Сестра луны - Мара Вульф Страница 7

– У тебя в голосе сейчас появились эти особые нотки, из чего я могу сделать вывод, что Гиомар на ее чувства не ответил.

– Так и есть. Видимо, от этой связи он ожидал лишь получить больше влияния при дворе.

– Вот подонок. – Калеб с наигранным возмущением покачал головой, и Маэль захихикала.

– Могу перестать рассказывать, – заявила Эме.

– Ни в коем случае. – Он поцеловал ее в висок. – Я уже заметил, что становится теплее. Кажется, твоя история имеет успех.

И это действительно так. Мне казалось, что с каждым произнесенным Эме предложением холод понемногу отступал. Холод и вонь.

– Однажды жена Артура, Гвиневра, застукала их вдвоем, и Артур немедленно запретил Гиомару появляться при дворе. Моргана была в отчаянии и решила провести последнюю ночь со своим возлюбленным. Поэтому она прокралась в его покои. – Эме сделала паузу, и, словно вторя ее следующим словам, стены начали источать какой-то горько-сладкий запах. – К сожалению, Гиомар не дожидался ее, страдая от тоски, а развлекался с другой женщиной. С Моргаузой – теткой Артура и Морганы.

– Надеюсь, Моргана выцарапала глаза им обоим, – вставила Маэль, и в унисон с ее фразой пол у нас под ногами затрясся, как будто подтверждая гнев Морганы. Все же Гламоргану не особенно понравилась эта история.

– Для этого ее слишком хорошо воспитали, а Моргауза слыла ведьмой, – пояснила Эме. – Моргана была раздавлена. Она любила Гиомара, а он эту любовь предал. Несколько лет спустя она сопровождала Артура в его военном походе в Бретань. Король нуждался во всех рыцарях до единого, чтобы победить демонов, и помирился с Гиомаром. Моргана к тому моменту уже много лет провела на Авалоне, обучаясь там искусству колдовства. В Броселианде армия остановилась на привал. Им почти удалось выиграть войну, и теперь предстояла последняя битва. Все это время Гиомар пытался вновь добиться расположения Морганы – и, хотя он ее обманул, она все еще его любила и хотела ему верить. Она простила его, пошла за ним в долину, известную нам сегодня как Долина без возврата, и обнаружила там Гиомара в горячих объятиях другой женщины. В гневе она обратила их в камни. Сейчас мы называем их Скалой неверных возлюбленных.

Калеб скривился:

– А это не перебор?

– Перебор? – возмущенно ахнула Эме. – Он дважды ей солгал и предал. Я бы придумала наказание пострашнее. На этих двоих Моргана не остановилась. У нее был магический артефакт. Рог для вина. Кто пил из него в той долине и либо изменял своим супругам, либо только помышлял об этом, навлекал на себя проклятие. Заколдованным было суждено вечно скитаться в долине. В состоянии, когда не существует ни времени, ни пространства.

– Больше никому не кажется, что это ужасно? – полюбопытствовал у нас Калеб.

– Мне – нет, – ответила я. – Поделом этим мужчинам.

– Но Гвиневра изменяла Артуру с Ланселотом, – возразил Калеб. – Почему Моргана не заперла ее в той долине?

– Гвиневра тогда не сопровождала Артура в походе. Она осталась в Камелоте, – сказала Эме.

– Помимо всего прочего, у Гвиневры был повод для измены, – вмешалась я. – Артур был не самым лучшим мужем.

– Поясни, пожалуйста, – заинтересовался демон. – Что в твоем представлении делает мужа хорошим? И с какого момента ему можно изменять?

– Ну, я вот замуж не выйду, – к счастью, выпалила Маэль.

Я прислушалась к темноте и нащупала свой атаме. Подушечки пальцев начало покалывать.

– Рано или поздно ты найдешь мужчину, которого больше не захочешь отпускать. – Судя по тону, Эме чуть ли не злилась. – Артур ее любил, и в конце концов она стала его женой.

– Потому что ее заставил отец, если я правильно помню. А она еще до свадьбы была влюблена в Ланселота, – парировала Маэль. – И о том, что он ее любил, нам известно исключительно из легенд о короле Артуре, но в них также написано, что на самом деле он был безумно увлечен Морганой. Своей единокровной сестрой.

– И скорее всего, именно поэтому Гвиневра выдала Моргану и Гиомара Артуру – она ревновала и не дала Моргане стать счастливой, – добавила я. – Эти договорные браки вообще не работали.

– А на Керисе они срабатывают поразительно часто, – к моему удивлению, произнес Калеб. – Но Моргана никогда не была бы счастлива с Гиомаром. Он ублюдок. Это очевидно.

– Мне не верится, что он настолько жестокий и бессердечный и изменил Моргане в ночь их расставания. Что, если она увидела лишь то, что хотела увидеть? – задала вопрос Эме.

– А в долине этого беднягу опять постигло то же невезение? – съязвил Калеб. – Значит, он явно был настоящим неудачником, если женщины постоянно вешались ему на шею, когда он того не желал. – Сложно было не распознать его иронию, и Эме стукнула его по руке, на что тот просто весело засмеялся.

Я перестала слушать их перебранку, когда эти двое начали спорить про браки по расчету. Сколько нам еще идти по этому коридору? Справа и слева тянулись только покрытые плесенью сырые стены. Я не имела ни малейшего понятия, в какую, черт возьми, сторону мы двигались. Могло быть и так, что мы все дальше уходили от шато. История закончилась, однако Гламорган не сжалился над нами и, кроме приятного аромата, не выказал никакой реакции.

– По крайней мере, Ланселот снял проклятие, убил дракона, охранявшего долину по приказу Морганы, и освободил несчастных. Надеюсь, что после такого они трижды передумали изменять женщинам, – заговорила Маэль, вырывая меня из собственных размышлений.

– Дракон был демоном, которому она навязала свою волю. – Голос Калеба внезапно показался непривычно серьезным.

До сих пор это не приходило мне в голову, но он, конечно же, прав.

– У вас тоже есть предания о тех временах, да? – спросила Эме.

– Да, есть, и ваши герои в них для нас, как правило, таковыми не являются.

Я повернулась, потому что прозвучало это рассерженно. Эме погладила его по щеке. Калеб улыбнулся, но впервые эта улыбка не коснулась глаз.

Прежде чем я успела сказать что-нибудь примирительное, где-то перед нами послышался рык. Из темноты показались светящиеся алым глаза. Я выхватила из-за пояса атаме. И в тот же миг в стене рядом со мной образовалась дверь. Выход. Меня захлестнула безграничная радость. Богини нас пощадили! Деревянные доски доходили до самого потолка и укреплялись медными полосами, испещренными зеленоватой патиной.

Калеб бережно поставил Эме на пол и быстро посмотрел на дверь. По лицу его скользнула тень.

– Открой ее, – велел он мне, – но без магии. И поторопись, а я позабочусь об этом. – Демон подбородком указал на осторожно подбиравшихся пожирателей.

Трясущимися пальцами я убрала атаме и перевела взгляд на дверь, пока он разбирался с врагами. Она отличалась от остальных дверей, в которые я прежде входила и выходила. Этот проклятый лабиринт не мог хоть раз сделать что-то так же, как раньше? Богиням доставляло удовольствие насмехаться над нами подобным образом? Вцепившись в первый засов, я сдвинула его в сторону. Он издал скрип и поддавался настолько тяжело, словно до этого до него еще никто не дотрагивался.