Звезда Ада - Андрей Дашков Страница 67

Звезда была реликвией, принадлежавшей совсем иному, разрушенному два тысячелетия назад и чуждому Сфергу миру, поэтому он предпочел выждать, прежде чем решать, что делать с ней. Невнятные легенды о Небесном Драконе не привлекали его, но само обладание атрибутом вечности немало значило для узурпатора, когда вокруг было полно забытых тайн. По слухам, талисман оказывал некое мистическое влияние. И Сфергу хотелось бы знать, насколько это влияние благотворно…

Уже ставшее привычным тело покоилось в ящике из хвойного дерева, заполненном землей. Ящик находился в тайном месте уединенной башни, в которое Сферг попадал, не спускаясь на землю. Сделать это не смогла бы даже маленькая птица. Лишь обладавший тонкой субстанцией Сферг беспрепятственно оказывался внутри наглухо замурованной комнаты.

Он проник в ящик и ощутил близость Звезды Ада, запустившей в грудь бесплотные «щупальца». Тогда он вошел в человеческое тело, распад которого был приостановлен, и его веки приподнялись, открыв остекленевшие глаза…

Оживление длилось еще несколько минут: черная жидкость, заменившая кровь, заструилась по жилам, во рту выделилась слюна, судорога пробежала по лицу, волосы покрылись каплями влаги, как трава росой, тело оттаяло, и окоченение прошло. Сферг пошевелил конечностями, привыкая к противоестественному для него существованию во плоти…

Не нашлось свидетелей его возвращения – он был один в башне. Полностью вернув себе человеческий облик и способность свободно двигаться, он спустился в пустующие залы западной башни.

До некоторых пор Сферг находил человеческое тело удобным прикрытием. Душа того, кому оно когда-то принадлежало, была похищена черными магами Морморы, и произошло это очень давно. Их же искусство предохраняло оболочку от распада, хотя со временем кожа все-таки приобрела ровный серый оттенок и отвратительный запах, но Сферга нисколько не волновало, что ощущают и обоняют его слуги и любовницы.

Долгое пребывание в этом теле приводило к тому, что у Сферга иногда возникали желания, которые он находил нелепыми и немного смешными, однако удовлетворять их было довольно приятно.

То, что могло развлечь узурпатора, находилось на границе человеческих чувств и эмоций, а также человеческого разумения. Но часто он переступал эту размытую грань, и тогда даже ближайшим подручным его забавы казались безумными и крайне извращенными. Лишь единицы, имевшие пресыщенную, искалеченную душу, подолгу оставались рядом с ним. К последним относились Ховел, Иру Шольдзан, Арголида и те, с кем Люгеру, на его счастье, еще не приходилось встречаться.

Появление желаний означало потерю неуязвимости, и Сферг понимал это. Вскоре он собирался навсегда сбросить предательскую плоть. Но прежде надо было завершить создание армии, которой ничто не могло противостоять – ни на суше, ни на воде, ни в воздухе. Пребывание в чужом мире, где Сферг оказался неслучайно, и так уже обошлось ему слишком дорого. Он разделил судьбу всех изгнанников, однако многие, обладавшие куда меньшим могуществом, позавидовали бы ему…

Весь тот период времени, который люди называли днем, то есть от восхода и до заката здешнего светила, медленно проплывавшего над горизонтом, когда Сферг видел все окружающее в насыщенном красном свете, он был вынужден заниматься государственными и военными делами.

Узурпатор начал день с осмотра подземных лабораторий, расположенных под Скел-Моргосом, где собранные им лучшие ученые занимались выведением новых видов полулюдей-полуживотных, нечувствительных к боли и к неблагоприятным внешним условиям. Эти существа должны были стать основой наземных ударных сил армии. Показательный бой между ними и захваченными в плен солдатами Белфура не вполне удовлетворил Сферга и сопровождавшего его барона Ховела. Твари продемонстрировали исключительную живучесть, но люди оказались в бою гораздо изворотливее и изобретательнее…

Тем не менее новых существ можно было создавать в неограниченном количестве. К тому же они обладали способностью быстро восстанавливать поврежденные конечности, утраченные органы и кожный покров. В лабораториях уже был разработан способ их уничтожения по окончании войны. Сферг отличался дальновидностью; он собирался по-своему обустроить этот мир и со временем убрать из него все лишнее.

Затем властелин Морморы ознакомился с тем, как идут работы над взрывчатыми смесями и орудиями, которые намного превосходили по своим возможностям устаревшие катапульты. Большинство его военных кораблей и обозов уже оснащалось орудиями, стреляющими ядрами; они должны были послужить поддержкой тайному оружию «Бройндзага». Летающий корабль мог перемещаться очень быстро, но он не был вездесущим, а о том, как действует его световая пушка, знали досконально только маги с острова Лигом. Подобное изобретение было совершенно недоступно человеческому пониманию, и это ставило Сферга в неприятную зависимость от его покровителей.

Во второй половине дня он выслушал доклады важнейших из своих агентов и уделил время допросу земмурского оборотня, захваченного ими в Валидии. Это был младший офицер Серой Стаи, и, несмотря на продолжительные пытки, узурпатор узнал от него немногим больше того, что уже знал о могущественном восточном королевстве.

Только Земмур мог стать серьезной помехой далеко идущим планам нового короля Морморы, главным образом благодаря влиянию Лиги Нерожденных. Эта таинственная организация была для Сферга словно кость, застрявшая в горле. Ни разу ему не удалось подобраться достаточно близко к кому-нибудь из членов Лиги, не говоря уже о захвате пленника. Все его агенты исчезали бесследно или превращались в непримиримых врагов; и тогда самому узурпатору приходилось заботиться о том, чтобы избежать ловушек, расставленных чернокнижниками, которые находились на громадном расстоянии от Скел-Моргоса.

Оборотни раздражали Сферга тем, что были начисто лишены понятных человеческих слабостей. Это делало их столь же малоуязвимыми, как и южных выродков. Но если жители опустошенных земель были (или по крайней мере казались) безобидными, то оборотни претендовали на мировое господство, о чем свидетельствовало их постепенное проникновение в Валидию, Гарбию и Эвору. В отличие от Сферга, избравшего путь открытого захвата территорий, они применяли другую тактику – растворение, постепенное подчинение, теневая власть. Это было вполне в духе Лиги Нерожденных.

Существование хорошо организованной враждебной силы не давало Сфергу покоя – он усматривал в действиях адептов Лиги признаки магии, сходной с магией древних колдунов Морморы. А ведь были еще кланы Ведьм в Валидии, деревни лилипутов на болотах и гигантские племена северных варваров, сдерживаемые пока армиями Земмура. Словом, Сфергу еще предстояла долгая, тяжелая и кропотливая работа на поприще тайных политических интриг, а его генералам вроде Диница Ховела – кровавые войны с непредсказуемыми последствиями.

Между тем маги с острова Лигом подгоняли его, и временами он ощущал себя игрушкой в чужих руках настолько же, насколько были игрушками его собственные подданные. Такое положение казалось узурпатору неприемлемым и смертельно опасным…

* * *

Когда дневное светило опустилось за горизонт и мир, который представлялся Сфергу довольно однообразным, наполнился голубыми тенями, скользившими в изумрудном пространстве, его чувства обострились до предела, а плотские желания стали нестерпимо сильными. Он знал, как погасить разгоравшийся костер и послал слугу к графине Норгус. Тот должен был передать, что узурпатор желает встретиться с нею в подземном лабиринте дворца.