Капкан для гончей - Надежда Федотова Страница 7

– Соблюдай он все приличия, он бы не был королем Шотландии. Да успокойся, все устроится!

– Каким образом, если не секрет?! Ты знаешь, кто такие Максвеллы? Ты знаешь, какая за ними сила? И знаешь, что будет, когда они породнятся с Мак-Лайоном?

– Уверен, что лучше всего это знает сам Мак-Лайон. Послушай, может, нам его все-таки?.. Меня всегда раздражал этот проныра.

– Э, нет! С ним связываться – себе дороже. Лучше уж упокоить Кеннета. И проще и, если уж честно, шансов не в пример больше.

– Чтобы потом Ивар Бескостный нас вычислил и на сосне повесил? Уволь… Мне на старости лет такие радости без надобности. Хотя в одном ты прав: убрать бы Мак-Лайона с дороги, с его величеством быстро бы покончили! Только вот как? Кеннет не гончую, а настоящего сторожевого пса вырастил! К Мак-Лайону так просто не подберешься.

– Если позволите, благородные лорды…

– А тебя никто не спрашивал, как мне кажется! И вообще, ты бы поторопился. Тебе утром надо быть в Файфе. Как и нам всем.

– Я там буду. И гораздо раньше вас. У меня предложение, которое устроит всех. И за определенное вознаграждение я готов им с вами поделиться.

– Продажная тварь…

– Как хотите. Тогда до завтра!

– Стой! Чистоплюй… Давай свое предложение.

– Убить короля у вас не получится, потому что рядом с ним лорд Мак-Лайон и его люди. Так?

– Ну.

– А убить лорда у вас не получится, потому что… потому что не получится. Но упрятать его подальше, чтобы не докучал, можно вполне. Причем только из уважения к вам, согласен заняться этим лично.

– Хватит болтовни! Ближе к делу!

– Сначала деньги.

– Чтобы ты потом меня надул?

– По-моему, такого раньше не случалось…

– Да черт с ним, дай ты ему денег! У нас времени в обрез! И еще до Файфа добираться…

– Под твою ответственность. И не ухмыляйся, умник, я лично прослежу, чтобы ты нас не нагрел! Вот, столько хватит? Прекрасно. А теперь – я тебя слушаю…

Нэрис молча смотрела на лежащее поверх покрывала платье. Пышное, атласное, с высоким кисейным воротником, с богато отделанным серебром поясом… и голубое. Бледно-голубое. Какой омерзительный цвет!

Девушка тяжело вздохнула:

– Это похоже на маму. Выбрать для дочери то, что идет ей самой…

– Госпожа, пора одеваться, – высунулась из-за плеча молодой хозяйки шестнадцатилетняя служанка. – Вы опоздаете!

– Да, конечно, – опомнившись, кивнула невеста и быстро отвела взгляд от кровати. – Давай поскорее. Чем быстрее мы со всем этим покончим, тем быстрее я смогу его снять. Что ты хихикаешь, бесстыдница?! Тебя бы нарядили этаким пугалом!

– Ну что вы, госпожа! – искренне вознегодовала девчушка, берясь за ворох нижних юбок. – Такое красивое платье! И жемчуг кругом! Повернитесь-ка. Вот так. А теперь поднимите руки. Ах, какая ткань! Словно масло, такая гладкая! Ваш папенька отдал целое состояние за этот атлас! А уж что касается вышивки…

– …то ее слишком много! – сердито сказала Нэрис, послушно поднимая руки. – Бесс, «очень дорого» – это еще не значит «очень хорошо».

– Ой, не знаю, – с сомнением пропыхтела та, одергивая шуршащий атласный подол и принимаясь за мелкие пуговки на лифе. – Ну оно ж правда очень красивое! Да будь у меня такое платье…

– Будь у тебя такое, тебе бы оно пошло. У тебя и волосы светлые, и фигура другая, – грустно сказала госпожа, с отвращением глядя на себя в большое зеркало. – Господь всемогущий…

– Красотища-то какая! – восторженно выдохнула служанка, любуясь на мягкие переливы атласных складок и вычурную серебряную вышивку. – Ой, госпожа, вы похожи на…

– Селедку в кружевах! – хмуро отрезала девушка. – Знаешь, Бесс, иногда, глядя на творения моей матушки, я думаю, что она намеренно шьет мне такие платья, чтобы хорошо выглядеть на моем фоне!

– Ну что вы! – всплеснула руками та, но не выдержала, фыркнула. Она была девушкой воспитанной и любила свою молодую госпожу, да и платье ей очень нравилось… Но в душе Бесс была, пожалуй, согласна с Нэрис: роскошное подвенечное голубое платье, которое неделю без сна и отдыха шили всем замком, не шло невесте совершенно! Слишком пышное для миниатюрной худощавой Нэрис, которая в свои двадцать лет казалась младше крепко сбитой молоденькой служанки, слишком помпезное, слишком… В общем, все в нем было слишком! А уж нежно-голубой цвет и вовсе делал невесту бледной, как смерть, восковой куклой.

– Отвратительно, – вынесла вердикт расстроенная хозяйка. – И знаешь, Бесс, что самое обидное?

– Что?

– А то, что маму не переубедить! Если уж она вбила себе что-то в голову…

– Она ведь хотела как лучше! – развела руками Бесс. – Не расстраивайтесь, госпожа. Уж один-то день можно потерпеть! А потом спрячете его и забудете. Хотя если по мне – так все обзавидуются!

– «Все» – это жены и дочери наших соседей? – сморщила нос Нэрис. – Это да-а-а. Еще месяц будут обсуждать, сколько папа дал за атлас, где мама берет такое тонкое кружево и, разумеется, настоящий ли жемчуг! А мне вот интересно: увидит ли кто-нибудь за этим «шедевром» меня?

– Не расстраивайтесь, – повторила служанка, сочувствующе погладив ее по плечу. – Зато ваш будущий супруг сразу увидит, что он не ошибся в выборе! Если уж ваш отец смог позволить себе такое платье, то какое он даст за вами приданое!

– Спасибо, – кисло усмехнулась девушка. – Утешила! Нет, я, конечно, все понимаю… но знаешь, Бесс, хотелось бы, чтобы женились на мне, а не на деньгах моего батюшки.

– Если ваш папенька дал свое согласие, то и жених небедный, – по-своему поняла слова госпожи Бесс. – И, я слышала, недурен собой!

– Да? – вяло удивилась невеста. – Это радует. А от кого ты слышала?

– Ну как же! – затараторила служанка, ловко прилаживая на корсаж букетик фиалок. – Мне сказала Катерина, наша прачка, а у нее муж зеленщик, а у него брат портной в Перте! А у брата жена ходит мыть полы по найму, и когда она была в доме Робертсонов, у них как раз гостил лорд Мюррей, ну, знаете, из кинросских Мюрреев, ну и…

– А покороче? – Нэрис задумчиво рассматривала свое отражение: «Немочь бледная. Других слов и не подобрать. Да еще эти фиалки…»

– Ну, так я и говорю: к лорду Мюррею приехал какой-то важный господин, то есть он не то что сам по себе важный, но Катерина сказала, что жена брата ее мужа сказала, что сам лорд Мюррей перед ним на цыпочках ходил, а уж он, говорят, задира, этот лорд Мюррей! А тут, говорят, стал весь как есть пришибленный, и руки трясутся! А потом важный господин поговорил с лордом Мюрреем и уехал, и даже на ужин у Робертсонов не остался, а жена брата мужа Катерины возьми и спроси у ихней кухарки, кто, мол, это такой? А кухарка спросила у горничной, а горничная слышала, господа говорили – это лорд Ивар Мак-Лайон, он самому королю личный друг и воспитанник, а еще он советник и хранитель какой-то там печати, а еще у него…