Знак вурдалака  - Владимир Андриенко Страница 7

Но и тот мертвым Тишку не видал. Он прибыл в Москву позже.

– Вот видите! – сказал Волков. – Никто из вас его мертвым не видал.

– Дак мне и видеть не надобно, барин! Я с тем уже сталкивался. Первый раз, когда молод был.

– Сталкивался с чем, старче? – спросил Волков.

– Дак коли человек при жизни муки от вурдалака претерпел, то и сам может им стать после смерти! И вот Тишку как раз вурдалак мучил. Смолоду мучил.

– Смолоду? – спросил князь Антиох. – Я про это не слыхал ничего.

– Дак, давно то было, барин, – ответил Войку. – Ты тогда в колыбели лежал. Но тогда в деревне вскрыли по приказу батюшки твоего могилу кузнеца да кол ему в сердце вбили и сожгли вместе с домовиной.

– Какого кузнеца? – спросил Волков.

– Кузнец Лукьян дядей тому Тишке приходился родным. И был он знаком с молодой девицей из дому Кантакузенов. Она твоей матери, князь, приходилась служанкой. И от Кантакузенов она тайную науку познала.

– И что? – спросил Антиох Кантемир.

– Потому я здесь, барин. Помогать вам стану.

– Помогать в чем? – спросил Волков.

– С нечистым бороться и тех, кто душу ему продал, найти помогу…

Вскоре Степан Волков спустился на кухни и переговорил со стряпухой Дарьей и та ему все рассказала. Что де видала она Тишку собственными глазами.

– И ничего странного в нем не было? – спросил Волков.

– Дак помер Тишка-то. И после того как схоронили его и приходил он.

Стряпуха стала креститься и шептать молитвы.

– Стало быть, ты утверждаешь, Дарья, что покойника здесь видела?

– А то кого же? Коли схоронили его!

– И ты не испугалась, когда увидела ночью покойника, из могилы восставшего?

– Дак коли б я знала, барин! Я-то не знала, что Тишка помер!

– И ты приняла его за живого? Так? – допытывался Волков.

– Так.

– Но, стало быть, он выглядел словно живой?

– Про сие ничего не знаю, барин.

– Но ты же видела его.

– Видела, – согласилась стряпуха.

– Стало быть, можешь сказать, как выглядел Тишка?

– Дак ночь была, господин. Свечи не больно много света дают. Да и сколь свечей дали мне? Я ведь говорила управителю, давай больше свечей! А он чего? Говорит свечей жжем не по достатку. Да рази мне много надо? Сколь свечей…

Волков прервал стряпуху:

– Дарья, вернемся к Тишке. Хочу знать, как выглядел он, когда ты его встретила.

– Поди разбери, как выглядел, коли темно. Явился, поесть просил. Я дала мяса, да хлеба. Он поел да и был таков.

– Стало быть, Дарья, покойник мясо ел?

– Стало быть, ел. Я же говорю, барин. Ночью пришел, и поесть просил.

– Хорошо! А скажи мне, Дарья, ты того Тишку знала хорошо?

– Дак при доме служил он. Видала его.

– Но знала ли ты его? Видать можно и фельдмаршала Миниха.

– Я же говорю, что сей Тишка при доме барина служил. Я и знала его.

– Стало быть знала? Поведения какого сей Тишка был? – спросил надворный советник.

– Тихий был. Недаром Тишкой прозвали. Чтобы с глупостями какими – ни-ни. Не то, что конюхи! Иной раз конюх Семен зайдет на кухню, и давай руки свои распускать. Срамник.

– А водку пил ли?

– Семен? Да пьет как лошадь.

– Погоди, Дарья. Какой Семен?

– Конюх. Я же говорю, барин, конюх Семен, как зайдет на кухню…

– Дарья. Я про Тишку спрашиваю. Про того, кто помер.

– Тот Тишка тихий был.

– Это понятно. А водку пил ли Тишка?

Стряпуха ответила:

– Дак есть ли мужик, кто водки не пьет? Но Тишка допьяна не пил. Того за ним не водилось…

Затем имел Волков разговор с конюхом Иваном. Тот и хоронил Тишку самолично.

– Стало быть, ты и хоронил его?

– Я. Как дохтур-то сказал, что помер сердешный. Так и стали готовить его. Бабы-божедомки омыли тело, в новую рубаху и порты нарядили. А мужики его в домовину поклали. И я с лакеями схоронил его на погосте, за воротами городскими.

– И ты самолично забил домовину?

– А то как же! Забил гвоздями и сам гроб опускал в могилу. И крест ставил. Все честь по чести.

– И как тот Тишка мог после того в дом прийти?

– Дак ежели он душу нечистому запродал. Как водится, и встал из могилы.

– Как водится? И часто у вас покойники из могил встают? – насмешливо спросил Волков.

– Да в первый раз такое, барин, – ответил Иван серьезно. – Но Тишка тот с валахами дружбу водил, от них нечисти и набрался. Да и дядя его Лукьян-кузнец знался с нечистым.

– А как доктора звали?

– Доктора? – не понял Иван.

– Того, что Тишку осматривал.

– Дак немец он, барин.

– Но звали его как?

– Дак нежто можно имена немцев то запомнить. Фамилия его такая… Такая…вроде «геенны огненной». Бесовская фамилия.

– Геенны? [11]

– Вроде адского пламени, барин.

– Де Генин? – догадался Волков.

– Точно, барин! Лекарь де Генин.

Волков более Ивана задерживать не стал. Лекаря этого он знал.

Князь Кантемир остановил его у двери и спросил:

– Вы уже покидаете мой дом, Степан Андреевич?

– Да.

– Дал вам что-то разговор со слугами?

– Мало, князь. Утверждают они, что видели покойного. Иными словами мертвец покинул свою могилу. Но это по словам ваших слуг.

– И те слова уже по всей Москве гуляют, сударь. И вреда мне много приносят.

– Вот этим я и займусь. Хочу говорить с тем доктором, кто тело холопа видел мертвым. А это личность известная.

– Доктор де Генин?

– Именно! Вы его хорошо знаете?

– Достаточно хорошо, Степан Андреевич. Он ведь часто бывал в моем доме.

– Вы дружны?

– Нет. Я его собственно почти никогда не звал, но мой дворецкий часто посылал именно к этому доктору, если что-то случалось с кем-нибудь из слуг.

– А почему именно к нему?

– Он помогает всем. Так говорят. Но я сам его не выбирал. Хотя не могу сказать ничего плохого о его медицинских талантах, Степан Андреевич.