Институт благородных отбросов - Екатерина Круглова Страница 65

— Гм, — только и сказал на это старик. Тори решила воспользоваться моментом, чтобы отвлечь Безымянного от друзей:

— Профессор Спот, почему вы скрываете имя?

Старый гоблин презрительно фыркнул:

— Покуда вы, студни бестолковые, будете вместо учебы валять дурака, мое имя рядом с вашим не встанет!

Тори озадаченно поморгала: на ее памяти это было самое длинное из высказываний профессора духовных практик, наверное, вопрос очень сильно задел старика. Извиниться она не успела: гоблин развернулся и небрежно махнул рукой:

— Уходим!

На сей раз никто из студентов не осмелился спорить. Один за другим они покинули Петлю и аккуратно закрыли за собой дверь.

В опустевшем зале раздался скрежет, щелчки и гудение. Горгулья-терминал снова приняла облик паука и забарабанила по клавиатуре двенадцатью пальцами.

Ученым большинства продвинутых миров известно: быстрее всего через Вселенную движется свет. В еще более продвинутых мирах, которых не так много, знают: вместе со светом сквозь бескрайний космос летит информация — особая ее форма, доступная далеко не каждому.

Именно этим каналом воспользовался институтский ИИ, чтобы отправить весточку в соседнюю галактику:

"А ко мне сегодня всамделишные студенты приходили, целых четверо! Вопросы задавали и книжки просили!"

"Везет же! — прилетел через несколько мгновений ответ. — Ко мне даже робот-пылесос приходить перестал".

* * *

От Виктории не ускользнуло, что бурое одеяние почтенного гоблина, всегда опрятное, было испачкано, а кое-где — прожжено. Не забыла она и рассказы о лестнице, которая — если верить слухам — была опасна для магов-профессоров, что уж говорить о студентах.

— Держитесь за мной. Делайте то же, что я. Не суетитесь! — по-военному лаконично приказал гоблин, осветив лестницу магическим шаром. Остальные зажгли фонарики, но даже впятером не смогли рассеять туман.

— Не нравится мне здесь, — пожаловалась Лебедка шепотом, перебросив лепрекона с одного плеча на другое.

— Детка, осторожнее! Чуть не пропустил абзац, — Пейдин по-прежнему оставался под властью книжной магии и не страдал от этого.

— Понести его за тебя? — участливо предложила Изабель. Гномка нахмурилась:

— Своя ноша не тянет! Вы лучше по сторонам смотрите!

Тори смотрела. Смотрела очень внимательно: под ноги, в стороны, даже вверх — мало ли что. Десять пролетов. Двадцать пролетов. Туман наконец рассеялся, и — ни-чег-го. Ни ужасного, ни удивительного. Окружающее однообразие навевало скуку и желание делать глупости, рисовать на обоях, например. Перехватив взгляд Лебедки, Тори поняла: гномка думает о том же. Они ведь — первопроходцы, почему бы не оставить свой след для потомков?..

— Привал! — неожиданно объявил Безымянный на бог знает какой по счету площадке. Щелкнув крышкой часов, небрежно добавил:

— С новым годом!

— Что?!

— Вы шутите?

— До праздника еще…

Изабель, Тори и Лебедка воскликнули все это хором. Сказать, что Виктория удивилась — не сказать ничего. В следующий миг удивление вытеснил ужас:

— Если прошло столько времени… господи, Чарли!!! Он же мог…

Закончить фразу у нее не повернулся язык.

— Женщины. Паникерши. Ничего с ним не сделается, — ворчливо отмахнулся гоблин. — Советую поспать: путь еще долгий.

С этими словами он сел у стены, надвинул на глаза капюшон и почти сразу же начал похрапывать. Тори без сил опустилась на пол, подруги последовали ее примеру. Лебедка покосилась на гоблина. Достала из кармана огрызок карандаша, поднесла фонарик ближе к стене.

— Проклятье! Ни следа не остается, ни черточки. Долбанная волшебная лестница! — шепотом выругалась гномка после нескольких попыток. Изабель похлопала ее по свободному плечу:

— Не расстраивайся. Пропустить Прощание-С-Годом обиднее, не так ли?

— Вовсе нет! — с вызовом ответила гномка. — Я рада, что не пришлось позориться в дурацком бальном платье. Эй, что ты ищешь? — окликнула она Викторию. Та не ответила — продолжила рыться в рюкзаке. Наконец закрыла его и обернулась к подругам.

— С праздником, Иззи, — протянула она вендиго косынку с видами Парижа. — С праздником, Лебедка! — гномке в руку лег мультитул.

— А мне что? — не отрываясь от книги, воскликнул Пейдин. — Куколка, я здесь, не забыла? Хочу еще монеток из твоего мира! Оказалось, их ценят коллекционеры.

— Конечно! С собой у меня нет, прости, но как только вернемся…

— Постой, — нахмурилась Изабель. — Это же дорогие, памятные для тебя вещи.

— Дружба — дороже, — улыбнулась Тори в ответ.

* * *

Лестница отпустила их без сюрпризов, и Тори была благодарна судьбе за это. От библиотеки до больничного крыла она бежала, не чуя ног — подруги едва поспевали за ней. Оттолкнула доктора, профессора Туулу, медсестру, упала на колени у кровати Чарли.

— Сейчас, сейчас, — бормотала она, сжав его руку в ладонях. Закрыла глаза, произнесла пароль, и…

— Я не понимаю, — всхлипнула Тори. — Не понимаю этот проклятый текст! Давайте, я скопирую его, а вы прочтете, вы ведь сможете, да? — она тряхнула гарпию за крыло. Та ответила взглядом, полным искреннего сострадания:

— Не все так просто, дорогая моя: эльфийский язык — слишком трудный, я едва могу читать современный, что уж говорить о старых книгах. Но мы обязательно найдем переводчика, главное — текст у нас…

Виктория зарыдала.

— Заканчивай так шуметь, ладно? — Пейдин на мгновение поднял глаза от диссертации. — Не вижу причин для слез, просто дай червю палец.

Все еще рыдая, Тори попыталась расцеловать лепрекона, но заметила взгляд гномки и вовремя остановилась.

Просто удивительно, какие чудеса способен творить маленький, неказистый, не опасный с виду червячок! Бессмысленные закорючки превращались во всем известные буквы, мертвые языки раскрывали свои тайны, древние тексты становились доступны, как бульварные романы в киоске.

Ректор возликовал, пожал студентам руки и срочно отозвал с обеда секретаршу. Дриада ликовать не стала: рявкнула "Помедленнее!" и принялась писать. Доктор, едва дождавшись последних слов, выхватил у нее листки, воздел их как знамя и помчался в свой кабинет.

Никто не подумал, что будет дальше с отважными переводчицами.

И совершенно напрасно.

* * *

— Поделись! Мы же подруги!

— Найди собственное чтиво! Вон там лежит инструкция от клизмы, читай ее!

— Уже, целых три раза! Дай, ну, пожалуйста…

Виктория и Лебедка отнимали друг у друга регистрационный журнал больницы: их желание читать было непреодолимо, с каждой секундой делаясь все сильнее. Обе жертвы книжного червя торопились помочь своим близким, ни одна при этом не запаслась даже газетой. Приемный покой стал бойцовской ареной, на которой всклокоченные девицы с горящими глазами перетягивали тетрадку. Бланки рецептов, настенный календарь — все, что содержало хоть несколько букв, превратилось в клочья и летало по комнате.