Корона или тьма - Саша Мэри Миллер Страница 68

К тому же вдовствующая королева все еще не простила Рохана за то, что случилось с Анамарой. Она винила его за тот туман, который опустился на разум Анамары и поставил ее на край гибели. В голове Исы начал складываться неясный план. Возможно, этот брак можно будет расторгнуть. Иса могла бы гораздо более удачно пристроить девушку, которая практически находилась под ее опекой. Этот безземельный рыцарь ей не пара, несмотря на его родство с предводителем Морских Бродяг.

Слова Рохана пробились сквозь туман равнодушия, с которым ему внимала вдовствующая королева, и она внезапно сосредоточилась на том, что он говорит.

— Ты… ты хочешь, чтобы я сделала — что?! — недоверчиво вопросила она. — Поехала на север, в лагерь армии? Чтобы я переносила капризы климата, неудобства путешествия, не говоря уже об опасностях! И для чего же?

— Матушка Зазар, великая знахарка Трясины, приняла такое решение, — ответил ей Рохан. — Она говорит…

— О, я знаю, что она говорит! — раздраженно бросила Иса. — Тебе не обязательно это повторять.

Действительно, странная просьба Зазар была тем, что заставило Ису начать прислушиваться к словам Рохана, которые только что пропускала мимо ушей. Конечно, Зазар пользовалась пугающей репутацией — не менее внушительной, чем репутация самой Исы, — но это еще не означало, что Иса согласится покинуть свои удобные апартаменты в королевском замке и подвергать себя опасности только потому, что того пожелала Зазар.

— Какое нелепое требование. Я этого делать не стану.

— Матушка Зазар говорит, что вы должны, — ответил Рохан.

— А если я откажусь?

Молодой воин покраснел и опустил голову.

— Тогда мне приказано при необходимости увезти вас силой.

Иса встала. С высоты помоста, на котором стояло ее кресло, ей было очень удобно устремлять на Рохана взгляд, полный гнева.

— Никогда! — воскликнула она. — Это исключено! Мне достаточно только крикнуть — и ты умрешь, не успев даже дотронуться до меня. Я не допущу, чтобы мною распоряжались подобным образом! — Она махнула рукой в сторону двери. — А теперь убирайся, пока я не вызвала стражников я не приказала тебя вывести — добровольно или силой, — добавила она злорадно.

— Прошу вас, ваше величество, — сказал Рохан. — Я только выполняю приказы тех, кто лучше владеет некими искусствами, — он особо подчеркнул это слово, — нежели я.

Он пошевелил здоровой рукой, и в ней возникла шелковая роза — изумрудно-зеленая, цвета Тиса. Он протянул цветок вдовствующей королеве. Не отдавая себе отчета в том, что делает, она сошла с возвышения и приняла из его руки розу.

— Цвет Тиса, — пробормотала Иса. Несмотря на то что цветок был изготовлен из шелка, она поднесла его к носу. И в это мгновение нелепый пучок сухих трав и веток в навершии шлема Рохана начал источать легкий, но заметный туман, который поднялся в воздух и обволок Ису и Рохана. Он источал запах свежести и чистоты, хотя травы казались совершенно сухими, и Иса вдохнула его всей грудью.

Она пристально посмотрела на молодого воина.

— Благодарю тебя за твой подарок, — проговорила она, смутно удивляясь тому, как мягко звучат ее слова. — Знай, что твое требование было непочтительным и оскорбительным, но именно по этой причине я должна отнестись к нему со всем вниманием, поскольку для того, чтобы говорить со мной таким образом, нужна была немалая храбрость. Ты не осмелился бы сказать такое, если бы это не было чрезвычайно важно.

Рохан поклонился.

— Благодарю вас, ваше величество, — сказал он. — Давайте надеяться, ради нас обоих, что вы примете мое прошение.

— А теперь иди, — приказала Иса. — Ты услышишь мой ответ завтра.

— Я вернусь в это же время.

Рохан еще раз поклонился и удалился.

Словно в полусне Иса заметила, что в какой-то момент их разговора пучок трав и веток со шлема Рохана исчез — видимо, наконец рассыпался в прах. Теперь, возможно, он станет носить на шлеме подобающее украшение. Например, плюмаж цветов Морских Бродяг.

Когда Рохан откланялся и удалился из приемной комнаты Исы, королева долго сидела неподвижно, пытаясь понять, почему не приказала арестовать молодого воина. Потом она посмотрела на зеленую шелковую розу, которую продолжала держать в руке, и снова ее понюхала. Запах свежести почти исчез. Повинуясь какому-то порыву, Иса встала и вызвала одного из стражников.

— Сообщи остальным ожидающим, что мне нужно заняться важным делом, — приказала она ему. — Я переговорю с ними в другой раз.

— Да, ваше величество, — с поклоном ответил стражник. — Но некоторые будут очень разочарованы.

— Конечно. Так всегда бывает. Ничего не поделаешь, мне необходимо заняться делом, о котором я сказала. Так им и передай.

Стражник поклонился и ушел выполнять приказ. Вдовствующая королева покинула зал аудиенций через другую дверь и вернулась в свои покои. Там она выбрала простой плащ, накинула его на плечи и накрыла голову капюшоном так, чтобы быть неузнаваемой.

Она вышла из королевского замка и пересекла широкий двор, отделявший замок от Великого Собора Света. Там находилось то, что ей необходимо было увидеть.

Приближаясь к Собору, она устремила взгляд наверх. Множество окон, больших и маленьких, были украшены картинами из разноцветного стекла, искусно закрепленными в проемах. Однако среди этих витражей ни один не мог сравняться с картиной в круглом окне над главным входом. Этот витраж даже в пасмурный день сиял так, словно сам был источником света. Цветы и листья узора были составлены из кусочков стекла, имитирующих драгоценные камни; по чистоте цвета они могли поспорить с настоящими рубином и гранатом, розовым кварцем и сапфиром, аметистом и аквамарином, золотистым топазом, желтым кварцем и цитрином, изумрудом, хризопразом и нефритом — всеми камнями, представляющими Четыре Великих Дома. Она прекрасно помнила тот день, когда окно с завершенным витражом поднимали и укрепляли на предназначенном ему месте. Кто дал желтые стекла? Она вспомнила: Эрфт, старший брат Виттерна, нынешнего главы Дома Рябины. Покойный Алдрен из Дома Ясеня дал синие. В формировании витража участвовали известнейшие аристократы Великих Домов. И все они ушли из жизни.

Однако внимание Исы в этот день занимал не этот главный витраж, а три самых маленьких. Они были расположены на верхней галерее, поэтому их не замечал никто, кроме самых любопытных. Но и те, кому случалось их обнаружить, не желали возвращаться к ним снова. Как ни искусно были изготовлены эти витражи, они почему-то внушали зрителю неясное чувство страха. Эти стеклянные шедевры менялись со временем, и перемены не объяснялись прикосновением рук мастеров. Одна картина изображала руки Ткачих и Вечную Паутину. Когда земля пробудилась и зашевелилось Великое Зло, этот витраж, который на памяти всех живущих оставался почти стабильным, начал стремительно меняться. Теперь внимательный зритель мог увидеть, как движутся руки Ткачих. С того дня, когда Иса в последний раз смотрела на витраж, вид Паутины сильно изменился. Теперь на ней был виден ужасный дефект, белый узел, где Паутина Времени отторгала все цветные нити, за исключением редких красных, цвета крови.