Наука Плоского мира - Терри Пратчетт Страница 65

– А они разного цвета, – заметил Профессор Современного Руносложения. – Может, они общаются на языке цветов? Как эти, как их там… Ну, морские такие… – Он несколько раз щелкнул пальцами, пытаясь возбудить свою память.

– Омары? – пришел на помощь Декан.

– Что, правда? – откликнулся Главный Философ. – Не знал, что они это умеют.

– А то! – сказал Чудакулли. – Например, красный означает: «Спасите-помогите!»

– Я думаю, Профессор Современного Руносложения подразумевал кальмаров, – поспешно вставил Думминг, прекрасно зная, как далеко могут завести такие рассуждения пожилых волшебников, и добавил: – Я попросил Ринсвинда попытаться с ними поговорить.

– В каком смысле? – спросил Ринсвинд, стоя по колено в киселе.

– Ну, не мог бы ты изобразить смущение?

– Нет! Зато я могу изобразить злость.

– Думаю, это сработает, если ты станешь достаточно красным. Тогда они подумают, что тебе требуется помощь.

– Полагаешь, помимо киселя здесь живет кто-то еще?

За некоторыми капельками тянулись длинные нити, покачивающиеся на легком ветерке, обдувавшем побережье. Когда они цеплялись за какую-нибудь летающую каплю, некоторые капельки протягивали длинные нити, колышашиеся на легком ветерке, дувшем вдоль берега. Когда они цеплялись за какой-нибудь летучий пузырь, ниточка натягивалась, и маленькое существо на его конце отрывалась от поверхности, нить постепенно укорачивалась и пузырь улетал с новым пассажиром.

Ринсвинд уже много раз видел таких. И выглядели пойманные не слишком довольными.

– Хищники, – пояснил Думминг.

– То есть я со всех сторон окружен хищниками?

– Ну, если это тебя так беспокоит, постарайся не выглядеть киселем. Мы за ними присматриваем. Наша… эээ… профессура полагает, что интеллект быстрее развивается у тех, кто хорошо и регулярно питается.

– Почему?

– Полагаю, потому, что сами они питаются хорошо и регулярно. Вскоре мы попробуем прыгнуть дальше во времени несколько раз подряд, хорошо?

– Ну, наверное.

Мир вокруг Ринсвинда замерцал…

– Кисель-кисель, кругом кисель…

…Снова замерцал…

– Море отступило. Вы видите плавающие пузыри? Кстати, черных стало больше.

…Снова замерцало…

– Я посреди моря, вокруг плавают здоровенные матрасы из лиловых кисельных капель. Некоторые капли по-прежнему летают.

…И снова…

– Ох, ради всех жареных луковок мира!

– Что там? – поинтересовался Думминг.

– Я знал! Я всегда это подозревал! Эта треклятая дыра просто усыпляла мою бдительность!

– Да что там случилось-то?

– Снег. Весь этот бесовский мир превратился в один гигантский снежок!

ВООБЩЕ-ТО ЗЕМЛЯ МНОГО РАЗ СТАНОВИЛАСЬ похожей на гигантский снежный ком. Так было 2,7 миллиарда лет назад, и 2,2 миллиарда лет назад, и 2 миллиарда лет назад. 800 миллионов лет назад снова стало чертовски морозно, затем последовала целая серия всемирных похолоданий, вроде бы закончившаяся 600 миллионов лет назад, но 300 миллионов лет назад Земля опять превратилась в снежок, и в последние 50 миллионов лет время от времени возвращается к подобному состоянию. Лед сыграл значительную роль в истории развития жизни. Хотя его истинное значение мы оценили лишь недавно.

Люди начали понимать это, когда нашли доказательства последнего оледенения. Полтора миллиона лет назад, то есть примерно тогда, когда мы становились доминирующим видом на Земле, на планете было очень холодно. Прежде этот период называли Ледниковым. Сейчас так не делают, поскольку выяснилось, что таких ледниковых периодов было много: мы говорим о тех временах как о циклах оледенения – межледниковья. Какая тут связь? Мог бы холодный климат побудить голых замерзших обезьян развиться настолько, чтобы начать убивать других животных и натягивать на себя их шкуры, а потом еще и научиться использовать огонь?

Когда-то это была одна из самых популярных теорий. На первый взгляд она логична. Но потом выясняется, что в ней слишком уж много дыр и неувязок. Не говоря уже о том, что более ранний и куда более суровый ледниковый период чуть вообще не положил конец всей этой глупости под названием «жизнь». Однако, по иронии судьбы, весьма вероятно, что именно ему мы обязаны существующим разнообразием жизни.

Благодаря новаторским идеям Жана-Луи Агассиса викторианские ученые знали, что когда-то на Земле было куда холоднее, чем сейчас. Чтобы увидеть тому доказательства, достаточно было рассмотреть очертания долин. И сегодня во многих областях планеты можно увидеть ледники: широкие ледяные «реки», очень медленно текущие под давлением нарастающего льда, образующегося высоко в горах. Ледники тащат за собой огромные массы горной породы, перемалывая или шлифуя все, что встает у них на пути, и формируя долины, похожие в разрезе на сглаженную букву U. Повсюду в Европе, как и во многих других частях света, можно обнаружить долины такой формы, хотя на сотни и тысячи миль в окрестности вы не обнаружите ни кусочка льда. Геологам Викторианской эпохи оставалось только сложить два и два. И хотя получившаяся картина вызывала некоторое беспокойство, в целом она выглядела правдоподобно.

Около 1,6 миллиона лет назад, на заре плейстоцена, на Земле внезапно похолодало. Благодаря быстрому накоплению снега ледяные шапки на полюсах начали разрастаться, и расползавшиеся ледники прорыли эти U‑образные долины. Затем лед опять отступил. Считается, что такое происходило четыре раза подряд: лед отползал и вновь наступал, погребая под собой бо́льшую часть современной Европы, при этом слой льда достигал нескольких миль.

Однако викторианские геологи полагали, что волноваться нам не о чем. Судя по всему, мы живем в самой середке периода потепления, и нам не грозит быть похороненными под толстенной коркой льда по крайней мере еще некоторое время…

Сейчас картина выглядит не столь радужно. Многие думают, что человечество должно опасаться не всемирного потепления, а начинающегося ледникового периода. Как ни парадоксально и ни глупо это выглядит, но, возможно, загрязнение планеты поможет отдалить мировой катаклизм!

Как часто бывает, получить новые знания нам помогли новые методы наблюдения, подкрепленные новыми теориями, объсняющими, что именно ученые у себя там наизмеряли и насколько мы можем быть уверены в их результатах. Эти новые методы весьма разнообразны: от всяких хитрых способов определения возраста горных пород до изучения пропорций различных изотопов в кернах, извлеченных из древнего льда, и бурения океанского дна для изучения осадочных слоев. Последние образовались следующим образом: в теплых морях водится множество живых существ, останки которых образуют донные отложения. Именно поэтому мы можем проследить связь между осадочными породами и климатом.