Мост над бездной - Гарри Тертлдав Страница 65

— Конечно, читайте. У нас много дров, — ответил Илл. — У нас здесь никто грамоте не обучен, но ежели хотите почитать святые писания, то валяйте. Я-то знаю, что священники их читают.

Ршава вновь не стал им ничего объяснять. Он достал гримуар Кубаца из седельной сумки и принялся его изучать. До сих пор он не пытался заниматься магией, но понимал, что она может оказаться полезной. Однако первое впечатление от книги заклинаний Кубаца Ршаву не вдохновило. Она была написана в сжатом и иносказательном стиле: чародей писал для себя. Постороннему читателю вроде Ршавы каждое третье слово или идея казались пропущенными. Интересно, сможет ли он наслать чары, пользуясь таким руководством? Или сам себя погубит, не зная в достаточной степени о том, что делает?

— Посмотри на него, — прошептала Марозия одному из старших сыновей. — Видишь, какой он святой?

— Он нечто, уж это точно, — согласился юноша, тоже шепотом.

«Да, я нечто, — подумал Ршава, — но что именно?» Он сам не знал. Кем бы он ни стал, этот кто-то появился на свет совсем недавно. «А каким я буду, когда окончательно стану тем, в кого превращаюсь?» Этот вопрос был интереснее для Ршавы, но ответа на него прелат также не знал.

«Зато я знаю истину. Если бы я ее не знал, разве лежал бы сейчас Кубац мертвый на снегу?» Он вспомнил и мертвую Ингегерд, но быстро отогнал мысли о ней. «Если бы она не искушала меня и если бы Гимерий не свалил ее на меня, этого бы никогда не произошло».

— Помолитесь за нас, святой отец, — попросил Илл.

— Я помолюсь, чтобы ты и твоя семья получили именно то, что вы заслуживаете, — ответил Ршава.

Фермер, Марозия и их дети просияли. Они решили, что прелат в своей молитве пожелает им добра. У Ршавы было иное мнение. Вокруг рыщут хаморы — и какая вероятная судьба вскоре ждет эту ферму, как не гибель? Если Илл и Марозия не в состоянии этого понять, то они дураки. И получат то, что заслуживают дураки.

У Ршавы была теплая одежда, плащ с капюшоном и одеяла. Марозия дала ему еще одно, явно лучшее в их доме, из тонкой мягкой шерсти.

— Я сама его соткала, — застенчиво пояснила она, указав на прислоненную к стене раму разобранного ткацкого станка.

— Оно меня обязательно согреет, — согласился Ршава.

Марозия кивнула и отошла. Один из ее сыновей положил матрас на полу возле очага. Ршава улегся и провел ночь в таком тепле и удобстве, каких не помнил со дня падения Скопенцаны.

Когда наутро после сытного завтрака он пришел в амбар, то увидел, что его лошади тщательно вычищены. Юноша, который о них позаботился, сказал:

— Они пытались меня укусить разок-другой, но я им быстро показал, кто тут хозяин.

— Молодец, и спасибо тебе, — ответил Ршава. Он благословил животных в амбаре: не потому, что считал, что от этого им будет какая-то польза, — нет, просто семейство фермера ясно дало понять, что они этого ожидают.

«Они все еще верят в добро, — подумал прелат, отъехав от фермы. — Да, все еще верят, но сильно ли им это поможет? Не очень-то, — решил он, — когда они увидят, как к ним едут варвары. Или даже не увидят, а проснутся среди ночи, оттого что вокруг них пылает и дом, и ткацкий станок, и все остальное».

Ршава пожал плечами: это не его забота. Илл и Марозия сделали выбор. Да, сделали, и теперь заплатят за него.

Часа через три он обернулся и увидел столб черного дыма, поднимавшийся в небо примерно там, где находилась ферма. Иллу и Марозии пришлось платить за свой выбор даже быстрее, чем он предполагал. Ршава вновь пожал плечами и поехал дальше.

* * *

Ликанд прежде был городом, к которому не стоило относиться свысока. На значительную ступень ниже Скопенцаны и на две еще более значительные ступеньки ниже столицы — но все же он по праву считался центром местной жизни. Так думали о нем его жители. Теперь город был мертв.

Северные ворота были приглашающе распахнуты. Лишь подъехав ближе, Ршава увидел, как пламя опалило створки. Он въехал в город. Вонь горелого дерева до сих пор ощущалась в воздухе; остальным запахам смерти предстояло ждать оттепели, до которой оставалось уже недолго.

Из боковой улочки выбежала собака и уставилась на Ршаву, высунув язык. Животное выглядело упитанным и довольным. Желудок Ршавы свел медленный спазм, когда он подумал, чем, скорее всего, промышляла эта тварь.

К ней присоединилась другая, потом еще одна и несколько новых… Прелат не сразу сообразил, что стая собак может оказаться такой же опасной, как и стая волков. Для них и он, и его лошади — всего лишь свежее мясо.

— Прочь! — крикнул он.

Собаки не обратили на крик внимания. Он мог бы и догадаться, что это не поможет.

Жаль, что у него нет камня или чего-то еще, что можно в них бросить… Но от одного желания камень в руке не появился. И вряд ли у него осталось много времени на размышления, потому что собаки двинулись к нему. Ршаве больше не нравилось, как у них свисают языки — отнюдь не приветливо. А как у голодных собак.

Он указал на собаку, появившуюся первой.

— Проклинаю тебя! — крикнул прелат.

Собака упала на бок и сдохла.

Это принесло ему меньше пользы, чем могло бы. Легко запугать толпу людей, убив одного из них. Собаки же просто не поняли, что Ршава сделал. Два-три пса обнюхали мертвую собаку, но как они могли понять, что ее убил находящийся перед ними человек? Никак, а он не мог им об этом сказать.

Ршава указал на другого пса, на вид с большой примесью волчьей крови. Он тоже упал на бок. Затем прелат свалил большую коричневую собаку с вислыми ушами. Три мертвых зверя валялись на снегу, но остальные рычали, готовясь к атаке.

— Проклинаю вас всех! — рявкнул прелат. Он не знал, поможет ли ему такое решение. Если не поможет, подумал он мрачно, то его уже ничто не спасет.

Два-три хищника взвыли, остальные сдохли молча. На ногах осталась лишь одна собачка, в самом конце стаи. Ршава разглядывал мертвых тварей с изумлением и облегчением. Потом уставился на кончик пальца, словно тот был луком или баллистой, выстреливающей проклятия. Ршава знал, что это не так: палец служил лишь для нацеливания того, что таилось внутри прелата. Однако иллюзия оставалась сильной.

Собачка перестала рычать и по-своему улыбнулась Ршаве. Она не собиралась нападать на него в одиночку. Она могла быть опасной только в стае, а сама по себе опять стала безобидной, хоть бери ее в комнату. Ршава запрокинул голову и расхохотался. Похоже, собаки почти не отличаются от людей. Толпа способна уничтожить всех и всё на своем пути. А состоит она из обычных мужчин и женщин, которые и мухи не обидят. И лишь вместе они обретают силу и способность выплескивать ярость, нечего не боясь и даже не размышляя.

Ршава тронул лошадей. Похоже, они были рады оказаться подальше от собак, даже если эти собаки мертвы. Большая часть Ликанда сгорела. Чем дальше Ршава углублялся в город, тем хуже все выглядело. На улицах лежали тела. Само собой, собаки и стервятники позаботились о них, когда город пал, — как бы давно это ни произошло.