Дочь дроу - Элейн Каннингем Страница 7

В назначенный час все маги Мензоберранзана, достойные так называться укрылись по потайным уголкам, отвечая на необычное приглашение. Один за другим, каждый доставал сосуд с символом Дома Баэнре, ломал печать и наблюдал, как выплывающий туман сгущается в мерцающий портал. И, один за другим, маги дроу входили в эти магические двери. Все появлялись в одном и том же большом, богато убранном зале, возможно где-то в Мензоберранзане, возможно на каком-то удаленном плане. Наверняка маги знали лишь, что это зал для аудиенций Громфа Баэнре, и у них не было особого выбора, кроме как прийти. Даже Дом Ксорларрин, знаменитый мощью своих волшебников, присутствовал здесь в полной силе. Семь магов Ксорларрин преподавали в Сорцере, школе магии и все семь неуютно ерзали на предоставленных им роскошных креслах.

Ожидая архимага города, волшебники разглядывали своих коллег с настороженным интересом. Некоторые не видели друг друга с поры обучения в Сорцере, поскольку маги берегли свои секреты служа власти и престижу своих домов. Статус это все, даже среди городских магов. Блестящие знаки домов присутствовали в большом количестве, а те, чье происхождение не давало им права на подобную демонстрацию, удовлетворялись зачарованными драгоценностями. Сотни камней сверкали в тусклом свете зала, их цвета отражались в черных складках плащей пивафви, которые носили все. Некоторых магов сопровождали приживалы: гигантские пауки, летучие мыши, измененные магией животные, даже импы и прочие существа Бездны. Большая комната быстро заполнялась, но тишина казалось становится все глубже с каждым магом вступившим в зал.

Когда было занято последнее кресло, Громф Баэнре выступил из пустоты в центр зала. Как обычно, на нем был великолепный плащ архимага, пивафви со множеством карманов, по слухам содержащий больше магических вещей и оружия, чем большинство магов дроу видели за всю жизнь. Два магических жезла открыто висели на поясе, и никто не сомневался, что куда больше их было спрятано. Однако самым могущественным оружием Громфа были его прекрасные ухоженные ладони — столь гибкие в плетении смертоносных заклятий — и гениальный разум, вознесший его на вершины могущества… и обрекший его на жизнь полную неудовлетворенности. Во многих других культурах подобный ему стал бы королем. Из всех магов Мензоберранзана, только у Громфа была власть созвать подобное сборище.

«Для магов города необычно собираться вместе», начал Громф, произнеся вслух мысли всех присутствовавших. «Каждый из нас служит интересам собственного дома и мудрости матроны-матери. Так и должно быть», добавил он решительно. Архимаг сделал паузу, и поднял бровь, возможно чтобы разбавить свое утверждение иронией.

«И все же, подобные альянсы существуют. Город Шшамат управляется коалицией магов. И мы в Мензоберранзане наверняка могли бы сделать подобное, если будет нужда».

Шепотки, от восхищения до ужаса, наполнили зал. Громф поднял ладонь, простой жест, требовавший молчания — и ему подчинились немедленно.

«Если будет нужда», повторил он жестко. «Правящий Совет смотрит за проблемами города. Наше дело ожидать, и наблюдать».

Вновь он сделал паузу, и все присутствующие услышали невысказанное дополнение. Правящий Совет — матроны-матери восьми сильнейших домов — стал почти воспоминанием. Матроны Баэнре, самой могущественной дроу в городе, больше не было. Триэль, старшая из живущих ее дочерей, примет бразды правления Домом Баэнре, но она молода, и почти наверняка встретится с трудностями. Недавно, третий дом был полностью уничтожен существами Бездны, но до того его госпожа-предательница убила матрону и наследницу четвертого дома. Ауро'пол Дирр, матрона пятого дома, погибла на войне. Поскольку упорядоченное наследование было редкостью, все эти дома будет раздирать внутренняя борьба, пока наконец новые матроны не захватят власть. А потом им придется бороться с врагами со всех сторон. Редко в долгой истории Мензоберранзана так много мест в Совете пустовали одновременно, и как минимум дюжина домов могли кинуться в войну, пытаясь увеличить свой статус. Короче говоря, борьба за восстановление Правящего Совета могла растянуться на годы, годы, которых не было у слабеющего города.

«Вы знаете проблемы стоящие перед Мензоберранзаном не хуже меня», спокойно продолжил Громф. «Если город впадет в анархию, мы, маги, можем стать лучшим шансом на его выживание. Мы должны быть готовыми к тому, чтобы принять власть».

Или взять ее.

Эти слова также не были произнесены, но каждый из дроу в зале услышал их, и хорошенько запомнил.

«Баэнре мертва. Правь долго, Матрона Триэль».

Слова эти произнесены были за день много раз, с разной степенью искренности, пока один за другим благородные, солдаты и простолюдины Дома Баэнре проходили у грозного черного трона — разумного творения, чьи глубины наполняли души жертв Баэнре — дабы принести клятву верности своей новой матроне.

Триэль Баэнре сама по себе не слишком впечатляла. Заметно ниже пяти футов, с худым, почти детским телом. По стандартам дроу, не особо привлекательна. Белые расчесанные волосы, длинные и тонкие, обрамляли ее маленькую голову как короной. Одета она была просто: кольчуга, накинутая на простую черную робу жрицы. Но Триэль и не нуждалась в обычных для властных персон одеяниях. Она была одной из жриц высочайшего ранга в городе, и богиня благоволила к ней. Молодая матрона излучала власть и уверенность, приветствуя каждого из своих подданных королевским кивком.

На самом деле Триэль чувствовала себя далеко не так уверенно в своей новой роли, как хотела показать это. Сидя на троне своей матери, она ощущала себя играющим во взрослую жизнь ребенком. Кровь Лолт, выругалась она тихо, ее ноги даже не достают до пола! Маленькое унижение, возможно, но для напряженного разума Триэль ее болтающиеся ноги казались предвестьем, знаком того, что задача стоящая перед ней для нее непосильна.

Триэль знала, что по любым известным ей меркам она должна быть в экстазе от случившегося. Она стала матроной-матерью первого дома Мензоберранзана. Вкус власти был хорошо знаком Триэль — как матрона-госпожа жреческой школы Арах-Тинилит, она занимала весьма серьезное положение — но она никогда особо не стремилась занять трон свой матери. Бывшая матрона правила столько столетий, что казалась вечной. Даже имя ее затерялось в истории. Для поколений дроу мать Триэль была Баэнре — она была олицетворением Мензоберранзана. Потому каждое повторение «Баэнре мертва» отражалось в мыслях Триэль как обещание надвигающейся гибели, пока она не почувствовала, что сейчас закричит или сойдет с ума.

Но вот церемония завершилась, и Триэль осталась в одиночестве размышлять над задачей восстановления пошатнувшегося могущества дома. Тяжкий труд. Сила дома лежала в его жрицах, а слишком многие погибли в войне, развязанной ее матерью. Многие из дочерей бывшей матроны — и их дочерей, в свою очередь — ушли дабы создать собственные дома. Теоретически, эти малые дома были союзниками Дома Баэнре, но основным их интересом было плетение собственной паутины могущества и интриг.

В дополнение к недостатку жриц, дом остался без мастера оружия. Брат Триэль, Бергинион, пропал на войне. Как лидер наездников на ящерах он возглавлял атаку против живших на поверхности союзников Митрилового Зала, и не вернулся домой. Многие дроу погибли в ужасе и сумятице наступившего рассвета, и вполне вероятно мастер оружия Баэнре был среди них. Триэль подозревала иное. Она частенько ощущала, что инстинкт самосохранения у него был значительно сильнее верности дому. Как бы там ни было, Бергинион для нее был потерян. При всей своей молодости — едва шестьдесят лет — он был сильным бойцом, и заменить его будет не легко. Спаси Лолт, подумала Триэль с отвращением, возможно ей даже придется взять патрона, чтобы найти подходящего мужчину на пост мастера оружия!