Валюта смерти - Юлия Андреева Страница 67

– Угу. – Аня мысленно благословляла свою просторную одежду, под которой не был заметен уже достаточно округлившийся животик.

– Сведения будете оставлять там же. А сейчас вы к мужу собираетесь? Да? Перевозчика ждете?

– Дождалась! – громыхнуло из темноты, раздался удар, и тут же Яша неуклюже осел на песок, почти слившись с ночной тьмой.

– Не бойся, Анечка, это я, Константин Захарович. Веслом его огрел. Вот дела… Никак агент «Яви» – надо ребят кликнуть, уж они-то с ним, мазуриком, живо разберутся.

– При чем здесь «Явь»? – Аня схватила Захарыча за рукав и потащила к лодке, – Пьяница какой-то привязался, поцеловать меня хотел, с глупостями разными лез. Пойдемте, Бога ради, опоздаем еще.

– Ну, пойдем, так пойдем, а этот? А черт с ним. В этом мире как будто бы еще никто не умирал. Подожди-ка здесь, сейчас сапоги тебе вынесу, или что я говорю, давай руку и в лодку залезай, а я ее уж как-нибудь с берега столкну. О ватнике помнишь?

До твоего ужо дозвонились, и люди наши тебя ждать обещались. Так что, все гладенько обернулось, хоть и в последний момент. Все путем…

Он посветил фонариком, показывая Ане местонахождение лодки. Дай-ка я тебя подсажу, что-то ты полнеешь на глазах. Про беременную слышала? Так ты теперь – вылитая она, жрешь, что ли, с горя? Вроде недавно виделись, и… Нужно будет Трепетовичу рассказать, может премию, какую выпишет, а? Что скажешь? – Захарыч рассмеялся.

– Давай, давай, только как бы, если у меня родить не получится, он тебя бы не заставил, – поддержала разговор Аня, из лодки Яков был ей уже не виден. А что, если перевозчик размозжил ему голову? А она оставила раненого без помощи совершенно одного? А если его обнаружит стража «Нави» и запрет в своем подвале?

Нет, Аня определенно не могла оставить Яшу погибать одного на берегу.

– Постой, Захарыч. – Аня оперлась о борт лодки и выскочила на берег еще до того, как перевозчик сдвинул с места лодку.

– Ты чё? Сдурела, что ли?

– Не могу я так. Человек все же, – она безвольно махнула рукой в сторону берега.

– Если наш человек, ничего с ним не сделается, садись, девка, в лодку, а коли с того берега, то к утру однозначно нашим будет, и даже перевозить его грешную душу мне не придется, сам пришел, и сам же здесь и помер. Все бы так.

Но Аня не слушала Константина Захарыча, а уже бежала к распростертому на песке телу.

– Вернись немедленно, дура! Тур прогорит!

Аня услышала, как за ее спиной перевозчик со злостью ударил веслом о воду, брызги долетели до берега.

«Вот было бы здорово сейчас проснуться и оказаться дома. Будто бы никакой аварии не было, и я не умирала, – подумала она, и тут же лежащий до этого без движения Яков, точно чертик из табакерки, вскочил на ноги и, отпихнув Аню и шлепая по воде, бросился к лодке. Аня услышала отчаянный крик Захарыча, вероятно, тот отбивался от своего преследователя веслом. Раз, другой весло глухо столкнулось с телом, потом снова ударилось о воду. Захарыч рухнул с лодки в воду и тотчас с хлюпаньем и приглушенными проклятиями, оба мужика начали дубасить друг друга.

«К чему он его бьет – мертвому все равно ничего не сделается, а сам…» – мелькнуло в голове Ани, и тут же она бросилась к ним, намереваясь остановить драку.

В воде все еще копошились двое, точнее, Аня видела движущуюся человеческую кучу: руки, ноги, головы. Нет, если бы она сейчас бросилась на помощь Якову, возможно, она как раз и убила бы его собственными руками.

Поэтому Аня стояла на берегу, прикрывая ладонями рот, чтобы ненароком не закричать. Наконец бой закончился сам собой, перед Аней возникла шатающаяся фигура, с длинными свисающими сосульками волосами, с веслом в руках.

– И меня прибьешь? – забыв на мгновение, что убить ее не получится, прошептала Аня, но Яков услышал ее.

Отплевываясь и кашляя, он сел на берегу рядом с Аней, вода стекала с него ручьями, но Яков, казалось, ничего не замечал.

– Я все-таки убил его. Убил вашего Харона. Что же теперь?

– Харона, в смысле, Константина Захаровича, убить нельзя, он мертвый, – попыталась утешить его Аня, только теперь осознавая, что Захарыча рядом нет.

– Он не был мертвым. – Яша стащил с себя мокрое до нитки пальто, джемпер и начал выжимать его. – Завербован агентами «Нави» после смерти его семьи. Думаю, сами же и подстроили. Гады!

– Но он… он же считал себя умершим. Думал, что они живые, а он умер!

– Может, ему внушили, что он умер. Наверное, не так больно осознавать, что умер ты, а любимая женщина и дети остались живы. Приятнее осознавать, что продолжаешь работать, чтобы обеспечить семью. Впрочем, я в «Нави» не бывал и как они действуют в таких случаях не знаю.

– Не был мертвым! Не был, а ты его! – Аня скинула куртку и вошла по колено в воду. – Его еще можно спасти!

– Да фиг с ним. На «Навь» можно и дохлым работать. Он мне еще должен быть благодарен, от лишних проблем подлюку избавил. Теперь, глядишь, не постареет ни на день, супругу не разочарует. Смекаешь? В определенном смысле – мертвым получается выгоднее.

Холодная вода сразу же сковала Анино тело, заставляя выстукивать зубами дробь. Она попинала немного дно ногами, надеясь нащупать лежащего на дне Захарыча, потом согнулась и, опустив в ледяную воду руки по локоть, начала рыскать там в поисках тела.

Ничего не получилось.

С берега Яша, как ни в чем ни бывало, наблюдал за ее мытарствами.

– Хотя бы помог. Мужик называется. – зашипела на него Аня, трясясь всем телом и плача от сковавшей пальцы боли.

– Если я простужусь – заболею и умру, тебе же и твоему другу ничего не сделается.

– Наверное, ты прав. – стуча зубами и трясясь всем телом, Аня выбралась на берег и тоже начала стягивать с себя одежду.

Даже если Константина Захаровича отнесло течением, рано или поздно он выплывет живехонек, то есть мертвехонек, но это уже детали. Ни ему, ни Ане с этого купания точно уже ничего не сделается, чего не скажешь о ее ребенке.

А если он, испугавшись подобного обращения, вдруг родится раньше времени прямо здесь – в Мире Мертвых? Или не родится вообще, умерев во чреве? Наверное, последнее было бы наилучшим исходом. Во всяком случае, не пришлось бы голову ломать, что будет после его рождения.

Но Аня вдруг почувствовала, что независимо от того, что еще произойдет дальше с родимой планетой, с миром, в котором она выросла, – ей по фигу. На первом месте был ее ребенок, неважно – девочка это будет или мальчик. Мессия или посредственность, главное, что ее малыш должен жить. Жить и быть счастливым!

Было бы неплохо развести огонь и обогреться, и в данном случае, Анне было наплевать на то, что ее может засечь охрана «Нави», другое дело, что в насквозь мокрой одежде не могло оказаться ни одной сухой спички. Аня порылась в карманах и извлекла оттуда отказавшуюся работать зажигалку.