Возвращение - Олег Говда Страница 64

— Брось, Титыч! Я же не маг…

— Значит, Владислав Твердилыч, для снятия заклятия маг и не нужен. Иначе их шаманы уже давно что-нибудь придумали бы. А требуется боец и именно человек, — уверенно произнес староста и прибавил с заметным интересом: — Но ты прав. Пойдем, послушаем вождей. Может, чего и прояснится?..

— А мы что делаем?

— Тоже верно…

Оставленные без пищи, костры догорели сами. Подожженные постройки потушили жители, снующие по деревне, как растревоженные муравьи. Но темнее от этого не стало. Просыпающееся солнце, хотя и не выбралось еще на ежедневную прогулку, тем не менее света давало вполне достаточно, чтоб издали увидеть на подворье небольшую группу гоблинов. Голов двадцать. Почему-то деликатно дожидающихся хозяина снаружи. Может, они, как древние монголы, которые считали, будто в постройках живут злые мангусы? [18]А потому, даже в покоренных городах, если приходилось оставаться на ночлег внутри домов, посреди комнаты обязательно разбивали свой шатер.

Но как только мы подошли ближе к моему дому, причина вежливости гоблинов стала более понятна. Вернее — очевидна. И заключалась она в Листице, стоящей на пороге с ухватом в руках.

— Ух ты! — восхитился Родя. — Одна супротив всех вышла! Молодец, девка… Так и расцеловал бы…

— А ты и одним глазом неплохо видишь, Родя… — хохотнул Свист. — Да только в этом месте лучше в другую сторону поглядывай. Для здоровья полезнее. Это ж нашего командира дом. И хозяйка…

— Да я… — смутился тот. — Совсем не об этом…

— Кстати, Владислав Твердилыч, чего спросить хотел? — меняя тему разговора, поинтересовался староста, покосившись на парня, а потом на меня. — Неужто совсем без крови обошлось? Кроме тех, кого лучники подстрелили?

— Это ты у парней спроси, Титыч. Они ответ лучше меня знают.

— Шестерых не досчитаются, точно, — ухмыльнулся Свист.

— Восьмерых… — уточнил Родя.

— Я что, по-твоему, считать не умею? — возмутился рейнджер.

— А ты думаешь, что я только твоих покойников топить таскал? — хоть и вопросом на вопрос, но вполне понятно объяснил бывший принцип. — Мы, хоть и всяким премудростям не обучены, но тоже не макогоном деланы и кое-чего можем!.. Кстати, ты еще тех пятерых, что мы с командиром уделали, не посчитал.

— Точно, не посчитал. Это сколько ж вместе получается? Восемь плюс пять? Двенадцать… Нет вроде тринадцать! Командир, точно тринадцать… Гы, и не вспотели даже…

— Молодцы, молодцы. А теперь все, ша… Услышат зелененькие. Неудобно получится.

— А может, мы свиней или баранов считаем? — засмеялся Свист.

— Точно, баранов! — поддержал товарища Родь.

Заметив нас, от кучки гоблинов отделились трое. Видимо, шамана Лупоглазых, Великого и Ужасного Уруш-хаша, я ранил чуть сильнее, чем хотел. Или он добровольно и предусмотрительно решил убраться вместе с душами куда от греха подальше? Тоже верно. Такая ладанка куда ценнее боевого знамени. И то, за утерю последнего часть беспощадно расформировывали. А тут! Еще один такой прокол, и вообще некого будет в строй ставить.

— Мы ждем тебя, Влад. Наши воины ушли, как ты и хотел. Можем говорить дальше?

— Конечно, прошу в дом. Там нам будет удобнее.

Листица с недовольным лицом отступила в сторону и как бы невзначай удобнее перехватила ухват. Посмотрев на нее, Гырдрым одобрительно оскалился, а потом, по следам Титыча, старательно вытер ноги о половик и прошел в дверь. Ачхырз и шаман клана Ушастых последовали за ним.

— Все хорошо. — Я приобнял Листицу и чмокнул ее в щеку. — Не волнуйся. Лучше сообрази нам чего-нибудь выпить. Еда в горло не пролезет, а вина или медку с удовольствием глотнул бы.

— Интересно где его взять? — достаточно громко, чтоб ее ответ услышали в доме, проворчала хозяйка. — Они же все до капли вылакали, выродки лупоглазые… Может, воды из колодца зачерпнуть?

— А ты, девонька, в кружало сбегай, — подал голос староста. Вроде мягко так, вкрадчиво. Но ослушаться его без веской причины даже я бы не рискнул. — У Вереса обязательно найдется захоронка. Передай: я велел ему прихватить бочонок побольше и топать сюда. Да, пусть поторопится, а то на самую интересную часть разговора не успеет. Потом жалеть будет, а я пересказывать не стану. Задаром…

— Хорошо, дядька Ярополк. Как скажете… — громко ответила девушка. Потом на мгновение прижалась ко мне. — Слава Создателю, живой… — И, прежде чем я успел как-то среагировать или ответить, убежала прочь.

Войдя внутрь, я тут же понял, как сильно сглупил, приглашая гоблинов под свой кров. И почему Листица так упорно защищала двери. На самом запущенном скотном дворе воздух был куда более ароматен. Аж в глазах защипало. И не важно, природный это запах лесных жителей или благоприобретенный. Кстати, те же псы, которых они истребили, не зря в навозе и падали поваляться любят. От блох помогает. И было очень похоже, что мои гости проделали такую же операцию, прежде чем войти в дом.

— Ты чего как не родной, Владислав Твердилыч? — это опять староста. — Проходи. Присаживайся… Вообще-то такой важный разговор стоило в кружале вести, но платить за гоблинов, извините. Они, конечно, — в голосе Титыча и капли насмешливости не прозвучало, — гости дорогие, но все равно, боюсь, этого общество никак не одобрило бы. Да и Хозяин вот-вот воротиться может… А у себя дома Владислав Твердилыч волен кого хошь принимать. Верно, смекаю?

Спасибо, Титыч, догадался ты или просто к слову пришлось, но очень вовремя. А то еще секунда, и я мог позорно бежать. Ух, как трудно жить без противогаза.

«Хорошо в деревне летом, пристает навоз к штиблетам. Хорошо в краю родном, пахнет сеном и г**ном», — насмешливо проинформировала меня моя же память. Что ж, все верно, назвался этим самым, так и полезай в это самое…

— Именно так, дядька Ярополк. Прям в корень зришь… Зачем нам лишние расспросы и пересуды?.. Преждевременные. Пока мы еще и сами ни о чем толком не договорились. Вот как ударим по рукам. Совсем другое дело будет.

* * *

Правильно подмечено, что человек не свинья и ко всему на свете привыкает. Вернее — приспосабливается. Всего пара минут в дверях, переключение внимания на разговор, и вот уже воняет не так сильно. Удовольствие, естественно, ниже среднего, но и на рвоту не тянет. Вполне терпимо.

Меблировка комнаты за время моего неуверенного топтания на пороге претерпела некоторые изменения. Гоблины уселись на скамейку под стенкой, Титыч с бойцами примостились на краю лежанки, а стол оказался выдвинутым на середину, словно веха нейтральной полосы. Недолго думая, я пододвинул к нему табурет и сел в торце, положив руки на столешницу. Ну что, всем понятно: кто здесь хозяин и банкомет?