Особенности эльфийской психологии - Татьяна Патрикова Страница 68

— Будь проще, и темные к тебе потянутся, — сообщил интимным шепотом.

Светлый вздрогнул и вскинул на меня глаза, но сбрасывать руку с плеча не стал. Я с улыбкой пояснил:

— Если хочешь присоединиться, сделай это. Тогда, возможно, в следующий раз Машке придется попотеть, чтобы тебя на лопатки уложить.

— Ему и в прошлый не так просто это удалось, — бросил светлый, но улыбнулся. И стало понятно, что медленно, но верно от стыда за проигрыш он у меня избавляется. Отличное начало, как мне показалось.

Поэтому я еще настойчивей повторил.

— Иди к ним, — и даже слегка подтолкнул его в спину в сторону сражающихся темных.

И он пошел. Как он там сумел найти себе зазор между Машкой и Каром, не знаю, но тем не менее теперь они дрались уже вчетвером. Трое парней против Или. Я обернулся на Корешеля. Его больше не интересовало ничего вокруг, он был полностью захвачен боем. Улька и Том молчаливо ждали меня в стороне рядом с Лией и Ирой.

Но сначала решил все же заручиться разрешением мастера. Подошел к нему и на всякий случай подергал за рукав:

— Ну что, ребят забираю?

Он кинул в мою сторону раздраженный взгляд и рыкнул:

— Да забирай кого хочешь, только не мельтеши!

Я просиял. Как, оказывается, мало человеку, точнее, эльфу, хотя кто он там — непонятно… ладно, как, оказывается, нашему мастеру мало нужно для счастья.

— Круто ты их, — одобрительно сказал Том, когда я подошел к ним. Потом рыжий посмотрел на сражающихся эльфов и добавил: — Я бы тоже не отказался.

— Вы мне оба нужны.

— Что там с Фа и Гарри? — в голосе Иры прозвучало неприкрытое напряжение. Не стал сдерживаться — потрепал ее по волосам, вытянул несколько прядей из прически. Если мне не изменяла память, одна из моих бывших подруг называла такую «мальвинкой». Когда основная часть волос распущена, но длинная челка зачесана назад и скреплена заколкой.

— Все просто отлично, — объявил и показал ей большой палец.

Девушка дернулась из-под моей руки, а потом недолго думая схватила меня за палец. Попытался высвободиться, но она так его заломила, что я болезненно выдохнул.

— Ир! — вырвалось у меня.

Староста смотрела жестко и твердо.

— Если ты сейчас же ничего не объяснишь…

— Я ведь уже все сказал, — запротестовал упрямо, — пока они тут не нужны, у них пройдут совместные сеансы гневотерапии, — а потом демонстративно скосил глаза на Корешеля. Конечно, тот был полностью поглощен поединком наших эльфов, но мало ли, насколько у него тонкий слух и что он мог услышать. Ира отпустила. Я тут же спрятал руку. Посмотрела староста на меня хмуро. Почти зло. Потом, не проронив ни слова, развернулась и ушла обратно на стулья. Лия виновато улыбнулась, словно извиняясь за подругу, и поспешила за ней. Я вздохнул и глянул на парней.

— Нервничает, — объявил Том, косясь на Иру. — Может, ты ей все же взаимностью ответишь? Спокойнее ведь будет.

— Кому спокойнее? Мне? — уточнил тихо. И они с рыцарем оба понимающе заулыбались.

Так, по стеночке, мы покинули класс. А то наши ушастые так развернулись, что одной пентаграммы им явно стало мало.

— В общем, так, — начал, когда мы достаточно удалились по коридору, где нам пока никто не встретился. — Скажу честно, что тебя, Улька, — посмотрел на рыцаря, идущего слева от меня, — я брать поначалу не хотел. Думал взять Тома и Кара.

— Почему? — Рыцарь тут же надулся. Не то чтобы он губы надул или еще что-нибудь в этом роде. Нет. Наш мужественный Улька совсем неуловимо изменился в лице, и сразу стало ясно, что парень обиделся. Ничего, как только узнает, из-за чего я так осторожничаю, сразу отучится на меня обижаться. Лишь бы отреагировал на все правильно.

Вздохнув, попытался начать сначала.

— Потому что то, что ты увидишь в аудитории для гневотерапии — зрелище не для слабонервных.

— Намекаешь, что его нервы слабее моих? — заступился за друга Том.

— Намекаю, что именно для него это будет непростым зрелищем.

— Почему именно для меня? — уточнил Улька, но, как я заметил, оскорбленной невинностью он себя больше не ощущал.

— Это касается Гарри. То есть Фа тоже еще тот фрукт. Но с Гарри тебе будет сложнее.

— Потому что она ему нравится? — напрямую задал Том вопрос.

— Нет, — отрезал я. — Его чувства к ней тут совсем ни при чем, — и, подумав, добавил: — Это касается магии.

— Магии? — заинтересовался рыцарь.

Я кивнул.

— Подумай, — сказал и сразу предупредил: — Только тут мне ни о чем не говори.

— О чем подумать?

— У вас ведь с ней общие принципы работы с магией, так? Вы когда того голема делали, ты должен был это почувствовать.

— Угу.

— И чья это была идея — сделать его в виде дракона?

— Моя. Но она ей понравилась.

— А ты почему такую форму выбрал?

Улька отвел глаза. Мы как раз подошли к лифту. Теперь нам предстояло спуститься на один из нижних, может быть, даже подземных этажей. Я так и не удосужился спросить об этом у Фарида. Ладно, у Ира спрошу, когда он ко мне заявится.

— Покрасоваться хотел, — хохотнув, объяснил Том.

Ну да, конечно, куда же без этого. И как это я сразу не сообразил. Улыбнулся собственным мыслям, и мы все втроем забрались в лифт.

Подойдя к дверям, ведущим теперь уже в наш зал-пещеру, постучал. Долго не открывали. Ребята даже занервничали. Но я их успокоил.

— Все нормально.

— И чем они там таким занимаются?

— Дерутся, — лаконично ответил.

— Фа с Гарри? — недоверчиво уточнил Том.

— Сейчас увидите.

Открыл нам Фа. В нормальном, человеческом виде. Только без своего головного убора. Волосы у него были короткими и темными, но сейчас на корнях отчетливо проступал красноватый оттенок, словно сквозняк раздувал угли. Он нас впустил. Хоть и удивился тому, что я привел с собой Тома и Ульку.

Потом закрыл дверь на ключ и поискал глазами Гарри. Она тоже уже превратилась в человека.

— Наше время истекло? — тихо уточнил Фа, и я отчетливо ощутил грусть в его голосе.

— Теперь вы попробуете потренироваться вчетвером.

— Нет, — вдруг воскликнула Гарри и прижала к груди руки. Смотрела она в этот момент только на Ульку.

Он тихо, обиженно произнес:

— Что я, изверг — не пойму, если вы покажете, как сражаетесь?

Девушка не ответила. Спрятала глаза.

— Она боится, что ты мало того, что выдашь ее, еще и общаться нормально больше никогда не будешь, — вдруг вмешался Фа.