Эпоха Пятизонья - Михаил Белозеров Страница 68

В общем, тяжело было Косте, и ничего он с этим поделать не мог. Он уже поглядывал в сторону Тайницких ворот и собирался с духом, чтобы отправиться туда, прислушиваясь между делом к трепу Сереги Гнездилова и Верки, но тут в ухе раздался усталый голос генерала Берлинского и шлем-самосборка накрыл голову.

– Что-то ты, сынок, пропал! Не рано ли?

– Здравствуйте, Эдуард Петрович! – завопил Костя. – Сто лет с вами не разговаривал! – Он даже подскочил от радости, словно услышал голос любимой девушки.

Генерал Берлинский молчал целую минуту, потом прочистил горло:

– Ты меня в краску-то не вгоняй на старости лет! Мы тебя здесь вызываем тридцать часов кряду! Как твои дела, сынок?

Костя подмигнул Верке и Гнездилову, которые, открыв рты, пялились на него.

– Вот сижу и думаю, – радостно ответил Костя, – как в «третий мир» попасть.

– А что это такое? – Голос у генерала был очень и очень усталым.

– Да понимаете, я из семнадцатого века собираюсь шагнуть еще куда-то, то есть в этот самый «третий мир», подозреваю, что оттуда гул и идет, а что это такое, сам не знаю. Вот с приятелями треплемся и гадаем на кофейной гуще, как туда проскользнуть незаметнее.

Он хотел рассказать, что они едва не угодили в лапы «протеиновым матриксам», но, пока говорил о «третьем мире», понял, что это делать необязательно, не дай бог связь оборвется.

– Я хочу напомнить, что у тебя осталось очень мало времени. – Генерал шумно вздохнул, чтобы передать всю тяжесть ситуации. – Меня наверху уже никто не слушает. Хорошо, если… если… м-м-м… в общем, если вышестоящее руководство не нарушит своего слова. Сам понимаешь, что поставлено на карту. Быть может, судьба всей страны. Никто не может предсказать развитие ситуации. За сутки Зона скачком расширилась на сто пятьдесят метров. Есть потери среди наблюдателей. Так что будешь выходить по Устьинскому мосту. Нащупали мы проход, который то открывается, то закрывается. А кто у тебя приятели? – Голос генерала уже звучал глуше, словно кто-то невидимый крутил настройку.

– Девушка Вера и Сергей Гнездилов… – ухмыляясь, сказал Костя, ему почему-то стало весело, должно быть оттого, что он представил, как вытянулось бы лицо у генерала, если бы он увидел Верку и Гнездилова.

– Гнездилов, Гнездилов… – задумчиво повторил генерал. – Что-то знакомое… Дай вспомнить… Наведем справки. А что за девушка? Ты не можешь удержаться, чтобы не завести подружку?

– Подружка, – согласился Костя, – но не та подружка, что вы подумали. Совсем другая подружка, из семнадцатого века…

Казалось, генерала должно было насторожить это сообщение, но он устало среагировал:

– Из семнадцатого, говоришь? – Похоже, у него не было сил даже удивляться. – Ну ладно, – снова вздохнул он. – Мне все равно, откуда она. Главное – задание выполни… я очень… прошу…

– Да я из кожи вон лезу! – расстроенно воскликнул Костя. – Я проникся ответственностью! Я все понимаю!..

Черт, как же ему дать понять, что я и так стараюсь, в отчаянии подумал Костя. А с другой стороны, сколько времени зря упущено, потрачено на какие-то пьянки, ненужные разговоры. Косте стало стыдно, словно он был самым никчемным сталкером в мире.

– Времени… мало… – казалось, Берлинский его уже не слышит, – все еще надеемся… ждем… очень… времени…

– Я все сделаю! – закричал Костя. – Ей-богу! Эдуард Петрович! Вы можете на меня положиться!

Но генерал, похоже, его не слышал, а бубнил свое:

– Мы все здесь… молимся… за… тебя… не подведи… сынок…

Казалось, звуки безмерно растянуты по времени и долетают из далекого-далекого космоса. Связь окончательно оборвалась.

Костя еще некоторое время послушал эфир, но он был пуст. Тогда он «снял» шлем, и Гнездилов, глядя на его расстроенное лицо, спросил:

– Чего, влетело?

– Не в том дело… – вздохнул Костя. – Я так ничего толкового и не узнал, а главное, ничего не сделал. Мелочь всякая. Вот ты, например, кто?

– Как кто?.. – удивился Гнездилов и даже поперхнулся, словно ему что-то попало в горло.

– Человек или «фрактал»? – Костя напрягся, вспомнив, как Гнездилов играючи ворочал чугунную крышку люка.

Дробовик висел на плече и был, что называется, под рукой. Только Костя забыл, дослан ли патрон в ствол. В ближнем бою такая ошибка могла стоить жизни.

– Человек, конечно! – хмыкнул Гнездилов и обиженно заморгал белесыми ресницами. – Если только это?

– А что еще?

– Ничего, – буркнул Гнездилов.

Кошка Дуся проснулась и зашипела на него. Серега расстроился еще больше:

– А я думаю, чего ты на меня все время косишься? Кирилл Васильевич – это одно, я другое. Я же не виноват, что он у меня начальником был?

– Не виноват, – согласился Костя и подумал, может, оно и так, но у меня просто нет времени все проверить. Может, вы были засланными казачками на Земле. А здесь такое дело! Оно и открылось. Кто на вас в ультрафиолете смотрел? Никто. И получается, что к Зоне вы не имеете никакого отношения, а сами по себе, стало быть, вы пришельцы с Марса! Во… куда загнул! – удивился он сам себе. Но Сереге Гнездилову о своих сомнениях ничего не сказал. Пусть генерал Берлинский разбирается и все его службы, вместе взятые, а мое дело маленькое – разобраться хотя бы с Кремлевской Зоной.

С этой мыслью он приподнялся, оглядывая местность из-за куста, и сказал:

– Двигаем к башне. Вера, ты за мной. Сережа, ты замыкающий. И ни слова!

Он снова «накинул» шлем и огляделся вокруг через ультрафиолетовый детектор. «Протеиновых матриксов» нигде не наблюдалось. Индикатор опасности был зеленого цвета, а детектор движения показывал, что в ближайших двухстах метрах справа и слева никого нет. Разве что кто-то притаился за гребнем косогора? Но это было маловероятно, да и далековато.

Ворота Тайницкой башни действительно мерцали неземным голубоватым светом. Сквозь это мерцание виднелась деревянная поверхность. Как же мы туда попадем? – подумал он. – Неужели это и есть вход в «третий мир»?

Он поднял с земли ветку и потыкал в ворота. Ветка вошла в дерево, как в воду. Должно быть, именно голубоватое мерцание и делало ворота проходимыми. Костя почувствовал, как у него по спине ползут мурашки. Можно было развернуться, и гори оно все синим пламенем, вернуться и доложить генералу, что не смог, струсил в последний момент. Но потом он подумал: хорош я буду в одном шаге от величайшей тайны эпохи! Отступать уже поздно.

Гнездилова и Верку он на всякий случай оставил сидеть в кустах по другую сторону асфальтовой дорожки. Верка следила за ним, не отрывая глаз.

Костя понял: если что, то назад он явно не выберется.

– Идите сюда… – позвал он. – Возьмитесь за руки. Ну… Кто боится?..

– Я! – признался Гнездилов.