Подземная канцелярия - Сергей Мусаниф Страница 68

Еще через секунду для Васи наступила темнота.

Это вы научили меня выживать,

Гнать лося по лесам, голосить на лугу.

И теперь, когда некуда больше бежать,

Я вам объявляю войну.

Максим Леонидов

Помните старый анекдот, который, как я полагаю, появился одновременно с изобретением Александра Белла? Хорошо, когда у тебя есть телефон. Удобно, когда два. Роскошно, когда три. Блаженство, если ни одного. Не знаю, как вы, но я с автором подобного наблюдения абсолютно согласен, за небольшим исключением. Я бы добавил еще одну строчку про сотовый.

Не собираясь катить бочку на монстров беспроводной связи типа «Эрикссона» или «Моторолы», хочу заметить, что, несмотря на ряд неоспоримых преимуществ, которые я и не пытаюсь оспаривать, мобильное средство связи обладает рядом столь же неоспоримых недостатков, одним из которых является его постоянная способность трезвонить в самый неподходящий момент.

Я как раз закончил закапывать труп.

Последнюю неделю постоянно шли дожди, поэтому земля была сырой, мягкой и копалась легко, только вот я весь измазался, и, говоря откровенно, не хотелось мне лезть под куртку испачканными черноземом пальцами.

Телефон продолжал звонить.

Со злости я отшвырнул в сторону саперную лопатку, ввиду небольшой длины своего черенка виновную в том, что испачкались у меня и колени, и ее отменно наточенное лезвие вонзилось в ближайшую сосну с глухим стуком. Таким оружием российские десантники срубали головы афганским «духам» в рукопашном бою. У меня есть привычка всегда держать под рукой оружие, которое таковым не выглядит. В руках профессионала такая вещь подобна закаленному клинку мурамассы самурая.

Поскольку одежда уже все равно была безнадежно испорчена, я вытер руки о джинсы, понадеявшись, что ранним утром никто не будет рассматривать меня особенно пристально, а если и будет, то вряд ли осмелится спросить, какого черта я так выгляжу, и выудил из-под куртки мобильную трубу.

— Алло.

— Ты где?

Ольга! Она как будто чувствует, чем я занимаюсь каждую минуту. Похоже, мы становимся с ней слишком близки, а это может быть опасно, причем не столько для меня, сколько для нее.

— Гм… — сказал я.

— Из своего магазина ты ушел около десяти, — сообщила она. — И на тот случай, если ты попытаешься соврать, будто ты дома и не подключил телефон, знай, что он подключен и дома у тебя я. Итак, ты где?

— Ты уже вернулась? — спросил я.

— Ты поразительно догадлив, — ответила она. — Мне повторить свой вопрос в третий раз?

— Не стоит, — сказал я. Она все равно не отвяжется, такая уж у нее профессия. — В лесу.

— … — выругалась она совсем не по-женски, и голос ее изменился, став на порядок тревожнее. — Опять охотился?

— Да, — признался я. Все равно она увидит, каким я приду домой, так есть ли смысл отпираться?

Я ожидал услышать очередной водопад упреков, слез, проклятий и требований клятвенно пообещать, что это был последний раз, но она произнесла только одно короткое слово:

— Кто?

— Совершенно никчемный человек, — сообщил я. — И прежде чем ты снова назовешь меня убийцей, я хотел бы сказать…

— А кто ты, если не убийца?

— …что имею превосходное моральное оправдание своему поступку. Во-первых, я давал ему шанс, а во-вторых…

— Какой, к дьяволу, шанс? Ни у кого нет шанса против тебя!

— …это была самозащита.

— Что за чушь ты плетешь? Кто мог на тебя напасть?

— Он был киллером, — сказал я. — Пришел по мою душу.

— У тебя нет души.

— Возможно, хотя и не доказано, — сказал я. — Тем не менее он пытался меня убить. И, между прочим, не собирался предоставлять мне и малейшего шанса, как не предоставлял его никому другому до тех пор, пока наши жизненные пути не пересеклись. Ты должна радоваться, дорогая, на этом свете одним злодеем стало меньше.

— Кто тебя заказал? — спросила она. Страсть задавать вопросы является сопутствующей ее профессии привычкой. Как и умение мгновенно переключать темы.

— Понятия не имею, — сказал я.

— Врешь, — устало констатировала она, хотя я всегда говорил ей чистую правду. — Где тело?

— Не волнуйся, его не найдут.

— Я не за себя волнуюсь, сволочь! — Ее голос сорвался на крик. Обычно она умеет держать себя в руках, видно, последняя командировка далась ей тяжелее обычного. — Будь ты проклят!

— Я и так проклят, — сообщил я пустой линии. — И очень давно.

Машину киллера я бросил на платной стоянке на другом конце города, поэтому возвращаться домой пришлось на такси. Я отпустил водителя за три квартала от дома, остальное расстояние прошел пешком.

Нельзя охотиться там, где живешь. Нельзя было раньше, нельзя и сейчас. Вольно или невольно, но ты оставляешь след, и кто-нибудь из жаждущих твоей головы непременно им воспользуется. Киллер не дал мне выбора, и теперь из-за него придется менять квартиру. Причем достаточно быстро. Даже если тело и не найдут в ближайшие полгода, на что я сильно рассчитывал, сделку с недвижимостью надо провернуть за несколько недель. Это приведет к потере пары тысяч долларов, но финансы никогда меня особо не тревожили.

Ночной консьерж дремал перед телевизором, когда я беззвучной тенью промелькнул по вестибюлю и взбежал по лестнице на свой этаж. Если бы я дожидался лифта, то парень бы точно проснулся и смог бы оценить, в каком виде его жильцы возвращаются домой под утро, да и я не чувствовал себя особо усталым. Скорее наоборот.

Дверь открыла Ольга, стоило мне только сунуть ключ в замочную скважину. Она стояла на пороге, одетая в голубые потертые джинсы и клетчатую рубашку. Очевидно, не успела переодеться и сразу примчалась ко мне, а после звонка ей вообще стало не до того. Как я и ожидал, выглядела она усталой.

— Проходи, — сказала она и захлопнула за мной дверь. — У тебя вся куртка в крови.

Точно, ведь я же вел машину этого идиота, а водительское сиденье было залито этой пачкающейся красной субстанцией. И как я сразу об этом не подумал? Наверное, сказывается возраст или долгое отсутствие практики…

— Это не моя кровь, — сказал я.

— Знаю, что не твоя. Раздевайся.

Я стянул куртку и джинсы, которые тоже оказались покрыты пятнами крови, и бросил их на пол в ванной. После короткой ревизии в кучу отправилась и рубашка. Я надел домашний халат, а Ольга заперлась в ванной, пытаясь, видимо, затереть отметины хотя бы на черной коже куртки.

Удивлен, что она вообще до сих пор здесь.

Я прошел на кухню, включил электрочайник, заварил себе травяного чая и уселся почитать вчерашние газеты. Ничего выдающегося.