Заблудший ангел - Хавьер Сьерра Страница 65

Именно он первым ощутил сотрясение судна.

Ему отчасти повезло, хоть и ненадолго, потому что в этот миг он растянулся на полу в трюме рядом с килем «Сирены». Его правое ухо было прижато к деревянным доскам, пока он определял, откликается ли винт на его попытки регулировки, как вдруг он услышал три глухих удара, следовавших один за другим. Близко. Очень близко.

Бум. Бум. Бум.

Тито — так звали механика — не успел среагировать. После залпов он увидел нечто непостижимое: гигантского размера игла пронзила пол в полуметре от него, раздирая корпус корабля; образовавшийся фонтан воды окатил его с головы до ног. Звук при этом раздался такой, какой могла бы издавать простыня, рвущаяся под ножом мясника. Круглое румяное лицо моториста побледнело. Но несчастья на этом не закончились. Брешь зигзагом пронеслась по днищу судна, но бедный Тито уже этого не увидел. Морская пена и напор воды оказались столь сильны, что, прежде чем он успел встать на ноги и добраться до ведущего на палубу трапа, его протащило по дну трюма и вытолкнуло в бездну, как никчемную ветошь.

Сотрясение корпуса достигло рубки в тот миг, когда злополучный механик выпускал последние пузыри воздуха и морская вода заполняла его легкие. Трое его приятелей, безмятежно посасывавших пиво вместе с капитаном, закачались на стульях и свалились на пол, как тряпичные куклы. Внизу, где располагались каюты, от создавшегося крена распахнулись все шкафчики; одежда и утварь разлетелись по каютам и ворохом свалились около деревянных переборок. Тристан, отвечавший на корабле за постановку рыбацких сетей, при падении наткнулся на сундук и сломал себе шею о дверной косяк. Он даже не успел почувствовать боль. К несчастью, двоих других парней, братьев Падрон, ожидала иная участь. Они нашли свою смерть, провалившись в грузовой трюм и разбившись о траловые лебедки, предназначенные для отгрузки дневного улова.

В итоге за шесть с половиной секунд четверо моряков погибли, а еще шестеро были контужены.

Даже несколько часов спустя, когда морская служба спасения доставила выживших членов экипажа в больницу Нуэстра-Сеньора-де-ла-Эсперанса в Сантьяго, где их осмотрели и убедились, что угрозы для здоровья нет, так и не удалось выяснить, кем или чем было атаковано судно. При этом когда стали известны детали случившегося кошмара, некий офицер в чине капитана Военно-морского флота заставил рыбаков дать подписку о неразглашении, если они собираются получить страховку, и даже пообещал предоставить им новое судно с металлическим корпусом полностью за казенный счет.

— Или все подписывают, или никто не получит ни единого евро! — пригрозил он, словно они были в чем-то виноваты.

Дело в том, что напавший на них таинственный тритон, вспоровший брюхо сейнеру, как никчемной сардинке, в действительности являл собой фотонную мачту сверхсекретного монстра длиной сто пятнадцать метров, к тому же еще и имеющего собственное название. Атомная субмарина новейшего класса «Виргиния», окрещенная «USS Texas», получила приказ от Министерства обороны США подойти к порту Виго в водах НАТО для проведения спасательной операции, о точных деталях которой даже сам командующий подлодкой не был проинформирован.

Когда произошло столкновение с «Сиреной де Лалин», в утробе «Техаса» замигали красные огни тревоги. Но было поздно.

— Сэр, это совершенно необъяснимо, — крестился офицер, ответственный за 3D-coнap субмарины. — Ни один сенсор ничего не показал. Наверное, мы столкнулись с каким-то видом электронной защиты.

— Это может помешать нашей наземной операции? — В вопросе капитана сквозило нетерпение.

— Нет, сэр. Высадку десанта можно осуществить хоть сейчас. Ни системы связи, ни шлюзовые камеры не пострадали.

— Прекрасно, — выдохнул адмирал. — Отдавайте приказ.

Восемь минут спустя после этого разговора остатки экипажа «Сирены де Лалин», цеплявшиеся за обломки своего затонувшего судна, в ошеломлении наблюдали, как часть палубы «USS Texas» с глухим шипением раскрылась, выпустив на поверхность моторную лодку, на которую тут же запрыгнули шесть человек в шлемах, вооруженных боевыми автоматами М-4А-1, гранатометами и приборами ночного видения. Никто из них даже не удосужился бросить сочувственный взгляд на погибающих моряков. Они завели свой быстроходный катер и моментально скрылись в направлении испанского берега, оставив звучать позади горькие упреки и проклятия на неведомом им языке.

Армен Даджян на минуту вышел из церкви Санта-Мария-а-Нова, чтобы дать какие-то распоряжения своим людям, охранявшим здание снаружи. Мне даже не надо было знать его язык, чтобы понять приказы: собрать оружие, известить экипаж вертолета и подготовить все к нашему возвращению. Наша работа в Нойе подошла к концу.

К счастью, вся операция прошла чисто, эффективно и быстро. Мы не нанесли вреда историческому сооружению — за исключением взлома двух замков, прекрасно поддающихся починке, — а взятое с собой оружие оказалось явно лишней предосторожностью. Особенно с учетом того пессимистического прогноза, который Даджян высказал в отношении единственного «врага», способного помешать нам: полковника Аллена.

Знаю, может показаться странным, но в тот миг я впервые за много часов почувствовала себя спокойно. Постоянное напряжение вымотало меня окончательно. Беготня, нервы, отсутствие сведений о Мартине — все это истощило мои силы. И теперь, когда горизонт начал проясняться, мой мозг сразу же стал вырабатывать эндорфины, гормоны радости.

Наслаждаясь этим внезапно охватившим меня чувством счастья, я услышала слова Даджяна о том, что он стал наставником Мартина, и в памяти всплыло событие многолетней давности. Это случилось в Лондоне. В тот самый волнующий период, последовавший за нашей свадьбой и исполненный стольких признаний и надежд. В одном из редких порывов откровенности о своем прошлом Мартин поведал мне о случае, происшедшем с ним на плоскогорье на севере Турции, недалеко от того места, куда мы сейчас направлялись. В тот день он обрел своего личного «шейха». Этот арабский термин означает «наставник» или «учитель», и я только сейчас начала понимать его смысл.

Эта дружба зародилась тогда, когда Мартина — единственный раз в жизни против его воли — привезли в это гибельное место, и именно в тот день, когда он потерял своего напарника. Его коллега, по словам Мартина, был человеком сильным, волевым и жестким, и на его глазах он исчез, подхваченный горным смерчем. «Знаешь, — говорил он, — его засосал такой внезапный шквал, какой случается лишь на большой высоте и всегда приносит беду». Фактически для Мартина навсегда осталось загадкой, погиб ли его напарник тогда или остался в живых. «Та буря, chérie, была не совсем обычной». Мой муж рассказывал, что она возникла неожиданно: серая стена, почти осязаемая и плотная, вынырнула из недр земли и встала перед ними. На лице Мартина отчетливо читался страх. С тех пор прошло много лет, но до сих пор его мучили кошмары при воспоминании об атаковавшем их вихре. При одной лишь мысли об этом его охватывала дрожь. В тот день, как он мне объяснял, мир впервые обернулся к нему своей непостижимой стороной. Странной и непонятной. «Как в магнитных бурях из фантастических фильмов», — добавлял он.