Время меча - Юрий Нестеренко Страница 68

— Мы сумеем оторваться?

— С этим-то ветром? — горько усмехнулся капитан. — Они идут на веслах, это очевидно.

«Русалка», конечно, делала все возможное, развернувшись кормой к ветру и идя на всех парусах, но три часа спустя неизвестное судно уже практически настигло ее. Теперь уже отчетливо было видно, что это небольшая двухмачтовая галера. Она могла бы догнать каравеллу и раньше, но, должно быть, на галере берегли силы гребцов, понимая, что добыча никуда не денется. Увы, теперь уже практически не приходилось сомневаться, что команда галеры рассматривает «Русалку» в качестве добычи. Ни один государственный флаг не развевался под клотиком преследователей; впрочем, будь это и не так, оснований для спокойствия все равно бы не было — пираты нередко использовали флаги захваченных кораблей для маскировки. На палубе галеры толпились люди, и их оружие сверкало на солнце.

Вскоре Элина, стоя на юте, могла уже рассмотреть галеру во всех подробностях. Острый форштевень рассекал волны; под водой он переходил в грозный бивень тарана. На носу судна располагалась широкая площадка, закрытая спереди и с боков обитыми бронзой деревянными стенками в человеческий рост; в этом ограждении были прорезаны широкие щели — несколько вертикальных и одна сплошная горизонтальная, смещенная кверху. Площадка предназначалась для лучников, обстреливающих преследуемый корабль. Сразу же за ней располагалась катапульта; благодаря тому, что корма «Русалки» поднималась выше палубы галеры, можно было разглядеть, что, в отличие от жестко закрепленного орудия каравеллы, неприятельская катапульта установлена на поворотном круге и может, таким образом, стрелять в любом направлении; при этом, однако, она была меньше и била более легкими ядрами. Поскольку катапульта — навесное орудие, ограждение стрелковой площадки не мешало ей бить прямо по курсу; широкая горизонтальная щель служила в этом случае для прицеливания бомбардиров. Вдоль бортов в нескольких местах было установлено что-то типа трапов, благодаря которым абордажная команда могла легко взбежать на борт более высокого корабля. На приподнятой корме располагалась вторая катапульта, аналогичная первой; но она, как и орудие каравеллы, предназначалась в основном для защиты — стрелять вперед ей мешали паруса.

На «Русалке» была объявлена тревога. Трое бомбардиров заняли места у катапульты. В обязанности двоих входило закладывать каменные ядра и вращать ворот, отводя рычаг, а третий, командовавший ими, отвечал за наведение на цель. На всякий случай каравелла подняла сигнальные флажки, предупреждающие, что дальнейшее сближение судов будет расценено как нападение; как и следовало ожидать, это предупреждение не возымело действия. Пираты — теперь уже было бесспорно, что это именно они — разумеется, видели орудие каравеллы и потому заходили не прямо с кормы, а со стороны, дабы оказаться вне его зоны досягаемости. «Русалке» пришлось маневрировать, теряя и без того невеликий темп. Галера выстрелила первой. Каменное ядро перелетело наискось через корму, проломило левый фальшборт и плюхнулось в воду. Ответный выстрел каравеллы пришелся аккурат на середину пиратской палубы. Было видно, как взлетели вверх обломки досок; ветер донес с пиратского корабля вопль агонии. Матросы «Русалки» разразились радостными и воинственными криками.

Пираты вновь меняли курс, уходя с линии обстрела. Их следующий выстрел оказался точнее, проломив корму каравеллы; никто, однако, не пострадал.

На сей раз бомбардиру «Русалки» не удалось угадать момент, и ядро ушло в воду рядом с бортом галеры, сломав, впрочем, по пути одно из весел.

Следующее ядро пиратов прорвало бизань и рухнуло на палубу, переломав ноги не успевшему отскочить матросу. Гребцы налегали на весла, обходя каравеллу и вынуждая ту разворачиваться против ветра, дабы остаться кормой к неприятелю. Во время этого маневра бомбардир «Русалки» целился более тщательно и пропустил выстрел вражеской кормовой катапульты, который, однако, не достиг цели. Его старания были вознаграждены: пущенное с каравеллы ядро своротило правый край стрелковой площадки, увлекая в море обломки ее стен вместе с разможженным телом одного из пиратов. «Русалка», однако, почти полностью потеряла ход, и теперь суда сближались стремительно. Бомбардиры каравеллы заложили еще одно ядро, но выстрелить не успели: новый пиратский снаряд угодил прямо в катапульту, сломав рычаг и выбив осколком дерева глаз главному бомбардиру.

Теперь, в принципе, галера могла бы курсировать вокруг, обстреливая беспомощное судно, пока не кончатся ядра; однако ее капитан, как видно, предпочел поберечь боеприпасы на случай более тяжелых боев и сразу повел свой корабль на абордаж. Галера подходила к «Русалке» с кормы, отклоняясь вправо; таким образом, стрелковая площадка оставалась обращенной к каравелле своей непострадавшей стороной, и оттуда уже били лучники. Впрочем, в данном случае им даже не нужно было прикрытие стен, ибо на «Русалке» не было луков и арбалетов.

Капитан каравеллы меж тем колотил в двери кают с криком: «Выходите с оружием, если не хотите, чтоб вас продали на базаре, как обезьян! « Пассажиры, попрятавшиеся (за исключением Элины и пары торговцев) по каютам в начале боя, выбирались на палубу, нервно стискивая рукояти мечей или кинжалов — у кого что было. Несколько человек, очевидно, не способные оказать вооруженное сопротивление, остались в каютах, дрожа от страха и призывая на головы пиратов всех демонов вселенной.

Всего готовых сражаться пассажиров вместе с Элиной набралось восьмеро. К этому времени двое матросов были ранены стрелами; таким образом, из команды, вместе с капитаном и помощником, на ногах оставалось 14 человек (даже главный бомбардир, несмотря на боль, перевязал платком кровоточащую глазницу и стоял рядом с другими, сжимая рукоять топора). На палубе же галеры момента атаки дожидалось более полусотни пиратов.

Гребцы подняли весла, чтобы они не мешали абордажу; галера скользила по инерции вдоль правого борта «Русалки». Враги имели последнюю возможность взглянуть друг на друга, прежде чем сцепиться в беспощадной схватке. Большинство пиратов, как и экипаж каравеллы, принадлежало к западной расе, хотя были и раскосые желтолицые представители востока, и даже один негр. Но наибольшее внимание привлекал не он, а пират, стоявший по центру. Он был не выше среднего роста, однако казался гигантом благодаря исходившей от него силе. Его торс был защищен кольчугой, однако руки, вздутые буграми мускулов и веревками жил, были обнажены до плеч, несмотря на холод; в каждой он сжимал по ятагану. Но хуже всего было его лицо, казавшееся какой-то кошмарной маской. Палач вырвал ему ноздри и выжег клеймо на лбу; остальную же кожу бритой головы покрывали узоры татуировок, словно у южных дикарей. Судя по коротким властным командам, которые он сплевывал сквозь зубы, это был предводитель пиратов.

Через борт полетели абордажные крючья, с хрустом впиваясь в дерево. Оглашая воздух воинственными криками, пираты ринулись в атаку.

В первый момент более высокий борт каравеллы обеспечил преимущество ее защитникам; на короткое время им удалось сдержать натиск пиратов, и несколько разбойников, раненых или убитых, рухнули обратно на палубу галеры. Но все новые абордажные трапы со стуком ложились на борт «Русалки», к тому же несколько пиратов, раскачавшись на канатах, привязанных к реям галеры, запрыгнули на каравеллу сверху, сразу спутав порядок обороняющихся. Вскоре бой кипел уже на палубе «Русалки» от юта до бака.