Потерянный - Дмитрий Кружевский Страница 7

То, что его спутники разнополы, он понял сразу, буквально при первой же ночевке, когда эта колоритная пара скинула с себя доспехи, оставшись в кожаных штанах и куртках. Судя по виду, анатомически они не сильно отличались от людей, по крайней мере, у девушки все выпирало там, где нужно, причем довольно сильно. Юноша усмехнулся своим мыслям.

Сидящая напротив девушка будто почувствовала, что он думает о ней, и буквально впилась в его лицо своими необычными кошачьими глазами. Парень улыбнулся в ответ. Почему-то, когда он смотрит на нее, в его сознании всплывает другая…

Видение… или нет, не видение – кусочек памяти, что постоянно крутится в его голове. Молодая девушка – очень странная, с огромными, почти вполлица фиолетовыми глазами и зелеными волосами. Она стоит на берегу океана со странной, ярко-бирюзовой, водой и, улыбаясь, машет ему рукой.

Почему-то стоит только ее вспомнить, как в груди что-то сжимается и становится особенно тоскливо. Кто она? Его жена? Сестра? Любимая?

А еще лицо матери. Мама – это было, пожалуй, единственное, что он абсолютно четко помнил. Высокая стройная женщина с грустными глазами. Она сидит на скамейке, а он растянулся рядом, положив голову ей на колени. Ее рука растерянно ерошит ему волосы, а он почему-то чувствует, что пришло время расставаться, хочет что-то сказать, но слова застревают в горле.

Странное состояние. Ты вроде и не ты, точно остался какой-то кусок тебя – безымянный, без прошлого, почти без памяти.

И этот странный голос в голове, словно кто-то пытается с ним заговорить сквозь толстенный слой ваты. Какое-то бормотание и головная боль – боль, от которой мутится в глазах. Хорошо еще, что последние два дня этот голос молчит. И рука…

Он поднимает левую руку и смотрит на свою кисть, в полированном металле которой отражаются языки костра. Странно, очень странно, словно кто-то надел на его руку необыкновенно гибкую перчатку, которую теперь невозможно снять. Металл покрывает руку почти до локтя, хотя и неравномерно, но что самое интересное – он его совершенно не ощущает. Рука нормальная – живая, немеет, когда отлежишь, да и на ощупь вполне мягкая и теплая, однако ни порезать, ни проткнуть кожу кинжалом не удается.

Девушка-кошка неожиданно поднимается со своего места и, подойдя ближе, опускается на колени перед ним.

– Керк.

Он вопросительно смотрит на нее.

Керк – его новое имя. Оно не вызывает никаких чувств – просто слово. Керк. Короткое, точно констатация факта. Однако это хоть что-то… что-то такое, что заставляет его чувствовать свое существование. Теперь он не безымянное создание с кучей разрозненных воспоминаний – он Керк.

Кстати, у его новых знакомых тоже есть имена: девушку зовут Ай, а парня Эрай. Первое время он думал, что они муж и жена, но позднее понял, что, скорее всего, она что-то типа оруженосца при нем или служанки. Помогает снимать тяжелые доспехи, вечером ставит небольшую палатку, а потом около часа сидит рядом со входом, словно ждет каких-то приказаний, после чего поднимается и идет к лошадям. Точнее, это не лошади, а местные ездовые животные, очень похожи по своему виду на тигров, только с сиамским окрасом, а вот хвосты прямо как у земных скакунов. Звери очень умные и своенравные, первые два дня его никак не хотели принимать и все ждали момента, чтобы задеть лапой или куснуть, однако после нескольких внушений, сделанных их хозяевами, успокоились. А вот сами его новые знакомые на удивление спокойно к нему отнеслись. Складывалось такое впечатление, что их мало удивляет его внешний вид или они очень хорошо владеют собой, стараясь не показывать удивления.

– Керк, – повторяет девушка. – Спать, завтра ехать. Я буду охранять.

Ай специально говорит короткими фразами, чтобы ему было понятнее. Он кивает и послушно растягивается у костра, из-под полуприкрытых век продолжая наблюдать за девушкой. Та еще некоторое время его разглядывает, потом достает из сумки резной гребень и принимается расчесывать свои белоснежные волосы.

Вспышка памяти.

Ночь. Где-то рядом тихо шумит невидимая река. Высокая помятая трава вокруг. Голова девушки, лежащая на его плече, и щемящее чувство предстоящего расставания. Он знает, что скоро восход, а значит, возможно, он видит ее в последний раз. Он осторожно высвобождает свою руку, стараясь не разбудить девушку, и садится. Девушка что-то бормочет во сне, но не просыпается, зато рубашка, которой она накрыта, сползает, открывая взору небольшую крепкую грудь. Он вздыхает и, поправив рубаху, зябко поводит плечами. Утренний ветерок прохладен. Что-то мешает в заднем кармане брюк. Он сует туда руку и, достав из кармана мешающую вещь, непонимающе смотрит на лежащую в ладони маленькую морскую ракушку.

Утро выдалось на редкость холодным. Костер практически догорел, и Керк, сам того не замечая, подкатился почти к самым углям. Открыв глаза, он некоторое время непонимающе смотрел на лежащую у самого носа обугленную ветку, на которой еще тлели огоньки, затем резко сел. Лежавшая напротив Ай нервно дернула ухом, но глаза не открыла.

Керк зевнул, с хрустом потянулся и посмотрел на шатер. Эрай, кажется, еще не проснулся, а значит, время пока есть. Керк поднялся и, подойдя к сумке, что выделила ему Ай и куда был сложен весь его нехитрый скарб, в который раз принялся изучать ее содержимое, словно надеясь в этих вещах отыскать свое прошлое. Впрочем, не так уж и много было этих вещей. Пара матовых цилиндриков, что до этого висели у него на поясе, черный продолговатый брусок, который при сжимании его в руке принимал удобную для обхвата форму, маленький брелок в виде дельфинчика и снятая с рубашки эмблема – белая восьмиконечная звезда.

Керк повертел в руках один из цилиндриков с небольшим экраном на торце и вернул в сумку. Память молчала. А вот черный брусок – что-то знакомое.

Он взял его в руку, чувствуя, как тот ворочается, точно живое существо, поудобнее устраиваясь в ладони, и закрыл глаза, пытаясь почувствовать, что некогда значил для него этот предмет. Ничего…

Чья-то рука легла ему на плечо, заставив вздрогнуть и отскочить в сторону, привычным движением руки разворачивая лезвие мономеча.

Ай испуганно смотрела на едва не уткнувшееся ей в грудь лезвие странного меча, который буквально выдвинулся из ладони Керка, гадая, чего он так испугался и откуда взялось у него это необычное оружие. Впрочем, тот быстро пришел в себя и, виновато улыбнувшись, опустил клинок. Тот неожиданно резко сжался в тонкую струну, после чего втянулся в ладонь. Керк повесил на пояс черный брусок и что-то пробормотал на своем непонятном языке.

– Будем считать, что ты извинился, – буркнула хранительница, чувствуя непривычную слабость в ногах.

Скорость, с какой Керк среагировал на ее невинное прикосновение, просто потрясала. Ай даже на мгновение засомневалась в правильности своего отрицания божественности их нового товарища, однако тут же упрямо мотнула головой, отгоняя эти глупости. Керк тем временем отошел в сторону, вновь обнажил свой удивительный меч и принялся его разглядывать, словно это странное оружие было ему абсолютно незнакомо.