Королева ничего - Холли Блэк Страница 7

– На мою гордыню ставку делаете? – спрашиваю я, засовывая красную шапку в один карман, а зажигалку в другой.

– Но я же не ошиблась при этом? – не думает отрицать она.

Поединок до первой крови – это действительно скукота. Соперники долго-долго танцуют вокруг да около, выжидая, пока кто-нибудь из них на секунду раскроется. Да, я согласна, это ненастоящий бой, и быстро отвечаю:

– Да.

– Хорошо. – Она поднимает свою трость, указывает ее кончиком на потолок и говорит: – Пойдем на крышу.

– Ладно, пойдем, – соглашаюсь я. – Это очень благородно и романтично – драться на крыше.

– Жаль, ты не догадалась прихватить с собой оружие. Я-то ведь тебе ничего не дам, – тяжело вздыхает Грима Мог и направляется к двери шаркающей походкой старухи, какой она пытается выглядеть с помощью гламура.

Следом за ней из квартиры выхожу я, пересекаю полутемный зал склада, дальше поднимаюсь по совсем уже не освещенной лестнице. Нервы у меня напряжены. Надеюсь, я знаю, что делаю. Хочу на это надеяться. Грима Мог нетерпеливо спешит наверх, перескакивая сразу через две ступеньки, с грохотом распахивает обитую железом дверь, ведущую на крышу. Слышу змеиное шипение, с которым из трости Гримы выползает узкий стальной клинок. Грима Мог оборачивается ко мне и широко улыбается, показывая свои острые зубы.

Я выхватываю спрятанный у меня в сапоге длинный нож. Не бог весть что, но я не умею наводить чары, а потому не могу разъезжать на велосипеде с Закатом за спиной.

Выхожу на асфальтированную крышу здания. На востоке начинает вставать солнце, подкрашивает небо своими первыми лучами в розовые и золотистые тона. Дует холодный утренний ветерок, принося с собой запахи бетона и мусорных баков, к которым примешивается нотка золотарника из соседнего парка.

От нетерпения и страха мое сердце колотится все быстрее, и, когда Грима Мог поворачивается ко мне, я уже готова. Она делает выпад, я его парирую. Еще. И еще. И еще раз. Это начинает раздражать ее, и она рычит мне:

– Ты обещала бросить мне вызов, где же он?

Тем временем я уже начинаю понимать ее манеру ведения боя. Знаю, что Грима жаждет насилия, жаждет крови. Я знаю, что она привыкла к легким победам, и надеюсь, что это делает ее излишне самоуверенной. Возможно, столкнувшись с тем, кто может дать отпор, она станет допускать ошибки.

Не обязательно, конечно, но может быть…

Когда Грима начинает новую атаку на меня, я резко разворачиваюсь и сильно бью ее ногой в колено. От этого удара она валится на асфальт, рычит от ярости и боли, моментально вскакивает и молнией бросается на меня. На мгновение передо мной мелькают перекошенное лицо Гримы и ее жуткие зубы.

«Она настоящий монстр!» – кричит мой рассудок.

Я стискиваю зубы, борясь с желанием броситься наутек. Наши клинки снова взлетают в воздух, рыбьей чешуей серебрясь в первых лучах зарождающегося дня. Звук, с которым металл ударяет о металл, напоминает звон колокола. Мы продолжаем фехтовать, танцуя по всей крыше, мои ноги сами знают, что им нужно делать – шаг вперед, шаг назад, шаг в сторону…

У меня на лбу и под мышками начинает выступать пот, в холодном воздухе мое жаркое дыхание повисает облачком.

До чего же хорошо сражаться с кем-то другим, а не с самой собой.

Грима Мог щурит глаза, наблюдает за мной, выискивает мои слабые стороны. Я отчетливо помню все наставления, которые давал мне Мадок, стараюсь не повторять ошибок, от которых пытался избавить меня Призрак. Грима начинает серию жестоких, смертельных ударов, пытаясь загнать меня на край крыши. Я отступаю, делаю все, чтобы оставаться недосягаемой для ее более длинного, чем у меня, клинка. Раньше она держала себя в руках. Теперь она больше не сдерживается.

Грима снова и снова подталкивает меня к краю, за которым открывается пропасть. Я продолжаю драться с мрачной решимостью. Теперь вся я покрыта потом, его капельки стекают у меня между лопатками и скользят вниз вдоль спины.

Затем я спотыкаюсь ногой о торчащую из покрытой асфальтом крыши металлическую трубу. Теряю равновесие, а Грима бросается вперед. Ее удар я парирую, но это стоит мне ножа, который выскальзывает из руки и улетает, чтобы со звоном упасть на улицу.

Мне не следовало браться за это задание. Нельзя было соглашаться на этот поединок. Я ни за что, никогда не должна была соглашаться выйти за Кардана, и тогда меня не изгнали бы в мир смертных.

Гнев придает мне сил, и благодаря им я успеваю увернуться – клинок Гримы со свистом рассекает воздух в сантиметрах от меня. Затем я сильно толкаю локтем ее руку и хватаюсь за рукоять меча.

Это не слишком честно, согласна, но я давно уже забыла про благородство. Грима Мог очень сильна, но и удивлена тоже немало. На мгновение она замирает, а в следующую секунду сильно бьет меня лбом в лоб. В глазах у меня темнеет, но мне почти удалось завладеть оружием Гримы.

Почти.

– Ты жульничаешь, девочка, – говорит мне она. Мы обе тяжело дышим. Мои легкие словно налиты свинцом.

– Я не рыцарь, – отвечаю я и, словно в подтверждение своих слов, хватаю единственное оружие, которое сейчас попадается мне на глаза, – металлическую трубу. Она тяжелая, гладкая, не имеет мало-мальски острой кромки, но это все, что у меня есть. Во всяком случае, труба как минимум длиннее потерянного мной ножа.

– Тебе пора было сдаться, но ты этого не сделала. Я в восторге, – смеется Грима Мог.

– Я оптимистка, – говорю я, и она вновь на полной скорости бросается на меня, но моя труба удерживает ее на расстоянии. Мы вновь танцуем, кружимся, она пытается наносить удары, я их парирую, размахивая трубой, как бейсбольной битой. У меня много желаний, но больше всего мне хочется сейчас убраться прочь с этой крыши.

Мои силы на исходе. Труба оказалась слишком тяжелой, и мне все сложнее маневрировать.

«Сдайся, – советует мне мой внутренний голос. – Плюнь на все. Давай же поторопись, пока еще стоишь на ногах. Отдай Гриме ее проклятую шапку, забудь про деньги и ступай домой. Виви из листьев волшебных денег наделает, проживете. И успокойся, ты же не за королевство свое сражаешься. Его ты давно уже проиграла».

Грима Мог приближается ко мне с таким видом, словно чувствует мое отчаяние. Она наносит несколько быстрых ударов, ища бреши в моей защите.

Капли пота стекают со лба, жалят мои – глаза.

Мадок описывал поединок по-разному – сравнивал с сыгранной на большой скорости стратегической игрой, с танцем, но нынешнюю дуэль я ощущаю, скорее всего, как спор, в котором необходимо как можно быстрее найти решающий, неожиданный для противника аргумент. Аргумент, который отвлечет Гриму настолько, что это на какое-то время развяжет мне руки.

И я, похоже, такой неожиданный ход нахожу.

Преодолевая боль в уставших мышцах, я перекладываю трубу в одну руку, а другой рукой вытаскиваю из кармана красную шапку.