Её любимое чудовище - Кристина Корр Страница 7

– Надеюсь на это, – серьёзно кивнул Раир и вздохнул. – Может, вам что-нибудь нужно, что поможет скрасить одиночество? – поинтересовался заботливо.

На секунду задумалась. Бутылка вина точно бы скрасила моё одиночество…

– Письменные принадлежности и…

– Мисс умеет писать?! – в священном ужасе воскликнул Раир. Бедолага. Он так скоро приступ заработает…

– И читать, – кивнула на трюмо, где лежала книга и улыбнулась. – А ещё… мне бы швейные инструменты: иголку, нитки… белые. Ножницы и мелок. Или кусочек мыла.

Раир обескураженно моргнул.

– Эм-м… я постараюсь мисс, – неуверенно протянул он и удалился, а я спокойно продолжила ужин.

Раир расстарался. Он принёс целую швейную коробку, много бумаги и перьевую ручку с чернилами. Такой я ещё не писала, но с интересом опробую.

– Я загляну перед сном, – вежливо пообещал он. – Отдыхайте.

– Спасибо, – благодарно улыбнулась в ответ и помахала.

– Ну что ж, – вздохнула, разложив на столе панталоны. – Приступим…

Последний раз шила в школе. Это был фартук. А потом я пошла в музыкальную, и мама разрешила получать по труду тройки. Музыка важна для поступления, сказала она. А варежки я и сама тебе свяжу. И связала. И шапку. И салфетку крючком.

Теперь я даже немного жалею. Сейчас бы не ломала голову с какого конца к этим панталонам подступиться.

Во-первых, мне категорически не нравится рюши. Во-вторых, форма и резинка пантопонов. Мне не нужны изящные кружевные трусики-танго, хотя бы простые. Обычные. А не эта женская вариация «семейников».

Итак, долой ханжество! Да здравствуют, удобные трусы, что не будут выпирать под штанами. Кстати о штанах… вот волчица не в платье была, какое бельё она надевала? Или была без белья?! Оо…

Я закончила перешивать резинку, мне осталось лишь подшить края, когда дверь комнаты распахнулась. Подняла взгляд и удивлённо вскинула бровь.

В проходе стояла та самая неуравновешенная волчица, а за её спиной гордо держались остальные. И мне как никогда стало интересно, какое бельё они носят…

– Ты немедленно расскажешь, кто такая и почему проживаешь в покоях сира Раира, – волчица прошла вальяжной походкой и остановилась в метре от стола, вскидывая подбородок.

Ну вот… я проблемы не искала, они сами пришли… Какие неугомонные.

Остальные волчицы последовали примеру своей предводительницы и в комнате стало тесно. В воздухе повисло напряжение.

– Ты слышишь меня? – недовольно рыкнула неуравновешенная.

– Я немного занята, – отозвалась, дружелюбно улыбаясь в ответ.

– Чем таким важным, что игнорируешь нас? – враждебно спросила черноволосая, складывая руки на пышной груди.

– Трусы шью, – ответила честно и продемонстрировала свои труды. – Немного осталось. Хотите и вам перешью? Или у вас есть? Нормальные, не панталоны…

Волчица беззвучно открывала рот.

– Ох, да ладно вам, – скривилась в ответ. – Это всего лишь трусы, не стоит падать в обморок.

Неуравновешенная подскочила к столу и с хлопком упёрла в столешницу аккуратные бледные ладони.

– Ты немедленно ответишь, кто ты такая и почему айсир Хант тебя до сих пор не вышвырнул? И не вздумай…

– Отойди, пожалуйста, мешаешь, – ровно произнесла я, отодвигая в сторону швейные принадлежности и выкройки будущих трусов.

Глаза волчицы опасно вспыхнули. На мгновение я даже испугалась. Представила, что она станет огромным волком и вцепится мне в глотку, но волчица лишь бессильно зарычала, развернулась и бросилась прочь.

– Ты ещё пожалеешь, – угрожающе пообещала черноволосая.

– Очень сильно, – добавила рыжая со вздёрнутым носом.

– Жди… – добавила блондинка и вышла вслед за своими «подругами».

Потрясла головой и моргнула.

– Что это сейчас было вообще?

Не успела дошить несчастные трусы, как меня снова потревожили. Он появился практически бесшумно, напугав.

Втянулся возле стола, заложив руки за спину и устремил суровый взгляд зелёно-жёлтых глаз на моё рукоделие.

– Тебе нельзя оставаться здесь, – голос Ханта звучал спокойно, но за спокойствием чувствовалась угроза. – Мои невесты нервничают и штурмуют мои покои, я не могу выспаться.

– Спите здесь, – предложила непринуждённо, пожав плечами. – Зачем вам восемь? Одной действительно недостаточно? – я искренне не понимала.

Хант всё ещё выглядел помятым и дико уставшим.

– Каждый брачный сезон я обязан принимать у себя невест со всего Плато, – нехотя пояснил он. – Но это не значит, что обязан жениться. По окончанию сезона, они разъедутся, если… я не поставлю на ком-нибудь из них метку. Такая метка позволяет задержаться в моём логове ещё на две недели.

– И когда заканчивается брачный сезон? – спросила скептически, не понимая такого сложного обычая.

– Нескоро. Он только начался, – сдержанно произнёс вервольф и нахмурился. – Ты сбила меня с мысли, я пришёл не за этим…

Отложила «рукоделие» и поднялась.

– Ты сам себя сбил, – улыбнулась непринуждённо и приобняла мужчину за плечи. – Кровать вон там. Подушка, одеяло… ложишься, глазки закрываешь и спишь. Здесь уж точно тебя никто не побеспокоит. Неуравновешенные су… самки сюда больше не явятся. Ну?

Хант недоверчиво прищурился, а я закатила глаза.

– Слушай, подумаешь как от меня избавиться завтра. Утро вечера мудренее, не слышал поговорку?

Видимо волк чертовски устал, раз согласился. Снял камзол, размял шею и скинул сапоги. Он кажется сам не верил, что делает это…

Я старалась не смотреть. Такое рельефное мускулистое тело немного смущает. Точнее нахождение этого тела рядом, вот что смущает.

– Колыбельную петь не стану, – усмехнулась, накрывая волка одеялом. – Спи.

– Спите, – зевая, поправил упрямец. – Ты должна… обращаться ко мне… – и засопел, закрыв глаза.

– Должна-должна, – усмехнулась и вернулась за стол.

Пора заканчивать. Я ещё хотела подготовить учебный материал для Эленьи. Стоит начать с простого. С букв. Только… откуда я знаю местный язык? И судя по всему, неплохо знаю. Надеюсь и писать не разучилась…

Я тихонечко вырисовывала буквы, когда в дверь постучали. Глянула на спящего волка, но он даже не шелохнулся. Разметался по кровати, засунув руку под подушку, и мерно посапывал.

Тихонечко подошла к двери и спросила, надеясь, что меня услышат:

– Кто?

После минутной паузы, раздался робкий голос служанки.