Нимб для президента - Артур Луазо Страница 65

– Это очень опасная вещь, страшная по своей Силе, – медленно проговорил Эвниар, не в силах поверить услышанному.

– Да. Очень. И она всегда будет притягательна для Ариев и их потомков. И потомков их потомков. Ведь в Кладезе заключена вся Сила и Мудрость Мира. Поэтому Арии всегда будут тянуться к тому месту, где спрятан Кладезь, сами не понимая, зачем, – Астра Яр в задумчивости пожевал губами. – Я не знаю точно, где он сейчас, но могу тебе сказать: то место, где будут идти самые изнуряющие войны, которые потомки Ариев будут проигрывать, а жители этого места выигрывать, – оно и есть тайник, каким бы нелепым это ни казалось. Но найти Кладезь сможет лишь Достойный, тот, кто не захочет использовать его для смещения равновесия мира, какими бы благими намерениями он ни руководствовался. А до тех пор Кладезь всегда будет подпитывать Силой своих сторожей, пусть они сами и не будут догадываться, что они на самом деле охраняют. Кстати, ещё одна подсказка. В той местности, где находится Кладезь Силы, живёт народ, который является результатом смешения Ариев и Стражей – над этим постарались охраняющие Кладезь волхвы. Кровь этого народа, его глубинное сознание заставят их охранять Кладезь всеми силами, но, в то же время, не даст им приближаться к Кладезю, – Астра Яр лукаво взглянул на крайне заинтересовавшегося такой информацией Эвниара. – Я пробовал найти Кладезь после Катастрофы, но не смог. Попробуй и ты поискать. Тебе Кладезь не подчинится – ты не Арий, но, может быть, ты сможешь найти и подготовить Достойного? Может быть, именно тебе Бог в этом поможет, кто знает…

* * *

Несколько дней прошли в раздумьях. Эвниар всё время разговаривал с собой, пытался что-то самому себе доказать, переспорить, убедить. Однажды, находясь в таком состоянии, он прогуливался по лесу, не замечая, куда и зачем идёт. Выйдя на открытую полянку, всю заросшую жёлтыми цветами, он остановился, поскольку посреди неё увидел огромного волка, застывшего в напряжённой позе. Волк настороженно смотрел на вышедшего из леса человека большими умными глазами, чуть склонив голову и легко прядая ушами, но не делал никаких попыток ни напасть, ни убежать. Просто стоял и смотрел. Застыл и Эвниар, слегка оторопевший, поскольку ни разу в жизни ещё не сталкивался с таким крупным животным в его естественной среде обитания. В Атлантиде было много мест, где люди могли посмотреть животных, покормить их и даже потрогать, но все эти животные были обузданы Магией. Астра Яр научил Эвниара входить с животными в контакт, и тот мог бы сейчас легко подчинить себе волю волка, но делать этого не хотелось – свободный и гордый зверь не был ограничен никакими запретами и мог делать всё, что ему заблагорассудится. Однако волк не двигался, стоял и Эвниар. Взаимная неподвижность затягивалась. Решившись, Эвниар сделал шаг в сторону застывшего волка. Тот, ещё мгновение постояв, сделал ответный шаг навстречу человеку. Так, потихоньку, шаг за шагом, человек и зверь сошлись и стали молча смотреть друг другу в глаза. И вдруг, как озарение, мелькнула в голове Эвниара мысль и стала шириться и развиваться, полностью захватив всё его сознание: «Ты призван! Ты сможешь!» Ещё какое-то время постояв, волк спокойно развернулся и мгновенно пропал в лесу, лишь примятая трава напоминала о его присутствии. Эвниар долго смотрел ему вслед, а потом, так же тихо, отправился в сторону их, с Астра Яром, жилища. Когда он пришёл, волхв в своём неизменном кресле сочувственно посмотрел на Ученика:

– Ты принял это, – спокойно и утвердительно произнёс Волхв. – Теперь ты должен поменять имя, ибо старое больше тебе не нужно. У тебя будет новое, и называть тебя станут Русланом. Пусть будет так…

Руслан, не переставая молиться, смотрел на пламя погребального костра. Здесь сгорало тело его последнего Учителя, здесь сгорала его прежняя жизнь.

– Иди с миром, старый Волхв, я постараюсь сохранить гармонию…

«Да что же это (пи-и-и) творится (пи-и-и) в стране? Какие-то (пи-и-и) козлы уже на монастырь напали, (пи-и-и) их мать! Да (пи-и-и) куда (пи-и-и) эти (пи-и-и) менты смотрят?!» – интервью, которое давал какой-то очень злой мужчина первому каналу, в основном, состояло из одних только пи-и-и. Майоров и сам, глядя на всё это безобразие, тоже не мог подобрать никаких слов, кроме «пи-и-и», могущих в полной мере отобразить переполнявшие его эмоции. Штаевский, слава Богу, в себя пришёл, но кто вернёт несколько отличных парней, погибших сегодняшней ночью и утром? Кто объяснит, какую роль во всей этой кутерьме играет церковь, почему, вдруг, она вмешалась в события в столь не свойственной ей манере? И, наконец, куда подевались все эти поганые изобретатели, а также чего ждать от Колышева, так и не всплывшего пока на поверхность?

Майоров ни на минуту не сомневался, что вот-вот ощутит активность старого друга Жени, но тот почему-то медлил, никак себя не проявляя. Самым логичным с его стороны было бы появление в Москве во главе верных ему подразделений, втягивание в конфликт Андреева и Мамаладзе, ну и, само собой, взаимодействие с премьером. Но пока нигде, ни в одном из ожидаемых мест, Колышев не замечен, а вот люди Майорова засветились по полной программе, да ещё как… Хуже не бывает – оказаться замешанными в нападении на столь чтимый в народе храм, почти святыню. И ведь события там сложились так, что во всём оказались виноваты люди Штаевского: они начали стрельбу, они были в боевых костюмах, они не смогли уехать с места бойни. Именно, что бойни – один боец убит, один ранен, ещё двое находятся в необъяснимом ступоре, из которого их никак не удаётся вывести. Штаевский, которого спас боевой костюм нового поколения, легко ранен в ногу да контужен рикошетом в голову. Он что-то пытался объяснить и оправдаться, и генерал даже понимал его, но ведь ни прессе, ни людям уже не докажешь, что они-то хотели только подобрать своего агента. И что самое гадкое, – это ни одной улики со стороны нападавших: ни тел, ни брошенного оружия. А показания свидетелей столь противоречивы и сумбурны, что складывается полное ощущение, будто лишь одна очень злонамеренная спецслужба решила напасть на монастырь, но была за такое кощунство покарана Всевышним. Свой решительный протест уже высказал Патриарх, а сколько было звонков… лучше не вспоминать. От всех, кто мог дозвониться. И в сообщениях прессы уже прозвучала фамилия Майорова как главного виновника произошедшего. Может быть, это всё-таки Колышев, его такая многоходовая комбинация сработала? А монахи тогда здесь причём? Ну, или можем допустить, что это провокация и Рыбка работает на врага, и именно она заманила в засаду ударную группу, а монахов и монастырь просто придумали, чтобы посильнее подставить? А что, это многое объясняет, хотя и непонятно, как могли они рассчитывать, что туда первым приедет Зигфрид, а Пума опоздает, ведь звонила-то Рыбка именно ей. Только выполнение приказа Штаевского получить И-шлемы задержало приезд Пумы.

Впрочем, сейчас уже без разницы, кого ждали и ждали ли вообще, надо думать, как из всего этого выбираться. Пока ведь нечего предъявить и Кагановичу с Эпштейном – ни одного свидетеля, ни «Нимба», ни Колышева, ни-че-го… Сплошные «пи-и-и» на ум только и приходят.

– Товарищ генерал, разрешите? – Гитлер втиснулся в дверь.