Белый Паяц - Виктория Угрюмова Страница 67

– Ужасное зло – любители, исполненные желания, – съязвил Рагана, принимаясь собирать несуществующие пылинки с ножен своего меча.

– Зло, – согласился Лахандан. – Но с нами следует бороться в самую последнюю очередь.

Ульрих вздохнул.

– Ты вот спрашивал, как мне понравился Картахаль, – обратился он к Ноэлю. – Понравился. Он добрый и хороший человек. Только мне жаль его…

– Ты ничего не перепутал? – уточнил ироничный Рагана. – Тебе точно жаль его, а не нас? Потому что большая часть когорты чувствует себя как детишки, которые попали в темную пещеру людоеда, – сидят по углам, трясутся. Кажется, он нагнал на них страху.

– Мне жаль его, – упрямо повторил Ульрих, будто не слыша товарища. – Он очень несчастный человек. Он говорил, будто бессердечен, но ведь это неправда. По-настоящему бессердечный человек даже не подозревает об этом своем изъяне. Он и не знает, что там, где сердце, должно что-то биться и трепетать. Но Картахаль другой. Просто сердце его как незаживающая рана – оно все время болит, а он все время заглушает эту невыносимую боль. Хотя страдание такой силы нельзя умерить.

Он тряхнул головой, и смоляные волосы рассыпались по плечам.

– Что-то я заговорил так, будто решил сегодня же начать писать стихи – не в обиду будь сказано, Лахандан.

– Господь с тобой, – отмахнулся тот. – Я вообще начинаю сомневаться, что ты умеешь обижать.

– Умею, – коротко ответил Ульрих.

– Убивать он умеет – это мы с тобой видели собственными глазами, – хохотнул Ноэль. – А убийство тоже, до некоторой степени, обида.

Тут в казарме появились гармосты и приказали новобранцам выходить на тренировку. Ульрих, Ноэль и Лахандан поднялись с коек и молча направились к дверям, а вот остальные рыцари – человек двадцать – двадцать пять – возмущенно зароптали.

– Я чего-то не понимаю, – возмутился один из парней, мускулистый крепыш в голубом плаще с золотой пряжкой, на которой был вырезан старинный баронский герб. Вероятно, сознание собственного благородного происхождения не давало ему покоя, и он всячески пытался показать гармостам, что они ему не ровня. – Сегодня же праздник. Вы не имеете права командовать нами в наш свободный день…

Вероятно, у него нашлось бы что еще сказать по данному поводу, и он собирался развивать эту мысль и дальше, однако короткий, едва заметный, но сокрушительный удар в челюсть уложил его на пол у ног вытаращивших глаза новобранцев. Сержант подул на костяшки пальцев.

– Когда очнется, чтоб духу его не было в казарме. Увижу – искалечу. Не поймет – отправлю к Лу Кастелю, оттуда живым не выйдет. Кто еще не хочет тренироваться в праздничный день?

– Крепкая рука, – одобрительно сказал Ноэль, разглядывая распростертое на дощатом полу тело в голубом плаще. – И короткий разговор. Лахандан, вы с ним, случайно, не братья?

Гармосты привели молодых воинов на площадку, усыпанную рыхлым сухим песком. Бобадилья Хорн, Лио Бардонеро и Картахаль стояли чуть в стороне, под сенью раскидистого дуба, и наблюдали за будущими своими солдатами.

Новобранцев поделили на две группы и поставили их друг напротив друга. У каждого оказалось по противнику.

– Сражение началось, – будничным голосом сообщил один из сержантов. – Деритесь.

– Настоящим оружием? – недоверчиво спросил плечистый юноша, который, как заметил Ноэль, все время поигрывал желваками.

– Свободен, – прозвучал голос Хорна. – Можешь собирать вещи.

– Что я такого сказал? – возмутился новобранец.

Сержант брезгливо, как шелудивого щенка, взял его за шиворот и без видимого труда выволок за пределы площадки.

– Ты, – сказал второй, указывая его противнику на Ноэля. – Будешь драться с ним.

Воин хотел было заметить, что у Раганы уже есть партнер, но благоразумно промолчал.

Коротко протрубил рог, и схватка началась.

Сражаться по щиколотку в песке было неудобно, и тяжелые металлические доспехи скорее мешали своим владельцам, нежели защищали их от ран. Дрались они сперва без особого энтузиазма – давали себя знать вчерашние возлияния (в этом они хотя бы могли найти понимание у гармоста Хорна), опасение поранить партнера, жара и сознание того, что нормальные люди сейчас продолжают праздновать по всему Оганна-Ванку, а они попались как кур в ощип. Но постепенно тычки и чувствительные царапины, которых никак не избежать при таких обстоятельствах, разозлили и раззадорили рыцарей, и схватка пошла веселее.

Картахаль задумчиво глядел на своих подчиненных и что-то прикидывал в уме.

– Смертники, – произнес он наконец, ни к кому конкретно не обращаясь. – А вот эти трое мне любопытны. Что скажешь, падре?

– Скажу, что не скоро мне придется напутствовать их перед встречей с Пантократором, чему я, откровенно говоря, только рад. Я с ними еще вчера познакомился. Занятные люди. И твоя речь, Лу Кастель, им понравилась, кроме одного-единственного слова.

– Догадываюсь, – кивнул Картахаль. – Они – не отребье. Тем лучше для нас.

И повелительно махнул рукой сержанту, стоявшему у площадки. Тот подбежал, придерживая меч у бедра.

– Послушай, Алб, – приказал командир, – я хочу, чтобы тех троих, что стоят справа последними… ближе ко мне…

– Ноэля Рагану, Лахандана и Ульриха Де Корбея, – подсказал Бобадилья.

– …чтобы каждого из них атаковало по двое солдат.

Сержант поклонился и убежал. Тренировка продолжалась.

Казалось, трое названных рыцарей не заметили, что число их противников возросло. Они легко парировали прямые удары, уходили от косых рубящих, уклонялись, прогибались с гибкостью массилийских танцовщиц, совершали обманные движения и глубокие выпады, словом – развлекались. И время от времени легко касались шеи, головы или сердца партнеров, намечая места смертельных ударов, но те этого не замечали, стараясь уже чуть ли не всерьез поразить недостижимых воинов.

– Убил, – удовлетворенно произнес Картахаль, – убил, этого уложил одним ударом, еще раз, еще, и два раза подряд. Хорошая выучка у этих парней.

– Рагана воевал в отряде Уиклифа при Торогае, – доложил гармост Хорн и тут же прикусил себе язык.

Легкая дымка подернула светлые глаза командира, но сразу же и исчезла.

– Сержант, – крикнул он. – Добавьте им еще по одному.

И сражение закипело с новой силой.

Вскоре каждый из троих рыцарей, отмеченных Лу Кастелем, сражался с семерыми своими соседями по казарме. И похоже, это их тоже нисколько не напрягало. В отличие от остальных, песок им не мешал; прямые беспощадные лучи полуденного солнца они умело использовали в своих целях, подставляя то сверкающий наруч, то наплечник, то шлем и пуская солнечные зайчики в глаза атакующим. Они легко переходили из обороны в нападение и обратно, помогали друг другу и вообще – развлекались как могли. Время от времени расшвыривали особо докучливых партнеров, забывших, что это всего лишь игра, пускай и опасная, и те долго ползали по площадке, прежде чем подняться, выплевывая песок, смешанный с розовой слюной, кряхтя и охая.