Ведьмина зима - Кэтрин Арден Страница 67

— Я должна спасти их, — сказала она. — А потом — спасти Русь от вторжения. Я не могу сделать это одна. Я вступила в войну между тобой и твоим братом, когда помогла Морозко сковать тебя. Но теперь я хочу, чтобы ты вступил в мою войну. Медведь, ты поможешь мне?

Она потрясла его. Серый глаз расширился. Но его голос все еще был бодрым.

— Помочь тебе?

— Я заключу с тобой сделку.

— С чего ты взяла, что я буду придерживаться слова.

— Потому что, — сказал она, — ты вряд ли хочешь провести вечность под этим деревом.

— Хорошо, — он склонился вперед, насколько позволяло золото. Слова были почти как дыхание на ее ухе. — Что за сделка, девушка?

— Я уберу золотые оковы, — сказала она, обводя линию пут от горла до запястья и ладони. Золотая уздечка хотела держаться, она была создана, чтобы подавлять волю другого. Она сопротивлялась, но, когда Вася просунула под нее палец и немного потянула, она отстала от его кожи.

Медведь поежился.

Она не хотела видеть надежду в его глазах. Она хотела, чтобы он был чудовищем.

Но чудовища были для детей. Он был по — своему сильным, и она нуждалась в нем, чтобы спасти брата.

Думая об этом, она порезала большой палец о свой кинжал. Он невольно потянулся к ее крови. Она отодвинулась, не дав ему коснуться.

— Если я тебя отпущу, ты будешь служить мне, как Полуночница служит моей прабабушке, — мрачно сказала Вася. — Ты будешь биться в моих сражениях и приносить мне победы. Ты будешь отвечать на мой зов. Ты поклянешься никогда не врать мне, а советовать. Ты не предашь меня, всегда будешь верным. Ты поклянешься не насылать на Русь ни огонь, ни ужас, ни мертвых. Только при таких условиях я отпущу тебя.

Он рассмеялся.

— Какая наглость, — сказал он. — Только из — за того, что мой брат позарился на твое страшное лицо? Скажи, с чего мне быть твоим псом?

Вася улыбнулась.

— Потому что мир широк и очень красив, а тебе надоела эта поляна. Я видела, как ты смотрел на звезды у озера. Потому что, если ты заметил, я сама как дух хаоса, и куда бы я ни пошла, начинается беспорядок. Такое тебе нравится. А еще потому, что война между тобой и твоим братом завершена, вы оба пойдете в мой бой. И, может, тебе понравится служить мне. Это будет, по меньшей мере, сражение умов.

Он фыркнул:

— Ты про свой разум, ведьма?

— Я стараюсь стать лучше, — сказала Вася и коснулась его лица ладонью, которую порезала.

Он отдернулся, но его плоть стала тверже под ее пальцами. Он сжал кулаки под золотыми путами.

Он смотрел на Васю, быстро дыша.

— О, теперь я знаю, почему брат хотел тебя, — прошептал он. — Морская дева, дочь ведьмы. Но однажды ты сойдешь с ума от магии. Как все ведьмы и колдуны, что когда — либо были. А потом ты станешь моей. Может, я просто… подожду.

— Однажды, — сказала Вася, убрав руку, — я умру и пойду во тьму, в лес между мирами, где твой брат проводит мертвых. Но я буду собой. Если я обезумею, не стану твоей. А мертвой я не буду его.

Он издал смешок, но взгляд серого глаза пронзал.

— Возможно, — сказал он. — И все же обменять плен на рабство? Носить золотую веревку здесь, пойманный кровью священника? Или носить ее где — то еще, слушаясь тебя? Ты еще не предложила мне ничего, что привлекло бы мою помощь.

Пожара вскрикнула неподалеку. Вася не обернулась, но звук придал ей храбрости. Она знала, что не сохранит верность лошади, если сделает рабом кого угодно с помощью той золотой уздечки.

Она глубоко вдохнула.

— Нет, веревки не будет. Я не Кощей Бессмертный. Я заставлю тебя поклясться. Это тебя свяжет, Медведь?

Он глядел.

Она продолжала:

— Полагаю, может, раз твой брат поверил твоему слову. Поклянись мне, и я освобожу тебя. Лучше сидеть тут или воевать?

Голод мелькнул на его лице и пропал.

— Воевать, — выдохнул он.

Она подавила волнение, заставила себя спокойно сказать:

— Война Мамая и Дмитрия, — сказала она. — Ты должен знать. Из — за тебя серебро пропало.

Он пожал плечами.

— Я лишь сыплю хлеб на воду и смотрю, что всплывет его съесть.

— Что ж, войны не избежать. У Дмитрия не было выбора. А ты, любитель сражений, можешь нам помочь. Ты поклянешься мне и придешь ночью? — она встала и отошла. — Или предпочтешь остаться тут? Может, достоинство не позволяет тебе служить девице.

Он долго хохотал, а потом сказал:

— За тысячу жизней людей я никому не служил, — он разглядывал ее. — И это разозлит моего брата, — Вася прикусила губу. — Клянусь… Василиса Петровна, — он поднял связанное запястье ко рту и вдруг впился в ладонь на стыке указательного и большого пальцев. Выступила кровь с запахом серы. Он протянул ладонь с толстыми пальцами.

— Что твоя кровь делает с теми, кто не мертв? — спросила она.

— Карачун рассказал? — сказал он. — Она дает жизнь, дикая. Разве я не поклялся не вредить тебе?

Вася замешкалась, а потом сжала его ладонь, ее кровь липла к его коже, его кровь обжигала. Вася ощутила вспышку неприятной энергии, сжигающей ее усталость.

Она отдернула руку и сказала:

— Если нарушишь клятву, вернешься к этому дереву, связанный золотой уздечкой по рукам, ногам и горлу. А я выколю тебе второй глаз, чтобы ты жил во тьме.

— Ты была таким милым ребенком, когда я встретил тебя у этого дерева, — отметил Медведь. — Что случилось? — его голос был насмешливым, но Вася ощущала его напряжение, пока убирала золотые путы.

— Что случилось? Любовь, предательство и время, — сказала Вася. — Что случается со всеми, кто начинает понимать тебя, Медведь? Это жизнь, — она скользила ладонями по золоту, расстегивала пряжки. Она задумалась на миг, как Кощей сделал уздечку. Может, где — то там был ответ, тайны магии, позволяющей не только разводить огни и видеть чертей.

Может, однажды она познает их в далеких странах под дикими небесами.

Золото быстро упало. Медведь не спешил двигаться, разминал ладони с потрясением, которое не мог скрыть. Она встала на ноги. Золото разделились на две части: поводья и оголовье уздечки. Вася обвила ими свои запястья: ужасный выкуп князя сиял.

Медведь встал рядом с ней. Его спина была прямой, глаз сиял.

— Идем, госпожа? — сказал он отчасти с насмешкой. — Куда отправимся?

— К моему брату, — мрачно сказала Вася. — Пока полночь, он еще жив. Но сперва…

Она повернулась, искала во тьме:

— Полуночница, — сказала она.

Она не сомневалась в догадке, и та на самом деле вышла на поляну. Большие копыта Ворона хрустели папоротником за ее спиной.