Мироходец - Линн Абби Страница 65

— Ты и сама считаешь, что фирексийцы — зло. Да, Урза сумасшедший, но только он может победить наших врагов их же оружием. Мы хотели найти правду, и мы нашли ее, даже если не ожидали, что она будет такой… Теперь надо вернуться к Урзе. А правда останется здесь…

— Мы не можем лишать его уверенности в том, что траны — великие и благородные герои. Не можем сказать ему, что они убили его брата…

— Ты права. Хотя все это позабавило бы Мишру… — Юноша сделал паузу, словно прислушиваясь к себе. — Я слышу его.

— Я не верю.

— Непонятно, смех это или плач, Ксанча. — Ратип вытер ее слезы. — Если ты действительно потратил впустую три тысячи лет и вдруг обнаружил, что твоя война бессмысленна, тебе остается либо смеяться и продолжать, либо плакать и бросить все.

Спустя три дня путешественники вернулись к побережью Корлиса и не останавливаясь взяли курс на Гульмани. Погода портилась с каждой минутой, приближался шторм. Тяжелые мрачные тучи сливались на горизонте со свинцовыми водами океана. Ксанча вела шар, ловя воздушные потоки, как опытный моряк ловит парусами ветер.

Вот уже два дня, как они проводили взглядом береговую полосу, и за все это время им не встретилось ни одного корабля, ни одной рыбацкой лодки.

С северо-востока надвигалась черная грозовая стена, рассекаемая всполохами сине-белых молний. Ксанча понимала, что от шквала им не уйти, можно лишь попробовать подняться выше и пролететь над грозой. Но она не знала, что случится со сферой на такой высоте.

Понимая, что не в силах ничем помочь, Ратип только крепче сжал девушку в объятиях и не отрываясь следил за приближением бури.

Первым порывом штормового ветра шар кинуло вниз, к самым волнам. На секунду путешественники почувствовали себя в невесомости, а затем, вторым ударом, стихия швырнула их в самый центр урагана.

Внезапная тишина оглушила Ксанчу. Огромный водяной столб, связавший океан и тучи, кружил вокруг их маленького шара, словно примериваясь, с какой стороны нанести решающий удар.

— Что это? — в ужасе прошептал Ратип.

— Смерч, — ответила девушка, задыхаясь.

— Великий Авохир! Сейчас он поглотит нас!

По всей видимости, сегодня у Авохира были другие планы. Смерч действительно проглотил их, но тут же выплюнул, окунув шар в морскую пучину. На мгновение все погрузилось в гулкую темноту. Наверное, и океану они пришлись не по вкусу. Подбросив сферу с двумя кричащими от ужаса путешественниками не гребень самой могучей волны, он передал их с рук на руки шквальному ветру.

Сфера, как и броня, притягивала молнии. Наэлектризованный воздух внутри шара потрескивал и светился голубым, заставляя волосы вставать дыбом. Все смешалось. Невозможно было определить, где север, а где юг, и Ксанча благодарила милосердного бога эфуандцев за то, что она пока еще разбирает, где верх, а где низ. Время от времени шквал ослабевал, словно ветер набирал в грудь воздуха, а затем дул с новой силой. В одну из таких передышек Ратип придвинулся и произнес: «Я тебя люблю».

Это было похоже на прощание.

— Мы еще не умираем, — прокричала в ответ девушка и направила шар к черным тучам. Поднимаясь все выше и выше, сфера постепенно покрывалась ледяной коркой и, отяжелев, падала вниз. Казалось, небо с океаном играют в пинг-понг.

Наконец шторм стал уходить к югу, оставив измученных путешественников качаться на волнах.

— Я не смогу подняться в воздух. — Ксанча еле поборола приступ тошноты. — Нужно избавиться от шара.

— Нет, — простонал Ратип.

— Я сделаю другой.

— У меня нет сил, я не смогу плыть.

— А я вообще не умею плавать! Ты будешь удерживать меня над водой, пока я не выпущу новый шар.

В ответ Ратип застонал, отирая бледное мокрое от пота лицо. Он был слишком слаб для того, чтобы плыть и уж тем более, чтобы поддерживать Ксанчу,

— Урза, — прохрипел юноша, открыв засветившиеся надеждой глаза. — Он придет. Твое сердце подскажет ему дорогу.

Ксанча печально улыбнулась. В последний раз Мироходец явился только тогда, когда девушка чуть не взлетела на воздух вместе с переноской. Сейчас буря отступила, и ей не грозила смертельная опасность, а значит, и на внимание Урзы рассчитывать не приходилось.

— Нет, Ратип. Если он не вытащил нас из шторма, то и сюда не придет. Я не так близка к смерти, чтобы привлечь его внимание.

— Но должен же быть выход!

Ксанча придвинулась к спутнику и, откинув с его лба мокрые волосы, пристально посмотрела в глаза. Совсем недавно он сказал, что любит ее. Тогда ему было страшно, может, он прощался и с ней, и со своей жизнью… А возможно, говорил правду. Конечно, она была бесполым тритоном, не способным иметь детей и, возможно, не умеющим любить, как простые смертные. Но она испытывала к этому печальному юноше, сидящему сейчас рядом, такие чувства, которые были дороже всех ее книг, всех сокровищ, какие только можно найти во вселенной.

— Держись. — Она взяла его руку в свою. — Я что-нибудь придумаю…

Но в голову ничего не приходило. Темнело. Усталость брала свое, а от мерного покачивания на успокоившихся волнах клонило в сон. Ратип молчал.

— Наступит утро. Мы не вернемся, и, может быть, Урза решит поискать нас.

— А ты не могла бы… сделать что-нибудь, чтобы… он нашел нас? — Ему с трудом удалось произнести предложение целиком.

Ксанча хотела помочь Рату сесть поудобнее и посоветовала смотреть в одну точку, чтобы меньше укачивало. Но юноша отказался.

— Как Урза… узнаёт… что нужен тебе?

— Никак. Сама я редко нуждаюсь в его помощи, а ему я нужна еще реже…

— Три тысячи лет… и вы никогда… не чувствуете потребности друг в друге?

— Никогда.

Ратип вздохнул и обхватил руками колени. Ксанча заметила, что его бьет мелкая дрожь, и принялась кутать юношу в одеяла. Этого ей показалось мало, и поверх одеял она накрыла его своим плащом. Развязывая тесемки, девушка нащупала на шее кулон.

— Рат, — обрадовалась она, — послушай меня. Кажется, мы спасены!

Ратип медленно открыл глаза и с надеждой взглянул на спутницу.

— Давным-давно Урза сделал для меня кулон, который может его позвать. Нужно только разбить этот кристалл.

В прошлый раз она раздавила камень пальцами, но сейчас у нее ничего не выходило. То ли этот был крепче предыдущего, то ли у Ксанчи просто не осталось сил. Не долго думая, девушка сунула кристалл в рот и сжала челюсти. Послышался громкий хруст. Вместе с кулоном раскололся зуб. Выплюнув осколки на ладонь, Ксанча внимательно осмотрела их, даже не заметив, что Ратип при этом закатил глаза и отвернулся.

Если кристалл не потерял свою силу, Урза придет за ними на рассвете. Бледная луна скрылась за тучами, в наступившей темноте стало совсем тоскливо, и Ксанча подумала о самом плохом. Она не боялась за свою жизнь. Ей почему-то казалось, что она выберется из этой передряги, а вот Ратип… Хватит ли у него сил? Это был бы глупый конец, хотя так, наверное, можно сказать о любой смерти.