Академия пурпурной розы - Анна Снегова Страница 7

Сестра уронила вилку. Тетя посмотрела прямо на нее.

— Это значит, что Джен тоже может поехать учиться. Если… вы, конечно, ее отпустите.

Родители молча переглянулись. Сестра осторожно перевела взгляд на меня и закусила губу. Я знаю прекрасно, о чем она сейчас думает.

— Я не думаю, что… — начала она неуверенно.

Сейчас скажет, что никуда не поедет. Потому что не захочет оставлять меня одну. Но я уже вижу, как помимо воли в ее глазах разгорается огонек восторга, который она не успела притушить.

Поэтому невозмутимо беру ложечку и начинаю поедать свой шоколадный мусс, концентрируя на нем все свое внимание и отсекая лишние эмоции.

— Разумеется, ты должна поехать, Джен! Тут не может быть никаких сомнений.

Вкуса не чувствую. Но хоть голос вроде не дрожал, и на том спасибо.

— Эм… — шепчет сестра потрясенно и, кажется, у нее уже глаза на мокром месте.

Мама толкает папу локтем в бок. Он прочищает горло и нехотя выговаривает:

— Ну… пожалуй, в таком случае мы можем ее отпустить. Черепашка, слезь уже с моей ноги! Я же сказал, что Младшая Улитка может ехать.

Дженни сидит, не шелохнувшись, и кажется, боится даже дышать, чтобы не спугнуть удачу, которая свалилась ей так неожиданно на голову. И я безумно за нее рада. Пусть повеселится там за нас обеих.

Но тетя, как оказалось, не собиралась заканчивать речь на этом.

— А еще я глубоко убеждена, дорогие мои, что Эмме надо ехать тоже.

Я перепугано уставилась на нее, мама — на отца, а он раздраженно звякнул нож на тарелку. Гости принялись увлеченно делать вид, что заняты ужином, поскольку судя по всему, назревал очередной виток семейных разборок на тему «надо или не надо носиться с Эммой как с хрустальной вазой и оборачивать ее в вату».

— Эмбер! Ты не знаешь, о чем говоришь. Не выставляй нас родителями-самодурами! Не представляешь, каково быть на нашем месте.

— Зато я прекрасно представляю, каково быть на месте Эммы! — парировала тетя и невозмутимо вернулась к изящному расковыриванию десерта крохотной ложечкой. — Вы не сможете вечно держать ее взаперти! Каждому птенцу надо рано или поздно ставать на крыло. И чем дольше тянуть, тем слабее будут крылья.

Она больше ничего не сказала, и все внимание отдала тарелке, тактично подчеркивая тем самым, что не станет вмешиваться в решение, которое должны принять родители. Но свое мнение высказала, причем нарочно при всех, чтобы припереть отца с его упрямым характером к стенке и заставить снова вернуться к больному вопросу.

— Так, все! Рон, пойдем-ка на два слова.

Мама пересадила Ричарда на колени ближайшей из бабушек и ухватив отца за рукав, потащила его вон из зала. Единственный дракон, перед которым пасует мой бесстрашный папа-рыцарь — это наша маленькая и хрупкая мама, когда она настроена решительно. Ну, как сейчас.

После их ухода я с полминуты сидела как на иголках, сама не своя, а потом не выдержала.

— Джен… я ненадолго. Прикроешь? — шепнула я сестре.

— Еще бы! Расскажешь потом, что подслушала, — невозмутимо ответила она и снова уставилась в потолок мечтательным взглядом.

Куда могли пойти родители для «очень важного разговора» я, конечно, догадывалась. Скорее всего, в свои покои наверху. Теперь весь вопрос в том, на чьей стороне окажется Замок. Выдаст меня, что я подслушиваю, или наоборот, поможет подслушать? Если по первому варианту, мучиться мне угрызениями совести и стесняться родителям в глаза посмотреть все время, пока Джен будет наслаждаться учебой в Академии.

Потому что я очень сомневаюсь, что мама сумеет убедить отца отпустить бедную маленькую Эмму учиться тоже.

И все же… надежда умирает последней. Мне безумно хотелось послушать этот разговор.

Выждав время, я на цыпочках поднялась на третий этаж и с непередаваемым ощущением крадущегося вора преодолела до конца весь длиннющий коридор. Остановилась у знакомых с детства дверей и скрестила пальцы за спиной.

Ну давай, Замок, миленький, не подведи!

Дверь передо мной слегка приотворилась. На щелочку. Ровно так, чтобы мне было все слышно.

Я погладила украдкой теплый камень стен, благодаря за помощь, и обратилась в слух.

— …сядь уже наконец! Мечешься как тигр в клетке.

— Черепашка, ну ты хоть перестань уже смотреть на меня такими глазами!

— Какими — «такими»?

— Как на изверга.

Мамин вздох.

— Да какой из тебя изверг, скажешь тоже… Даже Эмма так не думает. Она знает, что ты просто слишком сильно ее любишь.

Молчание. Шаги. Скрип кровати под моим крупногабаритным папой.

— Ну сама посуди — как ее отпустить?

— Очень просто. Вот так взять — и отпустить. Эмбер права. Мы не сможем вечно держать ее взаперти. Неужели ты думаешь, мне будет просто решиться? Да я поседею от одних мыслей о том, что может произойти с нашей девочкой из-за какой-нибудь непредвиденной случайности.

— Вот именно, Рин! Вот именно. Представь на секунду, что она упала в обморок от переутомления, пока зубрила. А зная Эмму, она непременно будет. К ней же никто не сможет даже приблизиться, чтобы помочь! А упадет с лестницы и подвернет ногу? Наш Замок не даст ей ушибиться и всегда подхватит. А что будет в незнакомом месте? Ни один доктор к ней не подойдет, чтобы оказать первую помощь! Не будет рядом даже заботливой мамы, которая тайком лечит от малейшего насморка. И не отводи глаза, не отводи! Или ты думаешь, я не замечал?

— Раз ты такой у нас глазастый, лучше скажи — неужели сам не замечаешь, что она все сильнее уходит в себя? Замыкается, прячется… даже от нас. Она так легко отпустила Джен. Разве не видишь, чего ей это стоило?

Снова молчание. Они молчат оба. Долго.

Я как наяву вижу их, сидящих рядом. Папа наверняка держит мамины руки. Она положила голову ему на плечо.

— Я просто… не хочу, чтобы с нашей малышкой что-то случилось. Никогда себе не прощу, если не уберегу.

— Мы не сможем защитить их от всего, Рон! Ни ее, ни Дженни. Даже с обычным ребенком может случиться несчастье вдали от дома. Эмма… по крайней мере, она самая разумная и осторожная девочка на всем белом свете. Может быть, все же дадим ей шанс? Здесь она будет тихо вянуть.

— Ты предлагаешь мне рискнуть? Рискнуть безопасностью нашей дочери?

Папа снова начинает горячиться. Мама обиженно молчит.

А я… больше не могу этого выносить.

И плевать, что обо мне подумают.

Толкаю ладонью дверь и замираю на пороге. Они выглядят именно так, как я представляла. И обоих разрывает желание сделать меня счастливой, но при этом не угробить. А я до чертиков устала быть причиной их тревог.