Король и королева мечей - Том Арден Страница 68

— Тетя Влада, — прошептала Джели. — Мне так страшно!

— Милая, позволь, я тебя еще разок поцелую! Ты ведь помнишь все шаги, верно? Поклон? Ну конечно, помнишь. Ну, не хмурься! Сегодня — начало твоей блестящей карьеры!

— Тетя, вы уверены?

— Уверена ли я? Да ты только посмотри на всех этих дурнушек, а потом посмотри на себя!

— Это всегда так волнующе, правда? — сказал кто-то за их спинами.

Констанция Чем-Черинг вся напряглась. К ее удивлению, Элсен Маргрейв взяла ее за руку и крепко сжала.

— Помнишь наш год, Констанция? Тогда король Джегенем был принцем, наследником, верно? Помнишь королеву-регентшу? Она восседает на троне, такая величественная, а ее сын расхаживает вдоль рядов красоток... О, кто бы мог подумать, что он выберет меня?

— Он и не выбрал, Элсен.

— Он очень долго передо мной простоял! Помнишь, какие у него тогда были мечтательные глаза?

— Бедняжка Элсен! Какая жалость, что тебе пришлось выйти замуж за другого!

— Констанция, право! Но кого же в том году выбрал король?

— Будет тебе, Элсен! Неужели ты забыла? Ты еще потом долго ходила вся зеленая от зависти. Король выбрал Лоленду Майнз.

— Лоленду? Но она многого не достигла, правда ведь?

— Она вышла замуж за эрцгерцога Ирионского.

— Джорвела Икзитера? Не говори глупостей.

— За его отца, Элсен. Он умер много лет назад. И она тоже.

— О Констанция! — простонала леди Маргрейв. — Какие же мы с тобой уже старые...

— Элсен, ты напилась. А теперь помолчи. Идет его величество.

Лакей дважды ударил об пол жезлом. Зазвучали фанфары, торжественно запели виолы, распахнулись золоченые створки дверей.

Королевская процессия!

Сердца девушек часто забились. Под руку с королем шла закованная в серо-стальное платье госпожа Квик. Это было единственное за год появление на публике. И если многие девушки зарделись и встали чуть ли не по стойке «смирно», то побудило их к этому скорее не появление короля, а появление их строгой директрисы. А образ его величества для девушек виделся, как нечто туманное в синей бархатной мантии, отороченной горностаем. Он был так непостижим, что на него и смотреть-то было страшно.

Поэтому относительно перемены в облике короля начали переговариваться не девушки, а все остальные.

— Батюшки... — прошептал лорд Эмпстер. — Он даже не качается! Куда подевалась краснота на щеках? Где его двойной подбородок?

— Метения, не думаете же вы...

— Думаю, Констанция.

— Что такое? — прошипела леди Маргрейв.

— Элсен, неужели ты не видишь? Король не пьян.

— Да не может такого быть!

С милой улыбкой его королевское величество отпустил руку госпожи Квик. Стальная фигура остановилась возле начала «аллеи». Из всех присутствующих взгляд ее на пару мгновений задержался лишь на единственной персоне. На куртизанке Владе Флей.

Было время, когда Великая Наставница самолично представляла взращенные ею цветы монарху. Но уже много циклов подряд эта обязанность была возложена на ее верную заместительницу, досточтимую Гарвис. Та торжественно, словно декламируя стихи, произносила имя за именем, и девушки по очереди выходили вперед и делали реверансы, скромно потупившись.

— Мисс Хаския Бишли... Леди Бертен Бичвуд-Баунс... Ее королевское высочество Кареллен, принцесса Нижнего Лексиона... Мисс Альфредина Флонс... Мисс Этельреда Флонс... Мисс Регина Хэмхок... Ее превосходительство Тристана Гарион-Заксон...

Сердца юных девушек учащенно бились. Стать избранницей короля! Разве могло быть в жизни женщины более высокое блаженство? Но о том, что это блаженство может ничего и не дать в жизни, знало только одно некрасивое, несчастное создание, которое шмыгало носом где-то посреди толпы.

Только одна из красавиц, выстроившихся перед его величеством, могла стать его партнершей по танцу. Однако все сомнения отпали, когда король остановился перед ослепительным видением в платье из золотой парчи. Досточтимая Гарвис чуть ниже склонила голову и назвала имя девушки.

Влада Флей улыбнулась. Взгляд ее победно метнулся вдоль линии девушек. Она постаралась встретиться глазами с Джели, потом — с госпожой Квик. Виолы заиграли танцевальную мелодию. Король повернулся, повернулся еще раз — того требовала традиция. Он протянул руки.

У Джели закружилась голова. Как зачарованная она закрыла глаза и тоже протянула руки, ожидая прикосновения рук короля.

Все сразу загомонили. Музыка умолкла, послышались сдавленные восклицание.

Джели открыла глаза.

Что же случилось? Что могло случиться? По бальному залу, раздвигая толпу, словно густую траву, шла грудастая рыжая женщина в оборванном платье, растрепанная. От нее дурно пахло. К платью тут и там прилипла гнилая солома. Придворные делали попытки броситься к ней и задержать ее, но стражники таких попыток не предпринимали. Король протянул руки к оборванке:

— Мэдди!

— Сир, сир!

В мертвенной тишине король обнял узницу, обернул ее полой мантии. Когда она, наконец, отстранилась, ее огромные груди чуть не вывалились из слишком тугого корсажа. Король обвел взглядом зал и вдруг строптиво топнул.

— Оркестр! Играйте! — рявкнул он.

Далеко не сразу оправившись от потрясения, один за другим музыканты начали играть. Постепенно начала вырисовываться мелодия знаменитого вальса Шуварта. Стройные ряды девушек рассыпались. Одни плакали, другие бросились бежать, третьи в ужасе взирали на то, как король со своей жуткой партнершей кружат по паркету.

Затем, один за другим, к ним начали присоединяться придворные.

Фредди Чейн схватил за руку первую попавшуюся из «новеньких». Так же поступил и Пеллем Пеллигрю, и его друг, молодой человек, которого Пеллем называл Новой. Мисс Джелика Венс даже не сразу поняла, что танцует.

Фредди?

Но это был не Фредди.

— Вы плачете. Не плачьте.

— Что?

— Вы такая красивая.

— Кто вы такой? — Джели утерла слезы с глаз, нахмурилась и посмотрела в горящие глаза своего партнера. — Вы... протеже лорда Эмпстера? Отпустите меня! Кто вам сказал, что вы можете танцевать со мной?

— Но ведь мы должны танцевать, правда? Думаю, король этого желает.

— Король! Меня еще ни разу в жизни так не унижали!

— А кто эта женщина?

— Понятия не имею. И о вас я тоже понятия не имею.

— Но вы ведь только что сказали, что я — протеже лорда Эмпстера.

— Протеже, вот именно. То есть вы — кто угодно. А не могла я вас где-то видеть раньше?