Волшебное окно - Дэйв Дункан Страница 64

Отец! Инос задохнулась от ужаса и посмотрела на Кэйд, которая избегала ее взгляда. Значит, она знала или хотя бы подозревала!..

Андор помолчал, чтобы слушатели могли обдумать его слова. Когда он продолжил, то обращался в основном к Иное:

– Сагорн знал о лекарствах, которые могли бы уменьшить страдания вашего отца, но достать в Краснегаре необходимые составляющие было невозможно. Он вернулся в Империю, чтобы собрать все, что нужно, но тогда морской путь уже закрывался на зиму. Он попросил как о любезности, чтобы я сопровождал его в Краснегар, так как путешествие по суше тяжело для человека его возраста.

Теперь Инос все поняла. Она улыбнулась, чтобы выразить свою благодарность.

Андор, однако, нахмурился.

– Вот тогда я и совершил ошибку. Сагорну нужно было время, чтобы собрать все необходимые снадобья, а он упомянул, что дочь короля приезжает в Кинвэйл. Мне захотелось встретиться с ней, чтобы поприветствовать как дочь друга моего друга. – Он бросил взгляд на герцога. – Это было простое любопытство, но я… я потерял свое сердце.

Инос почувствовала, что краснеет, и быстро опустила глаза.

– Вы понимаете теперь, в каком я был затруднении, – мягко сказал Андор, и эта нежность явно предназначалась ей. – Сагорн взял с меня слово держать все в секрете, ведь здоровье королей – вопрос особой важности. И я не мог рассказать, куда еду.

Инос подняла глаза, чтобы встретить его взгляд. Ее улыбка дарила ему прощение, а глаза говорили, что она никогда не сомневалась в нем.

Он слегка улыбнулся в ответ, как бы благодаря ее, но его глаза оставались серьезными.

– И вот мы отправились в Краснегар. К Празднику зимы у Сагорна не осталось сомнений. Король требовал, чтобы его состояние держалось в тайне, и формально меня это не касалось. Но теперь я знал Иносолан. Я был гостем его величества и рабом его дочери, но я не обязан был подчиняться ему. Опять долг по отношению к Сагорну вступил в противоречие с долгом по отношению к Иное. Я был уверен, что она захочет знать обо всем. В наказание за мое любопытство я должен был теперь принести ей плохие вести. Я купил пару лошадей, и вот я здесь.

Инос ахнула от ужаса, с трудом веря. В одиночку преодолеть огромный замерзший лес – и все ради нее! С такой легкостью говорить об этом! Ради нее! В одиночку!

– Замечательный рассказ! – язвительно проговорила герцогиня. – Кэйд, мы не будем задерживать тебя в столь тяжелую минуту. Если в наших силах будет хоть как-то помочь тебе, ты только скажи.

Это означало конец разговора. Все поднялись со своих мест. Андор первый был у двери. Он поцеловал руку Инос и поклонился ее тетке.

– Если вы решите ехать, госпожа, – сказал он, – я покор-нейше прошу вас позволить мне сопровождать вас. Это поможет хоть в малой степени искупить мою вину.

Какую вину? Инос вышла из комнаты вслед за теткой и, несмотря на боль от известий об отце, какая-то часть ее сердца пела, словно жаворонок в небесах.

Вдовствующая герцогиня Кинвэйла проследила, как закрылась дверь, и сразу же обратила на Андора свой самый грозный взгляд.

– Вы желанный гость здесь, сэр Андор. Но скажите мне, разве благородный сенатор Эндрами не умер уже более тридцати лет назад?

Тот и глазом не моргнул.

– Двадцать шесть лет и три месяца, мадам. Я родился после его смерти, но уж не настолько позже!

– Значит, леди Имаджина, вышедшая замуж за Маргрэйва Минксинока, приходится вам кузиной?

– Это моя самая старшая сестра, ваша светлость. Она умерла, когда я был совсем маленьким. Я вообще не знал ее.

Эндрами был далеким, даже очень далеким родичем, и то, что говорил Андор, соответствовало действительности. Так что либо это было правдой, либо он хорошо подготовился. Возможно даже, он предусмотрел часть тех ловушек, которые она сейчас расставляла ему. Земли Эндрами были далеко на юге, в Питмоте, и на то, чтобы проверить информацию, уйдут недели.

– Каковы шансы, что девочка успеет попасть в Краснегар до смерти отца?

Андор пожал плечами.

– Все в руках Богов.

– Но мы ведь должны помогать Богам делать добро, разве не так? Как отнесутся подданные короля к столь молодой королеве, да еще и незамужней?

– Я никогда не слышал, чтобы этот вопрос обсуждался, ваша светлость. Состояние короля держалось в секрете.

– Ну конечно. – Чувствуя себя неожиданно сбитой с толку, Экка повернулась к сыну, который сидел, уставившись на ковер и пощипывая себя за нижнюю губу – привычка, сохранившаяся еще с детства. – Анджилки, ты забыл о правилах гостеприимства. Андор, должно быть, устал с дороги.

Герцог вздрогнул и послушно вскочил на ноги. Дверь вновь открылась и закрылась.

Экка осталась наедине с проконсулом Игинги, который сидел, держа на коленях шлем и равнодушно глядя на нее.

– Это возможно? – спросила она.

– Да.

Ей понравилась его краткость.

– Заключим сделку?

– Скажите, что вам надо.

– А что вы можете предложить?

Он покачал коротко стриженной головой, лицо его было непроницаемо.

– Вы сами это начали. Вы пригласили меня. Что у вас на уме?

С каким удовольствием она разбила бы это мраморное лицо!

– Карточные долги в основном. Он мрачно усмехнулся.

– Мои или вы тоже имеете аналогичную проблему? Герцогиня была потрясена. Подобной наглости она еще не встречала!

– Ваши. По слухам, вы спустили состояние вашей жены за два года.

Он равнодушно пожал плечами.

– За полтора. А сейчас у меня сорок две тысячи империалов долга.

Невероятно! Это было намного больше, чем она слышала.

– Вы в серьезной беде, проконсул! Он мог бы просидеть в долговой яме, пока его не сожрут крысы.

– Я разорен.

– Вы переживаете?

Изгиб его губ едва ли можно было назвать улыбкой.

– Я не испытываю угрызений совести, если вы об этом. Совсем нет. А у вас?

К своему удивлению, она рассмеялась.

– Никаких! В таком случае, к делу. Похоже, что в Краснегаре возник спорный вопрос о престолонаследии.

– Или скоро возникнет. Вряд ли джотунны охотно признают власть женщины.

– Со времени моего последнего урока истории прошло многовато времени, ваше сиятельство! Вы должны разбираться в этом гораздо лучше, чем я.

Он усмехнулся.

– Империя – это акула, и она рада проглотить каждую мелкую рыбешку, которую поймает.

Для солдафона он выражался на редкость образно. Экке не надо было вспоминать школьные дни, чтобы знать, что любая сложная ситуация в других королевствах использовалась Империей для своей выгоды. Была ли то борьба за престолонаследие, гражданская война или хотя бы мелкий пограничный конфликт, легионы Империи сразу же устремлялись туда якобы для защиты одной из сторон. Какой именно – не имело значения, так как обе в конце концов неизбежно становились частью Империи. Они могли отвоевать свою свободу через' многие годы, но к тому времени страна уже успевала лишиться своих богатств. И герцогине не приходилось объяснять Игинги такие вещи.