Живое и мертвое. Ученик мага - Алексей Гравицкий Страница 66

— Это не так, — начал он решительно и неожиданно даже для самого себя заговорил совсем о другом. — Вы ничего не совершали, Ниро. Вы ни в чем не виноваты. Вы прекрасно выполняли свою работу, я готов подписаться под этим и я найду способ вас отсюда вытащить.

Он говорил еще что-то, сбивчиво, спонтанно. Потом запнулся, словно кончился воздух и замолчал.

Ниро смотрел на него по-новому. Затем встал и подошел к решетке.

— Я ценю вашу заботу, Санчес, но, право, не стоит, — сказал тихо. — Я виноват. Нет, не спорьте. Вы этого не поймете, никогда не поймете. Вы все время ругаете систему, а я… Я не могу ее ругать. Я ее часть, понимаете? У меня не хватит духу, чтобы…

Он запнулся. Шевельнулся за спиной дежурный, двинулся к ним, бряцая ключами.

— Я виноват, — повторил Ниро. — Даже если придумать отговорку, по которой я прав, я все равно виноват. Пусть я не предавал, не нарушал. Но я мог сделать что-то, что не сделал. Не сделал, понимаете? Это преступление. И за него надо расплачиваться.

Подошел дежурный.

— Время вышло, — сказал тихо.

Пристав посмотрел на журналиста и протянул через решетку руку. И Санчес ответил на рукопожатие. Кажется, впервые за все время их знакомства.

Но не сказал. Ничего не сказал. Не смог. Бросил лишь только на прощание:

— Я вас вытащу.

И решительно пошел прочь. А в спину все глядел пристав. Еще вчера хамоватый, туповатый, уверенный в себе. И в ушах звучало беспощадное: «Вы этого не поймете… Я виноват».

— Признаете ли вы себя виновным?

Пантор вздрогнул. Он ждал этой фразы так долго, что даже немного растерялся. Недели в фургоне, потом несколько дней в камере. Времени подумать было предостаточно. И он продумал свой ответ на этот вопрос давно и во всех подробностях. И молча ждал, когда его спросят. Он так увлекся ожиданием, что не заметил ни мгновенно пролетевшего суда, ни того, что в зале суда нет арестовавшего его пристава. И в камеру к нему для допросов приходил другой человек. Но ученик Мессера был слишком занят, чтобы обратить на это внимание. Он готовил себя к этой речи.

Но теперь отчего-то растерялся.

Судья в смешной шапочке и небрежно накинутой мантии смотрел на него недовольно. Он и мантию-то не застегнул до конца. Все должно было пройти быстро и дежурно. Так и шло, а теперь этот балбес зачем-то молчит. Судья перевел взгляд на сидящего за плечом подсудимого Пантора Жоржа Деранса, будто предлагая встряхнуть мага. Деранс не пошевелился.

— Подсудимый, — раздраженно повторил судья. — Вы признаете себя виновным?

На этот раз Пантор собрался с силами, встал и огляделся. В зале сидело не так много людей. Судья, защитник с обвинителем, секретарь, опасно улыбающийся капитан да пара конвойных. Все они ждали одного слова, дежурного признания, после которого можно спокойно разойтись по домам. И всем все было известно заранее. Спектакль.

Ничего, будет вам импровизация.

— Нет.

Судья кивнул, потянулся за молоточком, повинуясь давно выработавшейся привычке. Но рука его замерла на полпути. Он поглядел на подсудимого и часто-часто заморгал.

— То есть как?

— Я не признаю себя виноватым, — повторил Пантор, чувствуя подъем.

Ему показалось, что в зале все замерли от такой дерзости. Что близок конец света. Их света.

— То есть вы отрицаете, что провели запрещенный магический ритуал в городе Утанава, повлекший за собой…

— Нет. В Утанаве все было так, как вы говорите, — перебил Пантор, наглея. — Но ваши претензии касательно меня начинаются прежде, чем я попал в Утанаву. Так вот, если бы не вы и ваши необоснованные обвинения, меня не было бы в Утанаве. И обряда не было бы. И…

— Но все это было? — успокоился вдруг судья.

Пантор кивнул.

Судья поднял молоточек и вынес приговор.

— Виновен!

Вот так. И никакого триумфа, и никакой тишины в зале. Никакого конца света.

— …приговаривается к пожизненной ссылке… — бубнил судья.

Привычно, будто ничего не произошло. Все они вели себя привычно. Импровизация не удалась. Они были профессионалами. Они играли этот спектакль много лет, знали наезженную схему и не отступали от нее. Сбить их с этих рельсов мог разве что настоящий конец света с громами, землетрясением и огнем с неба.

Каждый знал свою роль и роль других. И на любое отступление от роли можно было лишь пожать плечами и пойти талдычить свое дальше.

— Приговор окончательный, пересмотру не подлежит, — подвел итог судья и треснул молоточком.

Что ж его может остановить? Разве что в зал суда влетит шаровая молния и испепелит его, не оставив ни мантии, ни шапочки, ни моргающих глазок.

Пантора подняли и повели к выходу. Судья снял свою смешную шапочку.

«Я же для них песчинка, — совершенно отчетливо понял он вдруг. — Пустое место. Я могу занимать любой пост, любую должность, иметь любое уважение. Но до той поры, пока я часть этой машины, я буду крутиться по их законам. По их сценарию. А если стану песчинкой и попытаюсь заклинить шестерни, то этого никто не заметит. Сколько нужно песку, чтобы заклинило такую махину?»

Распахнулась дверь, и ученика мага… да нет, уже мага, ведь судили-то его как мага, вытолкали вон. Капитан с притворной улыбкой отдавал распоряжения. Пантора ждала камера, вокзал, вагон и бескрайние водные просторы, за которыми были проклятые острова, населенные, по слухам, ссыльными магами, поднятыми мертвецами и прочими результатами магических экспериментов.

Ну и пусть, подумал Пантор. Кто знает, может быть, нелюди человечнее этих людей, живущих по законам, превращающих самостоятельных людей в мелкие запчасти от огромной машины.

Дверь за спиной ученика Мессера закрылась, потому он не увидел, как разлетелось в мелкие осколки стекло, и в окно зала заседания влетел огненный шар. Это была не шаровая молния, и даже не тот сгусток энергий, которым Пантор напугал так давно и так недавно завсегдатаев Утанавского бара. Но природу шар имел определенно ту же. Пролетев через зал, он с размаху хрястнул в кресло на возвышении, где все еще сидел судья.

Испепелить его у шара не хватило мощи. Но приговор магу Пантору стал последним, вынесенным судьей в его жизни.

— Что они делают? — Ионея сердито смотрела на Лорда Бруно. — Вы разве не предупредили их?

— Предупредил, — замялся старый маг. — Вы и сами их инструктировали. Все было проговорено много раз.

— Тогда что они вытворяют?

Группа магов, добравшись до здания суда, обстреливали его сгустками огня. С крыши довольно высокого дома, на которой они устроились, было видно и Консорциум, и окрестные здания и улочки. То, что происходило внизу, выглядело странно. Спонтанность, эмоциональность и неорганизованность чувствовались в движениях магов и в их действиях. И вся затея была бы обречена на провал, если б не то обстоятельство, что от магов никто и никогда не ждал вообще никаких совместных действий.