Американец - Григорий Рожков Страница 68

Тварь! Это беда! Беда!

— Кейв!.. — Пом-пом-пом! Надо быстро ее уничтожить, иначе зависнем. — Рик, бери с собой троих парней, остальных направляй к холму: нам нужно атаковать обе цели одновременно. Начнем мы. Сигнал — красная ракета. — В шуме боя ничего умнее в голову не приходит.

— Да, я понимаю, сэр… — Сержант обернулся к своим подчиненным, через мгновение к холму через кусты ушла часть отделения Кейва, а за моей спиной агрессивно запыхтели оставшиеся.

— Let’s go [37].

Пушка отвратительно стучит, выплевывая снаряды по американцам, идущим на прорыв. Она уже рядом, за углом, сейчас ее расчет получит. В лицо бьет жар от огня, цистерны хоть и были пустые, но жирные следы пребывания топлива тоже горючи… В руке зажат «Дракон», в его стволе — ракета красного цвета. Но стрелять рано, надо осторожно проверить, что за цель у нас.

Ох йо! Танк! Пом-пом-пом. Нет, неправильно, это зенитная самоходная установка. Стоит под навесом заправки — спрятался, значит. Широкая, граненая, ощутимо вытянутая назад башня ЗСУ точно не имеет крыши — солдат, выскочивший из кустов, подает снаряды танкисту, свесившемуся по пояс из башни. Ага, вон грузовик, там снаряды, и подносчиков двое: второй ящики с машины сгружает. Хорошо… За спиной у меня стоит Рик, ему знаками показываю, что к чему, — он кивает. Все понял, молодец.

Ну…

Пом!

С Богом!!! В небо взмывает ракета, пистолет летит в сторону: нет времени его прятать. Автомат в руки. Короткая очередь — и танкист, принимавший очередной ящик, вываливается из башни.

Пом!

Рядом глухо щелкает винтовка Джонсона — падает и подносчик.

Пом!

Гитлеровец, стоявший в кузове грузовика, вылетает из него, получив пулю в лоб, — с его головы с характерным дзиньком слетела каска.

Пом!

Саммерс подставляет спину, я отталкиваюсь ногой от опоры и подскакиваю к открытой башне. Двое танкистов недоуменно оборачиваются: они не заметили пропажи товарища, глухие тетери… Их лица искажаются — непонимание, испуг, агрессия. Наводчик пытается вскочить и дотянуться до кобуры. Рядом со мной Кейв — и мы уже держим мертвецов на прицеле. Две очереди — и башнеров больше нет. В тот момент двое рейнджеров — Грэй и Стоунсон — обежали танк и расстреляли через открытые лобовые люки не ожидавших подвоха мехвода и радиста.

— Башня — чисто!

— Грузовик — чисто!

— Управление — чисто! Сгорите в аду, ублюдки! — смачно ругнулся подошедший ко лбу ЗСУ Саммерс.

— Быстро вытащить тела из танка, техника захвачена, — оскалился я, ощущая нечеловеческий прилив сил. Перекусим пока… Ням-ням! И плевать, что трупы таскать буду.

— Да, сэр!

— Стоунсон, остаешься у грузовика до нашего возвращения. Грэй — быстро за рычаги, и сдай танком немного назад. Кейв, Саммерс — в башню!

Рейнджеры безукоризненно выполнили приказ, двигатель танка загудел, и, лязгая гусеницами, он попятился, уходя с линии обстрела. Место командира было позади пушки: на мягком кресле лежали наушники и ларингофон. Отлично, в бою голосом не накомандуешься. Сменив каску на наушники, я, наверное, стал похож на заправского танкиста. Башнеры повторили мои действия — стоит думать, и Грэй не сглупил.

— Билл, разворачивай танк влево… Стоп! — О’кей, Грэй меня слышит. — Саммерс, что у нас за орудие? Чем заряжено?

— Длинноствольная тридцатисемимиллиметровая автоматическая пушка. В лотке приемника снаряды с желтой головкой. Написано — «sprgr», сэр.

— Осколочный снаряд. То что надо для пехоты. Рик?

— Прицел в норме, управление несложное. — Под моим сиденьем что-то неожиданно загудело, и башня плавно повернулась на десяток градусов вправо. Электропривод башни стоит? Жи-и-ирно фрицы воюют.

— Хорошо, разобрались. Грэй, вперед!..

Для начала надо обойти холм с тыла и заключить фашистов в капкан. Сразу на выезде с заправки мы всем экипажем перепугались до чертиков — нас занесло прямо на позиции хорошо укрепившейся батареи ПТО, прикрывавшей дорогу. Вот уважаю немцев за дисциплинированность! Порядок у них превыше всего. Поэтому на наше появление они отреагировали без особого интереса — как стояли у орудий в ожидании подхода нашей колонны, так и продолжили стоять, только один офицер руками замахал. Поздно, Ганс… Расчеты двух дальних пушек накрыли тремя точными очередями, а двух ближайших — раздавили. Артиллеристов, попытавшихся сбежать, добили из автоматов.

На холм мы выскочили с помпой и фейерверками! По трофейной зэсэушке не стрелял только ленивый — наши стреляли, потому что мы вражеская техника, чудище невиданное, зело опасное! Враги стреляли, потому что наша 37-мм пушка плевалась в них осколочными снарядами с завидной частотой и точностью, а значит, мы им совсем не друзья! Пассаж, однако… Но ничего, в итоге разобрались, who is who [38], и уже спокойно додавили врага, попутно прихватив на свободное место стрелка-радиста сержанта Райта.

На стройке Кинг прижал с двух сторон не успевшую развернуться вторую батарею противотанковых «пачек». Появление нашей ЗСУ и здесь повлияло на ход сражения, а если быть точным, просто его ускорило… Развернуть пушки возможности у гансов не было. Так и остались они там.

Вот такие мы добрые! Немцы говорят «земли русской хотим!», а мы такие из себя щедрые — «пожалуйста, берите, даже закапывать вас не будем…». Что-то такое я уже для себя подмечал?..

Посланная вперед разведка вернулась с добрыми вестями: немцы бросили много сил на сдерживание сил полковника Попсуй-Шапко, потому что целый полк его дивизии умудрился прорвать кольцо и выйти к так нужным нам Туголицам. Перед нами идеальный шанс прорваться! Обстрел со стороны противника не особо сильный, пора действовать.

— Райт, связь с Булавой. — Такой позывной получил Дэвидсон. В наушнике зашипело. — Булава! Я — Молот! На конвейерной ленте чисто. Повторяю. На конвейерной ленте чисто! Как слышите? Прием.

Мне с моего места в башне видна голова ударной группы капитана Дэвидсона, они только что закончили добивать последние очаги сопротивления у дороги. Немцы поспешно отходят из его сектора. Зеленоватый свет осветительных зарядов замечательно освещал территорию вокруг, поэтому я все и смог разглядеть. Да, непростая у минометчиков работа сегодня — держать свет до последнего, пока колонны не покинут город.

— Булава, вижу до сотни серых. Уходят от вас.

— Булава на связи. Молот, слышу вас. На конвейерной ленте чисто. На втором потоке тоже чисто… Серых вижу, пусть бегут. Прием.

— Сэр, Пул докладывает: на левой дороге чисто! — Холс подбежал к танку и привлек мое внимание.

— Булава, вас понял. Булава, есть новость. Копье докладывает: на левом притоке чисто. Прием.