Наковальня льда - Майкл Роэн Страница 66

— Что за волшебство сотворило клинок из тонкого шелка! — воскликнул он и осторожно прикоснулся к металлу, как будто опасаясь обжечься. — Это еще один из заколдованных монстров, которые поражают на расстоянии?

Элоф снисходительно улыбнулся и покачал головой:

— В нем нет ни шелка, ни колдовства, и ты можешь спокойно держать его в руках; тем более что этот меч я выковал для тебя.

— О! — смущенно вымолвил Керморван. — А я…

Элоф с трудом удержался от улыбки, наблюдая, как Керморван пытается загладить свою неумышленную грубость.

— Я решил, что задолжал тебе хороший меч, поскольку ты сломал оба своих, причем один из них — когда спасал мне жизнь. У меня не было времени выковать два меча, но этим можно пользоваться и в двуручной стойке. Я как раз прилаживал головку к рукояти, когда ты пришел. Пусть тебя не смущает странный вид клинка: в нем нет магии. Я знаю, это пришлось бы тебе не по вкусу.

Илс хихикнула.

— В любом случае в нем нет ничего известного тебе как магия. Узор происходит не от скрученных шнуров металла, как в рунном мече, но от крошечных добавок обожженного древесного угля, придающих стали огромную прочность.

— Древесного угля? — поражение спросил Керморван. — Разве это не ослабляет металл… или тут все-таки кроется какое-то волшебство? Но клинок выглядит отлично.

— О да, можешь не сомневаться! — громыхнул голос Анскера за его спиной. Дьюргар спустился в кузницу из внутреннего чертога и протянул руку. — Добро пожаловать, Керморван. Я рад, что мое послание дошло до тебя так быстро. Не желаешь ли пропустить кружечку доброго эля? Я так и думал, что ты не откажешься. Илс, девочка моя, пошевели ногами, пока мы не умерли от жажды! Так вот, это славный клинок и трудный в изготовлении, но в нем нет волшебства. Древесный уголь запекается в металл при извлечении из сырой руды и внедряется в самые крошечные зерна. Это делает сталь жесткой, но хрупкой, почти как камень. Настоящее мастерство заключается в точно отмеренном отпуске зерен металла до эластичного состояния, наподобие обычной мягкой стали, чтобы уравновесить противоположные свойства. Сильный нагрев, мощная отковка, медленное остывание и быстрая закалка — великий труд! Видишь, как линии сбегают по клинку? Но здесь и здесь — по всей длине лезвия — они как бы закручиваются в поперечном направлении. Здесь падали последние удары молота, сплавлявшие воедино камень и металл. Опять наша двойственная природа: камень и сталь! Но немногие из ныне живущих кузнецов-дьюргаров, а может быть, и никто не смог бы сделать тебе лучший клинок, чем этот.

— Воистину, высокая хвала для меча и кузнеца! — выдохнул Керморван, с новым восхищением посмотрев на меч. — И великий подарок любому воину среди людей. Прими мою благодарность, добрый друг, и да не ослабеет моя рука!

Он рассек воздух, сжимая меч одной рукой, затем двумя.

— Превосходное оружие для боя в любой стойке. Готов поспорить, такой клинок не сломается в черепе тролля!

— Это так, — согласилась Илс, снова появившаяся в кузнице. К явному облегчению Керморвана, она надела коричневую тунику с простым узором. В каждой руке она несла по две больших керамических кружки, наполненные элем.

— Но ради эксперимента ты мог бы испробовать его на собственном черепе, — добавила она, проходя мимо, — раз уж под рукой нет ни одного тролля!

Она опустилась на большую наковальню и изящно отпила глоток из своей кружки.

— Мне не нужны доказательства, — скованно отозвался Керморван.

Элоф снова улыбнулся про себя. Похоже, Илс нервировала этого чопорного южанина сильнее, чем целое стадо снежных троллей.

— Для меня этот клинок — свидетельство вашей мудрости и мастерства Элофа, — продолжал воин.

— Что ж, сойдет, — с невинным видом заметила Илс. — Но у нас есть лучшее свидетельство. Он еще не показал тебе?

Керморван вопросительно взглянул на Элофа:

— Ты сделал другое оружие, которое можно использовать против мастера-кузнеца?

Тот кивнул:

— Может быть. Во всяком случае, стоит попробовать.

Илс подалась вперед; в ее глазах поблескивало сдерживаемое возбуждение.

— Он ковал твой меч, когда не мог заниматься другой, более важной работой. Нужно было ждать, пока вырастут кристаллы…

Элоф жестом призвал ее к молчанию.

— Лучше мы покажем тебе, — пробормотал он. — В конце концов, ты воин, а я нет. Скажи, что ты думаешь об этом как об оружии.

Он подошел к угловому столу, где лежали предметы доспеха, которые недавно рассматривал Керморван, и выбрал один из них. То была большая латная рукавица на левую руку, сделанная из кольчуги и стальных пластин, достаточно длинная, чтобы прикрывать руку до плеча. Каждый палец был шедевром тончайшей работы из блестящей стали, покрытой угловатыми рунами дьюргаров и кудрявой архаической вязью севера. Сочленения запечатывались плотно подогнанными кольчужными кольцами, тонкими как ткань. Несмотря на кажущуюся тяжесть, Элоф с легкостью надел рукавицу и пошевелил пальцами, как своими собственными. Глядя на его бронированную руку, Керморван заметил некий предмет, вделанный в ладонь. То был большой белый самоцвет, вырезанный в виде круглой пластины, над которой смыкались стальные пальцы.

Элоф окинул взглядом кузницу, закусил губу и подошел к горну. Он протянул свободную руку и принялся качать маленькие мехи, пока они не захрипели, как раненое животное. Угли в горне засияли красновато-белым под пляшущими голубыми язычками пламени. Илс затаила дыхание. Керморван, не веря своим глазам, смотрел, как его друг прикрывает лицо рукой и сует в пекло другую руку, одетую в латную рукавицу.

— Нет! — Мечник в одно мгновение вскочил на ноги, но было уже поздно. Стальные пальцы глубоко погрузились в пасть дракона, пышущую неимоверным жаром. Побледнев, он смотрел, как рука со сжатыми пальцами поднимается из горна подобно кулаку Суртура, будоражащему земные недра. Пламя стекало с него, сталь отсвечивала тусклым пагубным сиянием. Затем мало-помалу пальцы начали разжиматься.

Казалось, перед ними разверзлось жерло топки. Пламя взревело в руке, словно раздутое невидимыми мехами. Сияние выползло из-под пальцев, на них заплясали огненные язычки, однако сам металл не выказывал признаков нагрева. Когда пальцы разошлись в стороны, на их концах образовался топкий конус пламени. С торжествующей улыбкой Элоф повернулся и выбросил руку в латной рукавице к дальней стене жестом повеления или вызова. Огненный язык метнулся через всю кузницу, оставил на стене выжженный круг и исчез, растворившись в ничто.

Керморван потрясенно наблюдал за происходящим. Хотя, общаясь с дьюргарами, он немало слышал об истинном кузнечном мастерстве, но ни разу не видел его в действии.

— Знатная вещь, — спокойно сказал Анскер. — Принцип ее действия чем-то напоминает наши светильники, но за все долгие годы труда и накопления знаний мы, дьюргары, еще не создавали ничего подобного.