Мертвецы идут - Стив Лайонс Страница 64

Они выжидали.

Подкрепление прибыло, но не изменило картину боя настолько решительно, как надеялся Гюнтер. Оба полка начали наступление одновременно, зажав осажденных некронов в клещи, выводя из строя множество врагов, прежде чем те приступали к защите. Однако Гюнтеру в перископ казалось, что между ним и конечной целью некронов осталось столько же, сколько в самом начале сражения.

Он должен добраться до пирамиды. Именно там находился источник силы врага. Стоит разрушить гробницу, и некроны не смогут регенерировать, не смогут пропадать в одном месте и появляться в другом. По крайней мере в теории. Сорок второй полк вел тяжелый бой, а Сто третий начал отступать, уводя некронов на юг. Гюнтеру не нужен был голос полковника в воксе, чтобы понять: снова пришло время наступать, обходя противника с севера. Водитель ударил по тормозам, когда их сотрясло взрывом. Вокс сообщил, что подбит «Кентавр» всего в двадцати метрах от них. Гюнтер нервно сглотнул и согласился, что пока им лучше постоять на месте.

Сквозь перископ пирамида казалась маняще близкой, но сражавшиеся фигуры давали возможность более реалистично оценить ее масштаб и расстояние, которое еще предстояло преодолеть Гюнтеру. Стрелок из башни доложил, что видит сейчас вход в пирамиду. Наведя свой перископ в указанном направлении, Гюнтер тоже различил его — с изливавшимся изнутри зеленоватым светом. Но между ними все еще было много, слишком много некронов, и они продолжали ждать.

Еще маленький рывок вперед, вновь томительный перерыв, и Гюнтер принял решение. Очередная фаланга некронов исчезла: судя по донесениям, они переместились к дальней стороне пирамиды, чтобы отразить тамошнее наступление. Путь вперед оказался свободен, как никогда, а «Кентавр» все равно столь же уязвим для врага, как любой пехотинец. У его отделения больше шансов выжить, будучи десятком маленьких мишеней, нежели двумя большими.

Такой способ следования рассредоточивал внимание противника, делая сержанта с драгоценным грузом менее уязвимым. Поэтому Гюнтер не колеблясь приказал высаживаться и тот же приказ передал по микробусине старшему пехотинцу во второй машине. Поле битвы выглядело столь же хаотично, как и в предыдущий раз. Разве не говорили ему, что этот бой будет легче? Он подавил в себе вернувшиеся чувства страха и неуверенности. Это было недостойно него. Теперь он опытный солдат, командир, и в бою на него рассчитывают другие. И все-таки он чувствовал свою уязвимость даже больше, чем в первом бою, — все из-за подрывных снарядов.

«Кентавр» погромыхал прочь, стрелок наверстывал упущенное. Гюнтер спрятался за крепким корпусом «Медузы», пока остальное отделение строилось вокруг него. Теперь он и сам разглядел зеленый свет входа, иногда скрываемый дымом орудий, и солдат, сражавшихся возле них. Вот только не мог, к своему ужасу, сказать, кто там некроны, а кто — солдаты Корпуса Смерти.

Но ему все еще нужно было подобраться поближе. Гюнтер жестом отдал приказ бойцам, не надеясь, что его услышат, и они бросились вперед за наступающим взводом, а потом укрылись за кучей обломков. Они были открыты не больше секунды, но и этого хватило, чтобы призрак прикончил одного невезучего солдата. Когда клинки вскрыли ему горло, другой солдат обернулся и чуть было не повернул назад, но Гюнтер схватил его за руку и потащил за собой. Они ничего не могли сделать — никто из них не мог. Полковник выдал лазганы лишь трем из них, решив, что оружие все еще ценно, а в ту секунду, когда оно им понадобится, отделению все равно погибать.

Выглянув из-за развалин, Гюнтер обнаружил зеленое свечение куда ближе, чем ожидал, и путь к нему был чист. Он почти отдал приказ, почти двинулся дальше, но тут из орудийного дыма вынырнул неприятельский танк, миниатюрная копия гробницы, изрыгающий зеленое пламя из люка. Раздался выстрел, и кусок стены, укрывший бросившегося на землю Гюнтера, укоротился в два раза, засыпав его обломками. Еще минуту он не решался поднять голову, а когда осмелился, то увидал, что танк уезжает. Его атаковало отделение гвардейцев, и, хотя большая часть обратилась в пепел под огнем изумрудных лучей, двоим все же удалось открыть люк и влезть внутрь.

Мгновением позже танк разорвало на куски, как решил Гюнтер, от множества детонировавших внутри крак-гранат. Гвардейцы, конечно, не вернулись, но отдали жизни не напрасно. Они, пускай и в меньшем масштабе, сделали то, что предстояло Гюнтеру, и показали, что это возможно. Он снова увидел вход в гробницу и знал, что чем дольше он будет ждать, прежде чем броситься к нему, тем больше его товарищей отдадут свои жизни. Но было невозможно подобрать момент, предугадать течение боя, а он не мог себе позволить совершить ошибку. С каждой проходившей секундой он все больше беспокоился и боялся, что уже упустил свой шанс.

Решение приняли за него.

Гюнтер не знал, где сейчас полковник. Видимо, нашел хороший наблюдательный пункт или вышел на связь с кем-то, кто там сидел, — в ушах Соресона снова раздался его голос, велевший двигаться. Он исполнил приказ. Он сломя голову бросился в этот хаос, зафиксировав взгляд на входе в гробницу и поклявшись, что ни за что не остановится. Гюнтер не остановился, когда взрыв вздыбил землю в метре от него, забросав бегущего кирпичной крошкой и убив двух его телохранителей. Не стал терять время, когда у третьего солдата сдали нервы и он упал на колени, воздев руки вверх. Секундой позже его голова взорвалась, но Гюнтер не понял, откуда пришел выстрел.

Он не остановился, когда некроны поняли его план и навели свое оружие в его сторону. Ближайшие ряды гвардейцев Корпуса Смерти закрыли Гюнтера от огня, приняв на себя огонь гаусс-пушек, — и Соресону осталась лишь половина пути. Он видел только зеленый свет, слышал только голос полковника, призывавшего его бежать как можно быстрее. А еще вспомнил, как инструктировал его полковник Браун:

— Когда попадешь в пирамиду, не трать ни одной минуты. Помни, мы не знаем, что там внутри. Одно попадание гаусс-оружия может расщепить тебя в воздухе, но так и не привести заряд в действие, — он отвел глаза от Гюнтера в неловкости. — Если увидишь шанс… Чем глубже заберешься, тем больший нанесешь ущерб. К тому же чем больше стен окажется между тобой и остальным войском, тем лучше мы будем защищены и от взрыва, и от его последствий.

В зеленом свете входа появилось что-то новое. Тысячи темных точек, двигавшихся над поверхностью. Гюнтер сначала грешил на дым, потом на свои глаза. А потом из гробницы вырвался рой металлических насекомых и бросился на него. Они облепили его, царапаясь и кусаясь. Гюнтер пытался пробиться сквозь них, но суммарная масса маленьких тел отталкивала его. Еще один из его телохранителей уже был мертв. Насекомое ползло по подрывным зарядам, и Гюнтер отчаянно сбросил его. Голос полковника звучал откуда-то издалека, заглушаемый шуршанием роя. Они вырвали наушник из уха Гюнтера, и теперь он не знал, каковы его приказы — продвигаться дальше или отступать.

Развернувшись, он увидел еще одну груду камней и отчаянным жестом указал на нее, хотя не знал, видит ли его сейчас хоть кто-то из остатков отделения. Он побежал, подпрыгнул. Как только его ноги оторвались от земли, взрывная волна забросила его дальше, чем он собирался прыгать. Гюнтер едва успел обхватить подрывные заряды, защищая их, и приземлился на живот.