. Великолепно изготовленный и искусно заточенный, он угодил прямо в ямку под адамовым яблоком. Вашанка пронзительно вскрикнул, затем крик сменился неясным бормотанием. И невероятная плоскость пространства ожила в лучах ослепительно сверкнувшего сияния…

* * *

…В тот день в Санктуарии те, кто проснулся на рассвете, увидели, как сразу исчезла поздно появившаяся луна, и небеса внезапно осветились ярко вспыхнувшей молнией, и стало светло как днем…

…И на этом ослепительном фоне почти исчез из виду Вашанка. А его боль и гнев проявились как гром и молния. Напоровшись на нож Ганса, он отлетел назад, и его стало уносить сильнейшим, разбушевавшимся словно на море штормовым ветром. Он постепенно исчезал вдали, пока не стал совсем крохотным, после чего и вовсе скрылся из виду.

Перед Гансом во всем своем величии предстал излучающий свет бог Илье. Внешне он практически ничем не отличался от своего скульптурного изображения в разрушенном храме.

Ганса удивил тот факт, что сияние, исходившее от Ильса, показалось ему каким-то тусклым, померкшим. Почему же нет в сияющем свечении его божества никакого торжества?

— Черт, я не могу даже повернуть голову, черт!

— В конечном счете, — заговорил Илье, — Вашанка был прав, хотя и недостаточно благоразумен. Он не солгал, сказав, что его невозможно убить каким бы то ни было оружием из этой плоскости пространства. Но, с другой стороны, он все-таки прилетел, этот смертоносный нож — обычный, здешний, из этого самого измерения, одного из многих измерений бесконечности, и нанес ему роковой удар, в результате чего он начал слабеть. Хотя именно этого не должно было случиться. В этом-то и заключается парадокс. Это выходит за рамки природы вещей, Ганс, так как высшая божественная сила, создавшая весь окружающий мир и меня самого в том числе, эта божественная сила есть сама Объективная Реальность. Раз Вашанка, сын моего божественного кузена, не мог быть убитым с помощью оружия из данного измерения, то он не мог и умереть в этом месте, в одной из палат храма Беспредельности, храма Повелителя Вселенной.

Ясное дело, Ганс без обиняков заметил:

— Мне лично все это непонятно.

— Хм!.. Я и не удивляюсь. Тут у бога и то голова идет кругом… Вот уже сотни веков. Сын Теней, так и не удается вашими стараниями, кстати, найти приемлемое объяснение всему этому!

Достаточно уже одного того, что Вашанке удалось уйти отсюда, из чего следует, что значение понятия «здесь» на самом деле очень широкое! Вашанки нет здесь потому, что, он не может, ему не позволено существовать здесь, в этом месте Вселенной. И он был переправлен обратно через случайно появившуюся «щель» в космосе, хотя это, конечно, понять тебе нелегко, так ведь? Придется, Ганс, принять это за истину: Вашанка теперь находится где-то еще! И хотя количество возможностей, размерностей и конкретных мест в пространстве бесконечно велико, одно из них навсегда им утрачено. Это место пребывания уже не может быть занято им, оно просто не существует для него. Комбинация его с Вашанкой просто-напросто невозможна в данной плоскости Объективной Реальности. Его не может быть здесь, так как он умер, хотя боги не могут умереть от руки смертного. И никогда больше он не сможет вернуться в эту палату храма Объективной Реальности.

Ганс чувствовал, что одну и ту же мысль бог Илье изложил в трех разных вариантах и что в каждом из этих вариантов была своя железная логика и, казалось, не было парадокса, но… «щель» во Вселенной?.. На самом деле это не так уж его и беспокоило, да и вряд ли должно было беспокоить. Вашанки больше нет. А Ганс, похоже, вышел победителем. Просто замечательно, если не думать о том, что он, кажется, не в состоянии двинуть головой, а может, и вообще что-либо чувствовать. Но так или иначе, как истинный герой, он задал традиционный вопрос:

— А Мигнариал?

— Она еще в постели, спит. Сейчас она встанет и займется малышами. А в Санктуарии уже рассвело. Я и все мое существо полны энергией, переполняющей нас!..

И Эши поднялась, живая и невредимая, и бросилась к неподвижно лежащему Гансу.

Она опустилась рядом с ним на колени, и он почувствовал, точнее, увидел ее руки на своем теле. Эши взглянула на Повелителя всех Повелителей.

— Я хочу его, папа! Я так хочу его!

— Что со мной? — спросил Ганс.

Илье посмотрел на него своим божественным взглядом.

— Ты, о любимый наш Сын Теней, одержал победу над богом и вернул меня народу моему, моим почитателям в Санктуарии. А поскольку Вашанка был одним из самых могущественных богов Рэнке, сила и мощь рэнкан начнут постепенно ослабевать.

Империи погибают не сразу, но это уже началось, с этого самого момента.

— Да, — как-то растерянно сказал Ганс, не осознав еще полностью, какую услугу оказал он всем небожителям, богу Ильсу, а, может быть, и всему миру. — А.., теперь? Что будет со мной теперь?

— Папа, ну, папа!!! — сказала Эши с легким упреком. — Он же себе шею сломал!..

Но Илье спокойно произнес:

— Да, Ганс, герой наш, ты умираешь!..

— Но!..

— Он ударился головой об этот проклятый камень, и его всего, с головы до пят, парализовало! И теперь он ничего не чувствует, ничегошеньки!