Месть самураев - Михаил Белозеров Страница 64

Вдруг странный шорох послышался из-за стены. На мгновение раньше глухо заворчал Афра. Он поднял морду и уставился на розовую ветку саккуры, которая раскачивалась все сильнее и сильнее.

– Стой! – приказал Натабура, и они замерли. Афра подался назад и наступил ему на ногу.

Шорох прекратился. Зато ветка качнулась еще сильнее. Но Натабура знал этот фокус с веревкой и парой колышков и не двинулся с места.

– Выходи! – крикнул он, однако за оружие не взялся. Что-то ему подсказало, что ничего серьезного не произойдет, да и годзука всегда готов был вовремя оказаться в руке. Он даже шевельнулся на груди, реагируя на мысли Натабуры, и стал теплым – верный признак волнения, которое передавалось и ножу.

На тропинку легко, как обезьяна, соскочил человек в хламиде и, не поднимаясь с колен, протянул двумя руками тэкко – кастет с месяцеобразным лезвием.

– Хочу умереть! – громко произнес он, не поднимая головы.

Натабуре хорошо было видно, как на шее у человека напряглись мышцы – он ждал удара.

– Зачем? – спросил Натабура, с трудом удерживая Афра, который, конечно же, не мог стерпеть того, что кто-то загородил им дорогу. В горле у пса от ярости клокотало, а из пасти текла слюна.

– Очень прошу! Я не достоин жизни!

– Это решают Боги, – ответил Натабура, узнав Баттусая.

– Я следил за тобой, – признался тот, не поднимая головы.

– Я знаю.

– Я хотел убить тебя!

– Это я тоже знаю.

– Убей меня!

– А ты попробуй сам, – предложил Натабура. – Кими мо, ками дзо!

– Хорошо!

Баттусай одним движением разорвал кимоно, обнажив мускулистую грудь, и размахнулся, чтобы ударил себя в шею.

– Стоп! – Натабура ловким движением перехватил руку с тэкко и внимательно посмотрел Баттусаю в глаза. Были они бездонные и отчаянные. – Что ты хочешь?

– Умереть от твоей руки!

– Мне твоя смерть не нужна, – Натабура отпустил, испытывая его. – Уходи!

– Убей меня. Я не перенесу такого презрения!

– Я тебя не презираю, – возразил Натабура.

– Тогда возьми меня к себе в ученики!

– В ученики? – Натабура удивился. – Я еще слишком молод, чтобы быть учителем, – спокойно ответил он.

– Что же мне делать? Я хочу стать таким, как ты.

Натабура помолчал:

– Я знаю, что ты охраняешь капитана Го-Данго.

– Да.

– Кто тебя нанял?

– Я не могу сказать. Я дал клятву.

– Как я могу доверять человеку, который мне ничего не рассказывает? – испытующе спросил Натабура.

– Я тебе все о себе расскажу, кроме того, что охраняется клятвой.

– Похвально, – согласился Натабура. – Но если ты возжелаешь убить себя, мы ведь с тобой расстанемся.

– Клянусь, это я от отчаяния.

– Ладно, я подумаю, – сказал Натабура. – Завтра я встречаюсь с капитаном Го-Данго. Как я понимаю, ты будешь где-то рядом. Я подам тебе знак: если беру тебя в ученики – разрежу яблоко и отдам половину капитану, если же я этого не сделаю, больше ко мне не подходи.

– Я согласен, господин, – Баттусая коснулся лбом земли в знак высшего почтения.

– А теперь дай нам пройти.

Баттусай ловко, как кошка, прыгнул и исчез за стеной, словно его и не было.

– Ну что скажешь? – спросил Натабура, и Афра поднял на него умные большие глаза. – А?

Афра вильнул хвостом.

– Он мне тоже нравится, – сказал Натабура. – Есть в нем что-то, похожее на преданность. Только надо повременить. Сразу такие дела не делаются – ошибиться можно.

Афра снова вильнул хвостом и даже повел крыльями – что означало одобрение. И они пошли домой, и снова Натабура хотел предаться мечтам о прекрасной рыжеволосой Юке, но в голову почему-то лезли мысли о Баттусае. Правильно ли он сделал, подарив ему надежду? И могу ли я иметь ученика, если сам еще ученик? Надо поговорить с учителем Акинобу, решил он.

Язаки дома не было. Зато учитель Акинобу хозяйничал вовсю: приготовил ужин и убрал в доме. Он протянул Натабуре записку:

– Тебе.

'Не жди меня. Я в храме Каварабуки. Когда вернуть, не знаю. Твой друг Язаки'.

– Ова! – воскликнул Натабура. – А я на него рассчитывал!

– Зря старался, – ответил учитель Акинобу.

– А давно пропал? – спросил Натабура, освежая лицо и руки в тазу с водой.

Конечно, боец из Язаки был аховый, но кое на что он годился, и силой его Бог не обидел. Жаль, подумал Натабура. Жаль Язаки.

– Он вещает на ступенях храма Каварабуки. Я ходил смотрел: много народа. Дарит всем надежду.

– Он говорит неправду? – спросил Натабура, все еще испытывая необъяснимое чувство тоски.

– Кому как.

Акинобу жил неподалеку и когда приходил в гости, наряжался самураем – в дорогое кимоно и камисимо. А белый посох сменил на великолепный комплект дайсё. Цвет его ножен был темно-синим, что означало спокойствие духа.

– Вещает, – согласился Натабура.

– А ты как думал, – усмехнулся Акинобу, накрывая стол к ужину. – Он теперь пророк. Он мне так и сказал: 'Ухожу в пророки'.

– Честно говоря, не представляю Язаки в качестве пророка, – фыркнул Натабура. – Какой из него пророк?

Ему почему-то хотелось, чтобы Язаки вернулся домой. Без него он потерял уют, а жить стало чуть-чуть неустроенней. А еще Натабуре не хватало вечного балагурства друга.

Учитель Акинобу только пожал плечами: мол, и сам теряюсь в догадках, но кто бы мог подумать?

– Чего на него нашло, не знаю?

– Кажется, я вспомнил, – признался Натабура, – Язаки что-то об этом рассказывал. О каком-то незнакомце.

– Кстати, это твои деньги? – учитель Акинобу показал в угол, где торчал мешок. – Там целое состояние.

– Наверное, Язаки, – пожал плечами Натабура.

– Значит, выдурил все-таки.

– У кого? – спросил Натабура, набив рот. Он с утра, как и Афра, ничего не ел. – У кого можно столько денег выдурить?

– Известно у кого. У одного незнакомца – Бога Яма.

– У Бога?! – не поверил Натабура и перестал жевать.

У Афра изо рта упала большая, длинная нитка слюны.

– У Бог, у Бога, – подтвердил Акинобу. – А вообще, это деньги кантё Гампэй. Он их получил за хирака. Плохо, что Боги до сих пор вмешиваются в наши дела.

– Ай да Язаки… – с восхищением произнес Натабура. – Ай да Язаки. Помню-помню, точно он говорил о Боге. Но, честно говоря, я не поверил.