Красный Барон - Андрей Посняков Страница 67

— А где ж ваш страж? — подойдя ближе, с наглой усмешкой осведомился Громов.

— Отошел посмотреть на… О! Подлый каталонский пес! — повернув голову, вызверился боцман. — Издеваешься? Это из-за тебя мы здесь…

Андрей спокойно сплюнул:

— На себя б посмотрели, тоже еще, агнцы. Да не ругайтесь, я-то не просто так к вам сюда заглянул.

— Не просто так?

Моряки переглянулись, и чернявый, чем-то похожий на Сильвио Головешку, шкипер недоверчиво покачал головой:

— И чего ж тебе от нас надобно, каталонец?

— Каталонец? Тогда уж — русский, если на то пошло, — молодой человек ухмыльнулся и, повернувшись, махнул рукой в сторону гавани. — Видите во-он тот бриг?

— Ну видим, а толку-то?

— Просто я собираюсь его захватить, — небрежно пояснил Громов. — Вот прямо сейчас. Не хотите поучаствовать?

— Что?!

— Ну как хотите, мое дело предложить. Прощайте, мои незадачливые друзья. Копайтесь тут в грязи, раз уж вам так это понравилось.

Пожав плечами, молодой человек отправился восвояси, фальшиво насвистывая себе под нос что-то из старых песен «Агаты Кристи». У зарослей рододендронов — не далеко и ушел! — его окликнули:

— Эй, эй! Ты это серьезно?

Не оборачиваясь, Громов презрительно отмахнулся:

— Я на тебе, как на войне, а на войне, как на тебе…

— Да постой ты, Висельник!

Подбежавший боцман схватил Андрея за руку.

— Тогда уж не Висельник, а сеньор лейтенант! — обернувшись, усмехнулся беглец. — Если вы со мной — тогда поспешите. Да! И кирки с собою возьмите, лопаты — не пропадать же добру.

— Лопаты? — совсем уж изумился боцман. — Они-то нам зачем?

— Подкоп будем делать, — Андрей расправил плечи и расхохотался, глядя на унылые лица каторжников. — Да-да — подкоп. Иначе как мы попадем на корабль?

— Под… под землей?

— Да ну вас!

Махнув рукой, молодой человек прибавил шагу и, больше не оглядываясь, зашагал к морю, чувствуя за спиной сопение моряков. В таком вот составе — Громов, чернявый шкипер, боцман Гильермо и еще трое матросов «Эулалии» — вся команда и предстала перед удивленными взорами каменщиков, как и уговаривались, дожидавшихся лейтенанта в кустах.

— Нашли лодку?

Рамон Кареда деловито кивнул:

— Да, уже управились. Ее этот… дикареныш стережет.

— Э… — хлопнул глазами Сильвио. — А это кто еще?

Громов светски улыбнулся:

— Вы искали моряков? Так вот они. В профессионализме этих достойных господ я лично не сомневаюсь — имел случай убедиться.

Сказав так, молодой человек оглянулся на моряков и строго нахмурил брови:

— А вы что стоите, любезные? Прихватили кирки — и за мной.

Бывший лейтенант выглядел нынче франтом: графская одежонка пришлась ему почти впору, разве что чуть жала в плечах. Кружевное жабо, выпущенное из-под расстегнутого сверху светло-зеленого камзола, такого же цвета кафтан с щедро усыпанными серебряными пуговицами отворотами и накладными клапанами карманов, белые чулки — увы, не в цвет кафтану, как принято бы по моде, но уж какие нашлись. Плюс ко всему этому черная треуголка с плюмажем, башмаки с пряжками и изящная камышовая трость с золотым набалдашником в виде оскаленной головы льва. Башмаки, правда, немного жали — но не ходить же босиком, в таком-то цивильном наряде?

Остальные каторжники выглядели куда менее импозантно, хотя тоже — не в лохмотьях, как те же морячки. Уж тут кому что досталось: Головешке — красный, с золотыми пуговицами, камзол, Рамону — кафтан с сорочкою, а Гонсало «Деревенщине» Санчесу — одна лишь шляпа, все остальное платье оказалось мало.

А Громов — да, выглядел настоящим сеньором, и не только потому, что был изысканно одет — еще и манеры: не зря учителя-французы в Барселоне старались.

— А куда мы идем, можно спросить? — углубившись в подземный ход, осторожно поинтересовался шагавший следом за Андреем шкипер, звали его, кстати, Альфонсо Хименес.

Вообще, этот парень вызывал у Громова уважение — молчалив, зря не болтает, да и в жестокостях — тогда, еще на «Эулалии» — вовсе не замечен.

— Этот путь — к нашей свободе! — не оборачиваясь, несколько театрально бросил на ходу лейтенант. — Впрочем… не только к нашей.

— Вы хотите сказать, что мы идем сейчас к кораблю?!

Молодой человек хмыкнул, останавливаясь у свежей кирпичной кладки, которую сам же — совместно со всеми прочими — и делал.

— А ну, парни, взялись за кирки! Осторожней только, не слишком-то увлекайтесь. Хотя, думаю, охране крепости сейчас вовсе не до старого заброшенного бастиона.

Оказалось достаточно только одного удара. Во-первых, кладку делали в один кирпич да почти без раствора, так, чтоб лишь вид был, а во-вторых — бил-то здоровяк Деревенщина, детинушка силы немереной, косая сажень в плечах.

Хватанул разок… стеночка и рухнула.

— Ну Гонсало! — восхищенно присвистнул Рамон. — Тебе можно было б и без кирки — кулаком бы треснул…

А Громов между тем уже заглянул в зияющую темноту провала:

— Эй, вы там, полюбовнички! Спите, что ли?

— Кто… кто здесь? — послышался слабый голос.

— Черти! Да поднимайтесь же!

— Черти? Что же, мы в аду? Господи… за что?! Крепись, милая Аньеза…

Андрей на ощупь схватил кого-то из парочки за руку — как оказалось, Мартина, — вытащил… затем наступила очередь девчонки.

— Андреас?! — не веря своему счастью, хлопал глазами Пташка. — Сеньор лейтенант! Вы — как? Вы… для чего? Зачем? О, Святая Дева! Не плачь, милая Аньеза, — мы не зря молились…

— Хватит болтать — идем!

Побросав ненужные теперь кирки, беглецы скоренько двинулись обратно, а уже у выхода из подземелья, когда посветлело, Громов обратил внимание на внешний вид юных «прелюбодеев». Впрочем, это заметил не только он один.

— Ой, да они голые, кажется! — хохотнув, воскликнул Сильвио Головешка, смачно хлопая Мартина по плечу.

Хлопнул и тут же отдернул руку:

— Что это тут, деготь, что ли? И перья еще…

— Да-а-а, — поглядев на спасенных, лейтенант задумчиво покачал головой. — Настоящие чуды в перьях! Рамон, дай-ка девчонке свой кафтан. А ты, Мартин, покуда и так перебьешься… походишь дикарем…

— Был у нас один дикарь, — со смехом сострил Сильвио. — Теперь два стало. Ну и видок у тебя, Пташка!

— Ладно, хватит ржать! — Громов со всей строгостью оборвал едва начавшийся хохот. — Где, вы говорите, лодка?

Саланко ждал их за небольшим мысом, сидел прямо в песке, придерживая за веревку небольшую рыбацкую лодку со сложенной мачтой и парусом, в коей еле-еле уместились все беглецы, предварительно подождав, когда отмоются от дегтя, меда и перьев спасенные от страшной смерти «прелюбодеи».