Найдена - Ольга Григорьева Страница 68

– Жаль?! Тебе жаль?! Да тебе на все наплевать! Меня нужно убить, я предала всех, кто любил меня! Я предала Предславу, предала Журку! Журка умер! Понимаешь?! Умер!!! Тебе жаль… Никого тебе не жаль! Ты, ты… Ненавижу! – Я перестала колотить по его груди и метнулась к дверям. – Всех ненавижу!

Горясер перехватил меня и швырнул на лавку. Не добросил. Я шлепнулась на пол, рассадив ребра о жесткий край скамьи. От боли помутилось в глазах.

– Ты останешься тут, – сквозь звон в ушах услышала я голос наемника. – Сиди тихо. Завтра я дам тебе провожатого. Он отведет тебя в Вышегород к надежному человеку.

– Пошел ты… – слабо шепнула я.

– Дура. – Чьи-то руки подняли меня и усадили на лавку. Сквозь слезы я разглядела лицо Горясера и еще какого-то воина рядом с ним. – Твои признания ничего не стоят. Войско Святополка уже у Буга и дерется с Болеславом, мертвого Журку уже не вернешь, а к Киеву идет Ярослав Новгородец со своими людьми. Его силы больше наших. Завтра оставшаяся у Святополка дружина и он сам покинут Киев. Мы тоже уйдем. А Ярослав, как я знаю, не очень тебя любит. Поэтому до утра ты отсидишь тут, а потом отправишься в Вышегород. Поняла?

Он никогда так долго не говорил. Во всяком случае, я не слышала.

– Поняла? – Он занес руку. Я сжалась и прикрыла лицо, но он и не подумал бить, только схватил за плечо и слегка тряхнул. – Поняла?

– Поняла.

«Почему он спасает меня? – билось где-то в голове. – Когда мне хотелось жить, он желал моей смерти, а когда захотелось умереть – спасает. Он всегда мешает моим желаниям. Но почему?»

Мне не удавалось найти ответ. Я устала. Слишком устала. Как той ночью с оборотнями. Тогда я все пела, пела…

Чьи-то руки помогли мне лечь, кто-то накрыл теплой шкурой…

«Надо же, наемники тоже люди», – засыпая, подумала я.

– Люди, – ответил из темноты сна знакомый голос.

– Опять ты. Дарина. Ведьма.

– Я. – Она раздвинула руками тонкую серую паутину сна и присела на край моей постели. Плотное гладкое тело под призрачным сарафаном, огромные глаза, белая кожа, распущенные по плечам густые волосы…

– Ты красивая, – признала я.

Она засмеялась:

– Ты тоже.

– Ага. – С ней было легко говорить. С видениями всегда легко. – Только невезучая.

– Почему оке?

Ее пальцы коснулись моего лба и стали разглаживать его мягкими круговыми движениями. Стало легко и приятно. Век бы так…

– Святополк хочет моей смерти, Ярослав не простит мне позора сестры, а Горясер отправляет меня в Вышегород, где меня разорвут на клочки как ведьму, – пожаловалась я.

– А ты не ходи в Вышегород, – посоветовала Дарина. Темная прядь легла на ее щеку и коснулась длинных ресниц.

– Он даст мне провожатого. От таких, как его люди, не сбежишь…

– Какая ты глупая! – Ведьма рассмеялась. Из ее рта посыпались маленькие радужные шарики, закружились надо мной сияющим хороводом. – Я ведь обещала помочь тебе. Хочешь остаться в Киеве?

– Зачем? Ярослав…

С заговорщическим видом она прижала палец к губам.

– Шш-ш, – склоняясь к изголовью моей постели, зашептала она. – Ты только ничего не бойся… Я помогу тебе стать уважаемой и богатой. Ты обретешь все, о чем могла мечтать. У тебя будет слава и почет. Ведь я должна отблагодарить тебя за все. Только не бойся. Что бы ни случилось, не бойся… И верь мне… Верь мне… Верь…

Когда я открыла глаза, в избе уже никого не было. Горясер и его люди исчезли. А с ними вместе исчезли кованые сундучки, оружие и тепло. Печь не топилась, и изба выглядела пустой. Я села и протерла глаза.

– Проснулась?

Невысокий рябой наемник стоял возле моей постели. Один.

– А где остальные? – Я повела рукой.

Он усмехнулся:

– Ушли. Еще вчера. А ты спишь, не добудиться. Если б не приказ… – Он оборвал себя на полуслове и строго велел: – Ладно. Хорош болтать. Собирайся. Ярослав уже под стенами. Вот-вот войдет.

Значит, Горясер ушел с Окаянным. Куда? Хотя какая разница? Все кончилось. Я освободилась от своей нелепой страсти к наемнику. Только цену за эту свободу заплатили другие…

Стараясь не думать о Журке, я поднялась, убрала волосы и натянула зипун. Наемник окинул меня взглядом и шагнул к двери:

– Пошли.

У городских ворот киевляне ждали Ярослава. Разряженные бояре, из тех, что уцелели при Окаянном, собрались у въезда в город. Возле них крутилась девка, с хлебом и солью на деревянном подносе. Простой люд кучками теснился на обочине и толковал о новом князе и о возможных переменах.

– Что встала? Поспеши. – Наемник потянул меня за руку.

Мы миновали шумящую толпу и выскользнули из ворот. Дорога тянулась полем до самой реки, а затем поворачивала и бежала вдоль речных берегов, ровная и накатанная, как гладь у искусной вышивальщицы. Мы уже дошли до кустов, когда Рябой вдруг вцепился в мою руку и потянул с дороги.

– Чего ты? – Не успев удивиться, я упала в колючие заросли.

– Тс-с-с, – прошептал наемник.

Земля загудела. Я вытянула шею. По дороге быстрой рысью ехал десяток всадников. Воины Ярослава. Яркие щиты, гербы на попонах…

«Сторожевые», – подумала я.

– Ляг! – тихо прорычал наемник.

Я фыркнула. Словно услышав, последний всадник остановился. Его конь затанцевал по лужам, а небрежный взгляд сторожевого скользнул по кустам и вонзился в мое лицо. Заметил! Я нырнула вниз и ткнулась носом в землю.

– Эй, вылазь! – приказал всадник.

Я покосилась на Рябого. Он лежал в ложбине. Верховой заметил только меня.

– Чего там, Торн? – окликнули его.

– Кажись, девка в кустах. Погодите, гляну…

Он похлопал лошадь по заду, и та лениво двинулась к нашему укрытию. Рябой шевельнулся и указал мне на дорогу: «Вылезай». Я растерянно заморгала. Выбираться было страшно. «Вылезай», – шепнули губы Рябого. Он еще что-то добавил, но я уже не увидела. Шаря глазами по лицам остановившихся всадников, я раздвинула ветви и выползла на дорогу.

Торн подъехал поближе, вгляделся в меня и довольно присвистнул. На свист подобрались и его приятели.

– Ничего себе, хороша находка! – хмыкнул высокий седоусый воин. Кажется, мы встречались в Новгороде у Ярослава.

– Найдена?!

Голос Прохора я узнала сразу. Это он сторожил меня в посадниковом амбаре, и он ходил за мной к Лютичу. Слуга Ярослава.