Хранитель волков - Марк Даниэль Лахлан Страница 66

— Так эта тоже из западных земель, куда уж ближе к ригирам, — пояснил торговец.

— Значит, люди Хаарика не заезжали сюда, чтобы продать рабов? — уточнил Вали.

— Они были в городе месяц назад, — ответил работорговец, — а с тех пор я их не видел. Эй ты, нищий, а ну пошел прочь!

Вали обернулся и увидел, что Фейлег рассматривает цепи на детях. Когда работорговец подбежал к нему, замахнувшись хлыстом, человек-волк развернулся и утробно зарычал — в этом рыке звучала неприкрытая ненависть, он явно выражал враждебность, которую некоторые животные испытывают к человеку с начала времен. То был рык волка или медведя, заявляющего права на добычу, такой рев издает не разум, а инстинкт, и означает он лишь одно: «Беги!»

Вали ощутил, как от торговца полыхнуло страхом, — так ударяет в лицо жар кузницы, когда проходишь мимо. Работорговец уронил хлыст и двинулся в обратную сторону, пятясь от Фейлега, пока не повалился на солому. Человек-волк шагнул вперед и склонился над торговцем. В следующий миг Вали заметил нож. Работорговец был человек бывалый и, упав, уже пришел в себя после первого потрясения, вызванного гневным рыком Фейлега. Поднимаясь с соломы, он выхватил из-за пояса нож и нацелил в живот Фейлегу. Послышался хруст, как будто сломалась ветка, потом захрустело во второй раз, а затем раздался глухой удар. Все произошло так быстро, что Вали не успел вмешаться. Спустя мгновение работорговец снова упал на солому, и разум Вали наконец осознал, что видят его глаза. Фейлег сломал торговцу руку, переломил ногу в колене и швырнул его на пол. Голова торговца глухо ударилась о землю.

Человек-волк встал над ним, оскалив зубы. Вали интуитивно понял, что последует дальше, и рванулся вперед, чтобы оттолкнуть Фейлега. Подраться с кем-нибудь, не успев прибыть в город, это одно; возможно, это даже хорошо, они сразу заработают определенную репутацию, но рвать человека зубами — это уже чересчур. Вали толкнул Фейлега изо всех сил, но тот всего лишь развернулся вполоборота, и Вали уже лежал, уткнувшись носом в землю. Фейлег рвал лицо работорговца ногтями, сдирая кожу до кости. При этом он издавал невыносимый, безумный нескончаемый вой. Работорговец лишился глаза.

Женщина стояла и безучастно наблюдала, как страдает ее хозяин.

— Фейлег! — Вали подошел и потряс волка за плечи, глядя в его лицо, словно в зеркало.

И в следующий миг мир переменился — сознание Вали сделалось непомерно широким, охватив все живое и мертвое. Казалось, то восприятие мира, какому он научился в трясине, изо дня в день росло, и уже все вокруг него купалось в том грязном подводном свете. Чужие эмоции затопили его разум: страх, исходящий от работорговца, и какое-то неведомое чувство, готовое вырваться из Фейлега мощной волной, но пока прикрытое полотнищем боли. Вали заставил себя заговорить, хотя и не знал, какие подобрать слова.

— Фейлег, прошу тебя, — произнес Вали. — Все хорошо. Только оставь его. Пойдем отсюда, ты, наверное, устал. Велес приготовит тебе отличную постель, на постели спать лучше, чем на земле, верно?

Человек-волк взглянул в глаза Вали, и тот ощутил, что их с волком объединяет что-то важное, первозданное и глубинное, чего нельзя выразить никакими словами. Вали связан с волком, более того, он сам такой же, как волк. При этой мысли его пробила дрожь.

Человек-волк не двигался, а лишь смотрел на свою жертву. Работорговец молчал, губы у него посинели.

— Он умер от страха, — сказал Браги. — Я уже видел такое.

Вали поглядел на тело, от которого как будто пахло утекшими воспоминаниями. Он ощущал вкус кислого молока, моря и дров, пота и крови, улавливал запах дыма и дождя, видел кучи золота и широкие голубые небеса. Ощущения нахлынули на него волной, а затем пропали.

На шум собралась толпа.

Женщина мертвого торговца дергала Вали за руку. Она не сердилась и не горевала.

— Я хочу вергельд. Плату за убитого мужа.

Вали выглядел как настоящий конунг, поэтому она, конечно, подошла к нему, а не к яростному Фейлегу, который сейчас как будто грезил наяву.

— Я… — Вали не знал, что ответить.

Он пытался рассуждать логично. Драка осталась в памяти, но вся дикость произошедшего как-то отошла на второй план. Накал страстей словно пробудил в нем новое чувство, нечто среднее между запахом и воспоминанием. Голова кружилась и начинала побаливать. Сознание, миг назад охватывавшее весь мир, сузилось до размеров тоненького ручейка, в ушах стоял пронзительный звон, как будто отголосок затихшего крика.

Женщина торговца заговорила снова:

— Надо заплатить. Я видела, как вы приехали. У вас неплохая лодка. Отдайте ее мне, и дело будет забыто.

Велес вскинул руку.

— Я занимаюсь подобными делами от имени молодого князя. Никакого вергельда ты не получишь! Твой муж сам напал на нашего товарища. Берсеркер всего лишь закричал на него, а твой муж выхватил нож. Это ты должна нам денег.

Купец развернулся к толпе, народ подходил, чтобы взглянуть на тело работорговца.

— Разве я не прав?

Раздались невнятные возгласы, прозвучало несколько сомнительных шуток, на которые Велес отвечал улыбкой.

Женщина, кажется, обдумывала слова Велеса.

— Дайте мне два весла, и мы квиты.

Велес помотал головой.

— Мои друзья пожалуются на тебя. Отдай нам своих рабов, вот тогда мы будем квиты.

Женщина окинула взглядом собравшихся. Она ни у кого не вызывала симпатий, а Велес пользовался популярностью.

— Отдай им рабов, — прозвучал чей-то голос.

— Волк не виноват, я видел нож, — подхватил второй.

Остальные лишь качали головами и посмеивались.

Женщина поглядела в одну сторону, в другую, надеясь увидеть сочувствие хотя бы на одном лице. Сочувствующих не было.

— Я могу отдать детей, — предложила она.

В позе Велеса что-то неуловимо изменилось, он вел себя как гончая, напавшая на след. Вонь в загоне для рабов стояла такая кошмарная, что Вали казалось: он вот-вот упадет. На всякий случай он держался за низкую крышу.

— С детьми сплошные хлопоты и никакой пользы, — возразил Велес. — Отдай вместе с родителями, и мой друг не станет подавать жалобу. Твой муж — не такая уж большая потеря. Посмотри на себя — этот фингал остался явно не от поцелуя!

Женщина снова на минуту задумалась. Подошла к телу мужа и плюнула на него.

— Забирайте, — сказала она. — Слава Иисусу, я свободна. Не каждому удается дважды освободиться из рабства.

— Пусть их подготовят, — велел Велес. — Пока что у нас есть другие дела, но когда мы вернемся, они должны быть сыты. Я не хочу кормить их до того, как они отработают хотя бы день.

Женщина кивнула.

— Хлеба дам, но похлебки не будет.

— Похлебку тоже, — возразил Велес, — иначе мы все-таки отведем тебя на суд, и тогда, обещаю, ты лишишься не только рабов.