Люди крыш. Пройти по краю - Любовь Романова Страница 65

До последней секунды, до самого последнего кирпичика в стене она надеялась на чудо. Вот сейчас появится Марта с Шепотом или откажет чертов браслет на руке Глистермана… Но ничего подобного не происходило. Женя вновь и вновь проверяла свои способности: пыталась увидеть фибры или перейти в режим ускорения. Но в ответ слышала только мерзкое попискивание.

— Не старайся, дорогая! Лаборатория находится аккурат над твоей усыпальницей. Ближайшие двадцать четыре часа браслет будет рядом. Этого времени хватит, чтобы задохнуться даже полиморфу.

Задохнуться? Умереть, корчась от судорог, в каменном мешке. Когда-то в детстве, начитавшись Эдгара По, Женя дико боялась уснуть летаргическим сном и очнуться в заколоченном гробу. С месяц ее преследовал кошмар, как она сдирает ногти, пытаясь вырваться из обитой бордовым шелком ловушки. Кто бы мог подумать, что жуткое видение так скоро станет явью!

— Ну, голубушка, давай прощаться, — вздохнул Глистерман, когда Гоблину с Пельменем осталось положить не больше трех кирпичей. — Наше знакомство было не долгим, но полезным. По крайней мере, для меня.

Женя сквозь влажную пелену тоскливо взглянула на нелепую фигуру ученого, так похожего на безобидного гнома, и в этот момент последний кирпич отрезал ее от внешнего мира.

— Готово! — услышала она глухой голос Гоблина. — Сдохни, мерзкая кошка!

Всё. Теперь всё. Слезы внезапно высохли. Наверное, где-то в глубине глаз обмелели колодцы, питавшие их столько времени. Дышать с каждой секундой становилось труднее. Совсем скоро в этом каменном шкафу закончится кислород, равнодушно подумала пленница, и я умру.

Вдох.

Еще один.

Интересно, сколько их у нее еще осталось?

Чудовищный удар тряхнул каменный пенал, больно приложив Женю о стену. По свежей кладке прошла волна. Кирпичи вздрогнули, и добрая половина их посыпалась пленнице на ноги. Она едва успела вжаться в стену и избежать самых увесистых ударов.

«Это что? Землетрясение?» — запоздало удивилась Женя. Мозг все еще задумчиво искал причину загадочного толчка, а руки уже лихорадочно разгребали путь наружу.

Первое, на что уставилась Женя, выбравшись на свободу, был парень не старше Тима, который сжимал в руках… Нет! В это решительно невозможно было поверить — он держал огромный алый рот Анджелины Джоли! Толстые губы, покрытые поблескивающей в свете валявшегося в стороне фонарика помадой, капризно кривились и норовили сложиться в трубочку. Казалось, рот хочет послать воздушный поцелуй, а парень не дает ему этого сделать.

— Беги! — натужно заорал он. — Сейчас снова чмокнет!

Нет уж, спасибо! Как-нибудь в другой раз! Увидев в груде земли барахтающегося Глистермана, Женя бросилась к нему и потянула за рукав халата. Она быстро нашарила теплый браслет, не церемонясь, стащила его через толстую кисть и начала ощупывать металлическое кольцо в поисках скрытого рычажка. Где же ты? Неужели тот, кто тебя делал, не придумал выключателя?

К счастью, неизвестный изобретатель оказался предусмотрительным малым. Выключатель был. Женя поддела ногтем крохотную кнопочку, надавила и едва смогла устоять на ногах от нахлынувших ощущений.

Звуки стали громкими. Темнота — прозрачной. Коридор вспыхнул множеством разноцветных нитей. Снизу и сверху послышалось журчание воды. Женя снова была полиморфом. Она саданула ученого по макушке, удовлетворенно отметив, что короткий удар сработал не хуже ампулы со снотворным, и повернулась к громилам.

— Поиграем, мальчики?

Подцепив две фибры — красную и зеленую, — Женя молниеносно хлестнула ими Гоблина с Пельменем, и те рухнули на кирпичи, хорошо приложив друг друга лбами.

— Я сказал, иди! — снова захрипел сзади незнакомец. — Не видишь, оно сейчас вырвется.

— Кто вырвется? — Женя посмотрела на недовольный рот. Гигантские губы крепились к серой мочалке размером с крупного ежа. — Что надо сделать?

— Вырубить! Или рот связать!

Связать? Вариант! Женя подтянула к себе короткую тонкую нитку грязно-сиреневого цвета и аккуратно обмотала ею основания губ, там, где их сжимали руки парня.

— Отпускай!

— С ума сошла?

— Отпускай, говорю! — До Жени дошло, что ее спаситель не видит фибр, поэтому не может поверить в беспомощность большеротой мочалки. — Ну, если хочешь, можешь стоять здесь, пока эти уроды не очухаются!

Он недоверчиво посмотрел в глаза девчонки и медленно положил свою ношу на пол коридора. Мочалка лежала тихо. Не дергалась.

— Хорошо, что маленькое совсем! От поцелуя взрослого мохнорыло нас бы всех завалило! — раздался тоненький, точно писк резиновой уточки, голосок.

Женя с большим трудом заставила себя закрыть рот — говорящий гриб в очередной раз пошатнул ее картину мира. Она громко сглотнула и уставилась на фиолетовый масленок на плече у парня.

— Уходим отсюда! — не обращая внимания на гриб, сказал он. — Сейчас здесь будут орги.

— Я не могу. Мне нужно вытащить друга. — Женя с трудом оторвала взгляд от маленького спутника своего спасителя.

— Говорил же, не надо ей помогать! — заголосил гриб. — Одни проблемы!

— Хорошо, идем! — кивнул парень и двинулся по коридору в обратном направлении, туда, откуда полчаса назад привели зареванную Женю. Глистерман, Гоблин и Пельмень так и остались, постанывая, лежать в куче обвалившейся земли. Около стены подрагивало пухлыми губами обездвиженное мохнорыло.

— Надо было подарить тебя Майе! Вы бы друг другу понравились.

Миновав широкий, пропахший хлоркой коридор, Женя со своим спутником оказалась в небольшой комнате. Она чем-то смахивала на вожатскую в детском лагере. Наверное, ощущением временности и отсутствием уюта. Голые зеленые стены. Низкий клеенчатый диван с небрежно брошенным серым пледом. Круглый пластиковый стол, стянутый из какого-нибудь уличного кафе. На полу щербатая чашка с остывшим кофе. Похоже, они попали в берлогу Глистермана.

Из комнаты вели две двери: одна — в уборную с душевой, другая — в лабораторию. Испытав приступ внезапного страха, Женя шагнула в помещение, где ей пришлось провести столько жутких часов.

Тим все еще был там. Лежал, не двигаясь. Женя наклонилась над ним, пытаясь уловить дыхание. Веки с каштановыми ресницами едва заметно подрагивали. На виске пульсировала голубая жилка. Живой.

— Вкололи что-то, — уверенно сказал парень у нее за спиной. — Чтобы не сбежал, когда браслет окажется далеко. Бери, и уходим.

Но уйти им не удалось. Словно хлынувшая из всех щелей вода, лабораторию наполнило мерное гудение. Борясь с желанием немедленно лечь и уснуть, Женя обернулась и увидела три темные фигуры. Они не спеша, шли через помещение, огибая заставленный склянками стол. С их появлением морские свинки в клетках перестали курлыкать, а мыши с кроликами прижали уши, прекратив обычную возню. Казалось, в мертвенном свете лабораторных ламп медленно движутся три черные воронки, сосущие силу из всего живого.