Звездный меч - Сергей Вольнов Страница 64

И только звучала, звучала, подобно остАточному отзвуку, порождённому реверберационным эффектом, всё та же песня.

Надежда на появление в качестве рефрена жизни новой песни – не сбылась.

«…как-нибудь, где-нибудь, с кем-нибудь, / Разговаривая ни о чём, / На два шага левее чуть-чуть / Отойди, и чужое увидишь плечо. / Прошлой жизни вернуть ворожбу / Никогда никому не дано… / Как-нибудь, где-нибудь, с кем-нибудь, / Всем нам быть суждено, суждено…»

На неизмеренных пространствах моей души снова царствовала глухая безнадёжная пустота.

Это происходило от того, что я никогда не любил праздники, и чем грандиозней и величественней они были, тем бОльшую беспроСВЕТную тоску наводили на меня. Когда вокруг безудержно веселились и ликовали, я ни на минуту не позволял себе

усомниться в том, что единственный лишний – я.

Праздник для меня всегда был неким приводящимся в исполнение приговором, горьким итогом, конечной точкой, часом «х», маленькой смертью, что подводила черту под завершившимся хорошим ли, плохим ли, но периодом жизни; периодом, который уже никогда ни при каких условиях не повторится.

И не только праздник с вполне определёнными пространственно-астрономическими и временнЫми координатами, но и победа в чём-либо или над кем-либо, как одно из воплощений торжества.

В Артурвилле, столичном всепланетном монстре-мегаполисе, были устроены массовые народные гулянья. Переходили они зачастую во всеобщее, причём абсолютно естественное, братание между роальдами и человеками… Реставрация победила, и я, воплощённый в руапопоа, Ашлузга Реставрации, сыграл в этом наиважнейшую роль, в связи с чем был удостоен звания Триумфатора Золотой Мантии и награждён чуть ли не полным комплектом орденов и медалей Экскалибурского Королевства, вплоть до таких экзотических регалий, как Орден Его Личного Святейшества Папы Вселенской Церкви Человекоподобных Приматов.

Я провёл умопомрачительную ночь в спальне королевы. Привела меня туда одна из главных движущих сил широкомасштабного, кое-где отвратительного излишним кровопролитием, процесса. Персона наиважнейшая после короля в иерархической табели о рангах возродившегося экскалибурского монархически верноподданного социума… Поющая Жрица с именем, которому суждено быть узнанным лишь особо посвящённым, и я его узнал.

Ойя, что значит «Светящаяся».

Той ночью был зачат будущий мессия, хотя у меня нет уверенности, что не допустил я ошибку при определении гендерного статуса своего пока ещё нерождённого дитяти; по крайней мере, и это я знал точно, родиться суждено будущему властелину и владетелю тел, душ, умов и сердец, какого бы пола дитя ни родилось.

Парадоксально, но всё выше перечисленное вызывало во мне ощущение, что я чуть ли не самый несчастный мыслящий индивид во всех Освоенных Пределах. Причина моих страданий лежала на поверхности, и не разглядеть её мог, наверное, лишь такой пузоголовый и твердолобый типчик, как субкарго Бой.

Попросту – ВСЁ кончилось.

Хотя, по законам всеобщей, абстрактной справедливости, оканчиваться ни в коем случае не должно было! Именно в этой фатальности, предопределённости конца я видел главнейшую

несправедливость, безжалостную трагичность данного мира, «худшего из миров», как сказал бы всё тот же Бой… Вполне возможно, этот степняк выглядит глупым и грубым лишь при поверхностном осмотре. Ведь до сих пор я так и не удосужился хоть раз заглянуть ему в душу, и оправданием мне не послужит даже то, что он тоже не очень-то отягощал себя желанием поглядеть в мою.

Я чётко уяснил: счастливых концов не бывает.

Ибо счастливым может быть лишь ПРОДОЛЖЕНИЕ.

…На Экскалибуре после многолетнего кровопролития воцарился долгожданный мир. Явив себя в лице нового короля, личность которого не вызывала нареканий ни у одной из сторон, в прошлом конфликтовавших.

Правителем этим оказался раскаявшийся Винсент Ронгайя Сэмпстон Стюарт, старший сын милорда Джеймса Стюарта, брата казнённого ревмагами старого, «дореволюционного» короля.

Экскалибурский полукровка-роче Винс Стюарт соединил в себе, в буквальном смысле, биологически, все три этнические группы – самих роче, роальдов и человеков. К тому же, он, сын августейшего регента, являлся единственным законным, по крови, наследником королевского престола…

После того, как проведший почти всю свою сознательную жизнь во всяких тюрьмах и темницах, освобождённый героическими бородачами-«спецназовцами» нашего экипажа, кронпринц Джон Карл-младший Стюарт категорически отрёкся от престола. То ли пребывая в убеждении, что лично над ним всё ещё довлеет проклятье Звёздного Меча, то ли побуждаемый результатом долгих размышлений в одиночной камере, где он, по злобной воле ревмагов, находился весь период своего заключения.

Принц пришёл к выводу, что бремя власти есть некий дьявольский подарок, и тот, кто его влачит, несчастней самого обездоленного, самого страждущего, самого нищего. А он – и без того вдосталь настрадался, вынужденный чуть ли не всю жизнь подчиняться чужой злой воле.

И потому, дескать, извините, сказал Джонни, но я теперь свободный человек, и желаю ходить и делать только то, что захочется мне, а не то, что требуют от меня окружающие: вольные либо невольные, но – «вертухаи». Надсмотрщики, постоянно лишающие меня свободы…

Местная вариация церемонии коронации, Опоясание Мечом, означавшее официальное вступление на королевский престол, было назначено на день Святого Гамлета, четвёртый день месяца Шекспир. Согласно календарю, установившемуся на планете

роальдов ещё в те времена, когда их древняя самобытная культура постепенно поглощалась методически насаждаемой псевдостароанглийской культурой завоевателей-человеков.

Я был в числе тех, кого одним из первых пригласили принять участие в этом торжественном событии, эпохальном для реставрированного королевства. Поначалу ряд дворцовых бюрократов настаивал на том, чтобы я собственноручно помог Ойе пристроить на поясе Винса Стюарта перевязь того самого Королевского Меча… Который, как шептались простолюдины – хотя я был уверен, что подобные слухи распускались специально, для поднятия рейтинга королевской власти, – был мифическим древнеземным Экскалибуром. Мечом Короля Артура, в честь коего и была названа столица, и культ коего, синкретически соединённый с христианским протестантизмом, был повсеместно распространён в этом звёздном образовании, также получившем название «Скопление Меча».

Однако я в эти побасенки не верил, хотя и подозревал, что сей ритуальный клиночек не совсем обычный, что местные магистры и магини изрядно потрудились, превращая его в некий аккумулятор божественно-волшебной энергии, эманацию неизвестных мне вышних сил. Чем бы он ни был, этот символический Меч Короля, сработали его уже здесь, а вовсе не привезли с прародины человеков…

Сам милорд Винсент Стюарт был, как мне показалось, несколько смущён тем фактом, что становился абсолютистским правителем огромного, даже по меркам безграничных ОПределов, королевства. О котором он, метис-мулат, дитя «лихорадки джунглей», некоторое время назад думал в совершенно иной плоскости. Самое большее, представляя себя в качестве одного из его коллективных руководителей. Однако чувствовалась в старшем племяннике казнённого короля и некая сила сверхъестественного характера, заставлявшая поверить в то, что он справится с бременем власти. То есть справится со всеми проблемами и сумеет вывести постреволюционный Экскалибур на путь нового процветания, восстановит былое могущество королевства.