Магия обреченных - Варвара Клюева Страница 64

Он немедленно прекратил «следопытничать» и вернулся к прежнему способу поиска теней и контакта с ними. Но время от времени продолжал натыкаться на следы в лабиринте. И однажды его вдруг поразила простая мысль, ни разу не приходившая в голову, затуманенную азартом охоты за чужими открытиями. «Если магическое пространство бесконечно, а число магов ограничено, то вероятность набрести здесь на чьи-либо следы должна быть ничтожной. Почему же они попадаются так часто? Потому что мы, ведомые общим учителем, попадаем сюда через одну и ту же дверь и топчемся поблизости от нее? Но у бесконечного пространства не может быть границ – ни дверей, ни окон, ни стен. Что-то тут не сходится».

Загадка захватила Малиха. Он раздумывал над ней день и ночь, во время одиноких прогулок и за общим обеденным столом, на занятиях и в лабиринте. Ему на ум приходили все новые и новые факты, на которые он прежде не обращал внимания. Почему все без исключения открытия его товарищей имеют отношение к вещам и явлениям, известным в Горной стране? Почему никто не получил власти над неведомым зверем, птицей, деревом или цветком из Низин? Не может же быть, чтобы тамошние формы жизни совсем не отличались от здешних! Кстати, насчет Низин… Почему ни нагорны, ни сгорны не протоптали туда ни одной тропинки? Почему люди, обитающие внизу, ни разу не поднялись на Плоскогорье? Слишком обрывисты склоны? Но обвалы и осыпи со временем меняют очертания гор – где-то склоны становятся круче, где-то сглаживаются. Почему же Горная страна веками остается неприступной для путешественников?

Вопросы множились и роились в голове, а ответов не было. Каждую странность по отдельности еще можно было как-то объяснить, но Малих интуитивно чувствовал, что существует единственно верный ответ, объясняющий все. И в конце концов он этот ответ нашел. Невероятный, почти бредовый, но действительно все объясняющий.

Он понял, что существует враждебная сгорнам (и, возможно, нагорнам) могущественная сила, которая оградила их от остального мира. Оградила и в физическом, и в магическом пространстве. Как и почему она это сделала, неизвестно, но можно предположить, что сгорны (или нагорны?) представляют для нее какую-то угрозу. В таком случае носители этой силы должны быть живыми существами из плоти и крови. Скорее всего это люди, населяющие Низины. А если так, то с ними можно побороться. Человеческое могущество имеет пределы. Равно как и человеческая неуязвимость. «Да и не стали бы они запирать нас в клетку, если бы были для нас неуязвимы! Но для такой борьбы сгорнийские маги должны объединиться».

И Малих пошел к лорду Трегору. Тот выслушал его и отмахнулся.

– Что за бред, мой мальчик! Сколько лет ты скитаешься в магическом пространстве? Почти две дюжины? Скажи, за это время тебе удалось сдвинуть там с места хоть пылинку? То-то же! Мы, живущие в этом мире, для магического пространства – бесплотные духи, неспособные примять и травинки. Незачем ограждения ставить!

– Но мы же оставляем там следы!

– Они невещественны. Одна видимость. Иллюзия.

– Пусть иллюзия. Но мы же ее воспринимаем! Может быть, для магического пространства эти ограждения – тоже иллюзия. Но нас они вполне могут останавливать, как настоящие.

– Брось забивать себе голову всякой чепухой, Малих! Ты хоть понимаешь, что сплел целую теорию из одних досужих домыслов, без единого доказательства?

– Я добуду доказательства.

– Глупец! Займись лучше магией. За последние четыре луны ты не добыл ни одного нового айкаса!

Однако Малих был упрям. Невзирая на явное недовольство учителя, он начал исследовать лабиринт. В исследовании ему помогали айкасы, имеющие свойство мгновенно переносить дух мага к тени, их породившей. Благодаря айкасам, Малих получил несколько отправных точек для своих маршрутов. Другим подспорьем были его собственные следы, которые он по желанию мог превратить в отчетливые метки, «простояв» подольше на одном месте. Он целенаправленно бродил по лабиринту, помечая на каждой развилке выбранную дорогу, и потихоньку рисовал план. Замысел Малиха был прост: если его предположение верно, рано или поздно он доберется до внешней стены лабиринта. А поскольку бесконечное пространство не может иметь границ, это и будет искусственная «ограда» – доказательство того, что их заперли.

Но если ограда и существовала, то огороженный кусок был слишком велик для исследователя-одиночки. Да иначе и быть не могло, в противном случае сгорнийские маги давно обнаружили бы, что их держат взаперти. К концу обучения Малих все еще не добрался до внешней стены лабиринта. Покинув школу, он поселился в хижине у подножия Восточных гор и стал вести жизнь нищего отшельника. Спал на соломе, разложенной на земляном полу, питался корешками и дикими злаками, одевался в лохмотья. Конечно, при желании он мог бы устроиться с большим удобством – скажем, предложить магические услуги жителям соседней нагорнийской деревушки, – но это отвлекло бы его от изучения лабиринта. А Малих торопился. Он начал подозревать, что ему может не хватить всей жизни, чтобы собрать доказательства своей правоты.

К счастью, ему повезло. Через девять лет после окончания школы он наткнулся на ограждение. Правда, оно оказалось совсем не тем, что он ожидал найти. Не было ни стены, ни запертых дверей, ни даже занавесочки. Просто, выбрав очередную дорогу на очередной развилке, Малих внезапно почувствовал острое нежелание туда идти. Настолько острое, что едва не поддался соблазну свернуть в соседний коридор. Удержался только потому, что это сломало бы схему поисков. Постоял в нерешительности, собрал волю в кулак и двинулся вперед. Через несколько шагов его накрыло невыразимым ужасом. Потом из темноты появилась омерзительного вида тварь с огромной зубастой пастью. Малих на миг оцепенел, потом вспомнил, что в магическом пространстве он – бесплотный дух, и попер прямо на мерзкого хищника. Тот растаял. Но его сменили другие видения, столь невообразимые и невероятные, что рассудок отказывался их воспринимать. Следующий шаг погрузил Малиха в нестерпимую вонь, от которой он задохнулся и потерял сознание.

Это приключение едва не убило его. Он очнулся на своей соломенной подстилке совершенно без сил. Несколько дней не мог не то что встать – дотянуться до мешочка с запасом зерен живицы. Его мучили страшные видения, бессонница, провалы в памяти. И все равно он чувствовал себя победителем. Теперь он докажет лорду Трегору, что был прав!

Однако по размышлении Малих решил не связываться с бывшим учителем. Расстались они очень холодно, и вряд ли встреча будет теплее расставания – особенно когда Малих объяснит, зачем явился. Во всей Горной стране нет человека, менее склонного выслушать Малиха, чем лорд Трегор. Так зачем усложнять себе задачу? Если для успеха замысла необходим авторитет Верховного лорда, не лучше ли начать с самого могущественного из них – с обладателя Красного айкаса?

Отправляясь на встречу с лордом Региусом, Малих не тешил себя иллюзиями. Он был готов к самому враждебному приему. Но реакция старика на его рассказ поразила его до глубины души. Ибо Верховный лорд орал и брызгал слюной, позабыв о всяческом достоинстве. В чем только он не обвинил Малиха! В безумии, во лжи, в попытке завоевать дешевую славу, в интриганстве с целью объединить магов под своей властью исключительно ради самой власти, в невежестве и полной бездарности, в глупости и склонности к детским фантазиям… Его нисколько не смущало, что он непоследователен и противоречит сам себе. Он кричал, не давая Малиху вставить ни слова.