Архон - Кэтрин Фишер Страница 65

Шакал отступил на шаг.

Не говоря ни слова, каждый из них смотрел в лицо самому себе.

От Гласительницы к Гласительнице

Они стояли лицом к лицу, две Гласительницы, прежняя и новая. Гермия держала маску, золотые диски и перья ибиса ниспадали ей на руки, безупречное лицо с гравировкой на скулах устремило неподвижный взгляд в средоточие теней, гнездившееся в глубинах пещеры.

Мирани замерла в неподвижности. Внезапно она осознала, что, если Гермия наденет на нее маску, они поменяются местами. Не Гермия, а она сама будет говорить неправду от имени Оракула, станет провозвестницей лжи. «Помоги, — прошептала она. — Без тебя я стану такой же гадкой, как она».

Но из древних глубин к ней вернулись лишь ее слова, отразившиеся искаженным эхом.

В этот миг Гермия должна была поднять маску. Вместо этого она возвысила голос.

— Прежде чем новая Гласительница наденет маску, я хочу кое-что сказать.

Девятеро замерли, Аргелин метал глазами молнии. Гермия подняла ухоженный палец и указала на генерала.

— Я обвиняю этого человека в государственной измене. Он организовал заговор с целью убийства Архона. — Она выкрикнула эти слова, они зазвенели под сводами пещеры и ясно донеслись до людей, стоявших над обрывом. — Он подкупил одного из спутников Архона, чтобы тот убил его. Я сама слышала и видела это. Свидетельствую в этом перед Богом.

Люди зашептались, снаружи послышался крик. Все глаза в пещере устремились на Аргелина. Телохранители переглянулись, приготовились к бою.

Генерал стоял, не шелохнувшись. По лицу скатились мелкие бисеринки пота, но в остальном он держался спокойно.

— Бывшая Гласительница явно переволновалась, — тихо произнес он.

— Это серьезное обвинение. — Вперед вышел Джамиль, и из теней позади него раздался голос Ретии:

— Если оно правдиво, Бог совершит возмездие.

— Возмездие? — холодно улыбнулся Аргелин. — За что? Он всегда сумеет найти себе другое тело. А для чего еще нужны боги? — Он обвел глазами толпу. — Но Гласительница говорит неправду. Она вещает только от своего имени, а не от имени Бога. Разве не из-за этого мы здесь собрались?

Он подошел к ней, его тихий голос звучал насмешливо.

— Даже если бы это было правдой, Гермия, что вы, Девятеро, можете поделать? Власть в моих руках. Мне подчиняется армия. Всё оружие, какое есть в стране, послушно одному лишь мне. Выгляни отсюда. Даже в эту минуту мои враги объяты огнем.

Джамиль насторожился, обернулся, растолкав людей, пробился к выходу и выругался.

В темной гавани плясали яркие языки пламени. Навстречу луне поднимались клубы дыма. Слоны на пляже в панике трубили.

Мирани прижала ладони к губам. Огненные корабли!

— Ты наслал на мой флот корабли-поджигатели! Ты с ума сошел? — Джамиль кинулся на Аргелина, но в тот же миг стражники схватили и принца, и его свиту. Генерал холодно улыбнулся.

— Да, повелитель. Можешь отсюда полюбоваться, как они горят.

* * *

Разве можно драться с самим собой? Каждый жест наталкивается на противодействие, каждый удар отражается. Существо, которое было им самим, схватило Сетиса за обе руки, пригнуло его к земле, зажало ладонями рот, не давая дышать, смеялось над ним.

В нем не было жизни — только воздух и вода, — и оно не чувствовало боли. Но могло его убить. Сетис кричал, вырывался, лягался, кусался. Где-то в глубине пещеры Орфет сражался с толстой пьяной тенью, а Лис осторожно кружил напротив своего увертливого двойника. Только Шакал и его отражение спокойно стояли и разглядывали друг друга. Похоже, они даже завели разговор.

Алексос спрыгнул к водоему и присел на корточки, провел пальцами по воде.

— Я тоже должен быть здесь, — сказал он.

Из глубины, словно через замочную скважину, на него глядел громадный глаз.

* * *

Джамиль побледнел от ярости.

— Когда Император услышит…

— Твой флот еще может спастись бегством. Если у них хватит ума, они так и сделают.

— Они меня не бросят.

— Эти корабли доверху полны горючей смолы. Ветер гонит их в море. Они вынуждены будут бросить тебя, Жемчужный Принц, и ты останешься у меня в заложниках. — Аргелин приблизился к более рослому принцу вплотную. — А если Император захочет вернуть своего драгоценного племянника, пусть соглашается на мои условия. Мои и Бога. — Он обернулся к Гермии. — Теперь надевай маску на новую Гласительницу и помалкивай! Твои слова меня больше не интересуют. Никакие!

Гермия посмотрела на Мирани, потом на Девятерых. На миг Мирани даже пожалела ее. Гермия вскинула голову и водрузила маску, но не на Мирани, а на свое собственное лицо, и заговорила через нее, и ее голос звучал странно, был быстрым и текучим. Она сказала:

— Да, мой господин. Тогда ты, наверное, не будешь возражать, если я расскажу про твой сон.

Аргелин злобно прошипел:

— Сейчас же снимите с нее эту дрянь!

Никто не шелохнулся. Гермия коснулась его щеки.

— Прошлой ночью, — прошептала она, — тебе приснилась Царица Дождя. Тебе снилось, что она взяла тебя за руки — вот так. Держала тебя и тянула вниз, под воду. О, ты дрался, ты боролся и хотел закричать. Но она заполнила тебе рот водой, залила тебе легкие и утащила в глубину. Утопила тебя, мой господин. Ты проснулся, мокрый от пота, хватая ртом воздух. Понимая, что ты мертв.

Она потянулась к нему и поцеловала. Но его лица коснулась только ледяная маска.

Аргелин побелел.

Мирани почувствовала, как ее щиколотки касаются чьи-то холодные пальцы. Она опустила глаза и ахнула.

Из трещины в скале поднималась вода.

* * *

От звезды не было никакого толку. Обломок холодного камня. Он оттолкнул свое отражение и вытащил ее, но что с ней делать?

— Архон! — крикнул он. — Помоги!

Уголком глаза он заметил, что мальчик смотрит в Колодец. Юноша поднял звезду.

— Бросить ее? Это и есть то, что я должен сделать?

Его двойник рассмеялся.

— Бросить? Разве ты когда-нибудь что-нибудь выбрасывал? Это же рубин, Сетис, он стоит кучу денег. Выкупи за него свою жизнь.

— Нет…

— Выкупи отца и Телию. Выкупи Мирани.

— Это не… Я не могу…

— Можешь. Сам знаешь, что можешь. — Двойник взял его за руку, пытаясь вырвать звезду. — Ты всё знаешь про себя. Ты бы убил мальчика, если бы знал, что тебе это сойдет с рук. Помнишь нож у веревки? Ты хотел, чтобы она лопнула. Хотел, чтобы веревка не выдержала…

— НЕТ!