Королева эльфов Шаннары - Терри Брукс Страница 69

— Послушай меня, Рен, — сказал он, опустив голову. — Между нами существует особая связь. Я почувствовал это, как только увидел тебя в ту ночь, когда ты пришла в Арборлон. Я мгновенно почувствовал, но тогда было слишком рано говорить об этом. Ты — дочь Аллин, и в тебе течет кровь Элессдилов. Ты смелая и сильная. Ты уже сделала больше, чем от тебя ожидали.

Но, Рен, все это не твои беды. Эльфы — не твой народ, и Арборлон — не твой город. Я знаю, как все это чуждо тебе. Элленрох не понимала, что ты не можешь приказать людям принять ответственность за происходящее. Они никогда не несли ответственности и никогда этому не научатся. Она не понимала, что, отослав тебя, она тут же потеряла надежду вернуть тебя такой же. Так она потеряла и Аллин! Теперь слушай. Она отдала тебе жезл Рукха и Лоден, эльфов и Арборлон, доверила будущее народа. Она велела тебе стать королевой. Но ты не хочешь этого. Не так ли?

— Не хотела, — произнесла она спокойно. — Раньше не хотела.

Он не вник в смысл ее слов и продолжал:

— Тогда откажись! И покончи с этим! Позволь мне взять жезл и камень и использовать их должным образом, чтобы сразиться с чудовищами, которые преследуют нас. Уничтожить тех, кто превратил Морровинд в этот кошмар!

— С какими именно чудовищами? — спросила она тихо.

— Ты о чем?

— Кого ты имеешь в виду? Демонов или эльфов? Кого?

Гавилан изумленно посмотрел на нее, и Рен почувствовала, что у нее разрывается сердце. Его глаза посветлели и стали злыми, а лицо напряглось.

— Именно эльфы, — прошептала она, — разорили Морровинд.

— Нет! — ответил он без колебаний.

— Они создали демонов, Гавилан. Он мотнул головой.

— Знаю. Их когда-то создали старики. Ошибка больше не повторится. Я не допущу этого. Волшебную силу можно использовать продуктивнее, Рен. Ты знаешь, что это правда. Разве

Омсворды не прибегали к этому? А друиды? Разреши мне попробовать! Я смогу победить этих уродов. Ты сама сказала, что тебе не нужен жезл! Отдай его мне! Она покачала головой:

— Не могу.

Гавилан помрачнел и отпустил ее руки.

— Почему, Рен?

Конечно, она не могла сказать ему всего. Не могла подобрать слов, но даже если бы ей это и удалось, не имела бы права.

— Я дала обещание, — сказала она коротко, как об окончательном решении, не подлежащем обсуждению.

— Обещание? — спросил он резко. — Кому?

— Королеве, — заявила Рен упрямо.

— Королеве? Ерунда, Рен, какое это теперь имеет значение? Королева умерла.

Тогда она ударила его по лицу. Голова юноши откинулась, он онемел на мгновение. Затем гордо выпрямился.

— Ты можешь ударить меня еще раз, если тебе от этого станет легче.

— Мне становится жутко, — прошептала она, сжавшись и похолодев внутри. — Не надо было затевать этот разговор, Гавилан.

Он зло смотрел на нее, а она вспоминала, каким он был с ней, когда они еще не покинули Арборлон. Очаровательный, добрый друг, который становился все ближе и необходимее. Он поцеловал ее перед залом Большого Совета. И заботился о ней.

Его лицо стало решительным.

— И все равно ты должна использовать магическую силу Лодена, Рен. Она твердо сжала губы.

— Нет.

Он рванулся вперед, будто готовясь к нападению.

— Если ты откажешь, учти, мы не выживем. Мы не сможем. У тебя нет…

— Не надо, Гавилан! — Она протянула руку, чтобы прикрыть ему рот. — Не говори! Не говори больше ничего!

От этого неожиданного жеста они оба оцепенели. Потом она медленно убрала свою руку.

— Иди спать, — посоветовала Рен дрогнувшим голосом. — Ты устал.

Он чуть отступил, сделав едва заметное движение, отодвинулся на несколько дюймов, и она почувствовала, что нити, связывавшие их, оборвались, словно отсеченные ножом.

— Я пошел, — сказал он, не скрывая злобы. — Я был твоим другом. Хотел бы им остаться, но теперь…

— Я все знаю, — произнесла она. Но он все не уходил, точно хотел еще что-то сказать.

— Я не погибну, — прошептал он наконец, повернулся и пошел прочь.

Рен осталась на прежнем месте, глядя ему вслед, пока его фигура не исчезла в тумане. На глаза навернулись слезы, и она украдкой смахнула их. Гавилан обидел ее. Он заставил ее усомниться в том, на что она решилась с таким трудом. Он выставил ее глупой, эгоистичной и наивной. Она пожалела даже, что вообще разговаривала с тенью Алланона, что пришла на Морровинд и узнала об эльфах, об их городе, об их ужасном существовании. Лучше бы этого никогда не было.

Даже встречи с бабушкой.

«Ну нет, — оборвала она себя. — Не желай хотя бы этого».

Но где-то в глубине души она этого хотела.

Наступил рассвет — таинственный призрак уходящей ночи, неуверенно выползающий из минувшего дня в поисках дня нынешнего. Все поднялись, чтобы приветствовать его усталыми взглядами. Закинув скатанные плащи, снаряжение и оружие за спину, они снова отправились в путь.

«Если бы я могла поспать хоть одну ночь, — думала Рен, пытаясь справиться с усталостью. — Только одну».

Последнюю ночь она снова провела без сна, мучимая кошмаром — демонами всех размеров и видов, с лицами близких ей людей. Они нашептывали ей разные слова, дразнили и насмехались над ней, они намекали на ее тайны, которых она не могла узнать, указывали на тропинки, по которым якобы можно идти, на груз, который нужно хранить, и тут же пропадали, исчезали, как утренний туман.

Ее руки постоянно сжимали жезл Рукха, они опирались на него при подъеме. «Никому не доверяй», — шептала Гадючья Грива из заветных уголков памяти.

Подъем оказался коротким, так как к концу вчерашнего перехода они успели выйти из туннелей и приблизились к вершине. В поле их зрения показалась гряда гор. За день они быстро добрались до нее, взобравшись по осыпающейся тропе. С вершины гряды они оглянулись, чтобы окинуть взглядом только что пройденный путь. Но окрестности скрывал густой туман. Их жизнь исчезала в прошлом. Они могли еще видеть ее в своем воображении, словно кто-то вытащил ее из шкатулки и положил перед ними. Они вспоминали, чего им стоило пройти этот путь, как много он отнял у них и как мало дал взамен. Они прощались с прошлым. Бросив последний взгляд на долину, путники повернулись к горам.

Теперь их путь лежал по узким скалистым тропам, петляющим среди деревьев, которые тянулись от самого Блэкледжа, словно пальцы гигантских рук. Несколько лет назад излился поток лавы. Хлынув из жерла Киллешана, лава срезала гребень Блэкледжа, выжгла все, оставив лишь редкие серебрившиеся стволы деревьев, которые теперь торчали жалкими, причудливо искривленными скелетами, подпирающими друг друга в общем несчастье и безысходности. Из застывшей лавы торчал клочковатый кустарник, кустики мха темнели пятнами по северной стороне шероховатой расщелины.