Пленённая льдом - Юлия Адриан Страница 7

Дом, думаю я. Тепло камней начинает разливаться по моим венам, начинает меня кружить, и тогда я запрокидываю голову и смеюсь. Даже когда я оборачиваюсь и смотрю в испуганные глаза своей первой сестры, истерический детский смех эхом разносится по лесной поляне.

– Они заплатят, – шепчу я. – Они заплатят за то, что сделали с нами!

Магия, такая красочная и разнообразная, с наслаждением течет ко мне, покалывает мою кожу, бурлит в крови и пробуждает во мне Королеву. Они украли мою силу. И с высоко поднятой головой я вхожу в библиотеку сразу после Провидицы.

Ледяная ведьма стоит в полукруге тронов. Их двенадцать, но фей осталось только семь, остальные покинули этот мир. Повелительница драконов без приветствия приближается к железному трону, черному, как чешуйчатая броня, мрачному, как драконья преисподняя. Хагравен приветствует старшую сестру и усаживается на мерцающий павлиний трон, расположив руки на подлокотниках, покрытых перьями. Ее ногти отливают блестящим темно-зеленым цветом. Провидица кивает. Ее трон менее величественный – простая деревянная сфера на пьедестале. Она садится на шар, скрестив ноги по-турецки. И тут посреди комнаты из-под земли вырастают два побега. Они высятся, переплетаются, дают ростки: один усеян красными маками, другой – белыми лилиями. Вместе они образуют сверкающие ворота. Выходят Близнецы: одна в красном, другая в белом, они держатся за руки. На миг мне удается увидеть великолепный сад, пышную зелень и яркие цвета по ту сторону ворот, но тут они закрываются, а побеги рассыпаются в пыль, так что в считаные секунды от них ничего не остается. Становление и разрушение. Харуко и Акико, так их звали когда-то, интересно, как их зовут сейчас. Их магия всегда работала только в унисон, и даже сейчас они всегда поддерживают связь: касаниями, взглядами. Они – настоящие сестры в отличие от нас. Они быстро взглядывают на меня и мчатся к своим колючим тронам, которые стоят так близко друг к другу, что кажутся единым целым.

Не хватает лишь одной. И едва я думаю об этом, как она предстает передо мной в мантии, великолепной, как ночное небо: темно-синяя ткань, усыпанная сверкающими звездными осколками. Она торопливо снимает его, сворачивает изнанкой наружу, обмахивает, и великолепие исчезает под лоскутным одеялом из всевозможных мехов и шкур. Она колеблется, затем идет к своему трону, простому креслу из белого дерева. Я ищу в памяти ее имя, но не нахожу. Не могу вспомнить ни ее лица, ни ее саму. Но знаю, что она – одна из нас. Почему… я забыла ее?

«Потому что она слаба, – шипит во мне Королева. – Потому что она не владеет даже простейшими заклинаниями. Она ничего не может!»

Она – последняя из оставшихся в живых сестер. Седьмая фея. Так ее звали, и мы тоже так называли ее когда-то, потому что она не обладает никакими особенными умениями, у нее нет дара. Она молча сидит рядом с Харуко и Провидицей и ждет того же, что и все остальные: моего приговора.

Пять оставшихся тронов остаются пустыми: их феи убиты. Пожирательница детей нашла свою могилу среди гор детских костей глубоко в туннелях Семигорья. Отравительница пала жертвой собственного яда, и Водяной город теперь свободен.

Ни Крысиная королева, и Колодезная ведьма больше не украдут ни единое человеческое дитя – они тоже мертвы. И ни Морская ведьма, ни ее русалки больше никогда не увидят свет этого мира. Последние навсегда изгнаны в глубины океанов, а Морскую ведьму убил охотник на ведьм. Как и всех остальных.

Пять потерянных фей. Мир еще помнит о них, рассказывает жестокие истории о еще более жестоких истинах, пока эти истории не будут рассказаны так много раз, что станут не более чем смутной тенью правды… Человек, который управлял крысами, дети, выходившие из колодца, усыпанные золотом или облитые смолой… Остальное будет забыто – навсегда. Как и мои сестры.

Никогда больше они не сядут на свои троны.

Никогда больше.

Они стоят странно пустые, и на какой-то короткий миг я удивляюсь тому, какое огромное удовлетворение доставляет мне эта пустота. Она показывает их уязвимость, их слабость. Но во взглядах тех, кто остался, я узнаю новую для себя решимость: сейчас они хотят завершить дело революции, начатое тысячу лет назад.

По мановению руки Ледяной ведьмы меня отбрасывает ветром назад, толкает в кресло. Кресло обвинения на суде ложного правосудия. Две ветки обвивают мои запястья, связывая меня. Я позволяю им ощутить удовлетворение осознания, что я потерпела поражение. Считайте меня слабой и беспомощной! В стороне от моего кресла и от тронов моих сестер стоит второе кресло – оно так великолепно, что, наверное, предназначено для кого-то из них. На самом деле – нет.

– Мы кое-кого ждем, – говорит Ледяная ведьма, едва заметив мой взгляд.

– И кого же? – спрашиваю я.

Харуко и Акико встревоженно переглядываются, Повелительница драконов шипит. Провидица закрывает глаза. Они боятся, но боятся не только меня, но и…

Посреди зала расстилается ковер. Красно-золотой, переплетенный тонкими зелеными прожилками, он пульсирует, как живой. Но вот он остается неподвижным, и на нем стоит мужчина, прекрасный, как солнце, темный, как ночь.

– Добро пожаловать, – приветствует Ледяная ведьма, подходя к нему. Он берет ее руку и касается ее быстрым поцелуем. Я слышу его тихий смех. Лицо Ледяной ведьмы остается невыразительным и холодным.

Затем он поворачивается и смотрит на меня. Он ничего не говорит, и все же я вижу в его горящих глазах любопытство. Он заинтересован.

– Кто это? – спрашиваю я.

– Это, – тихо говорит Ледяная ведьма, – могол с Востока, единственный в этом мире мужчина-фея.

– Чародей, – поправляет он, не глядя на нее. Его темно-синий взгляд прикован только ко мне. – А вы – Королева. – Он слегка кланяется. – Для меня большая честь наконец встретиться с вами.

– Мужчина-фея? – прищуриваюсь я, разглядывая его. На нем восточная одежда: темно-синяя рубаха, зеленые брюки, на голове – практически черный тюрбан. Цвета насыщенные, но настолько темные, что легко могут исчезнуть в тени. Тени… в его пылающих глазах я вижу тени. Он ухмыляется, как будто знает, о чем я думаю.

– Я бы поцеловал вашу руку, если бы не… – Он смотрит на Харуко, и путы с одного запястья спадают. Он тянется к моей руке. – Королева.

Он касается губами моей кожи, не отрывая от меня взгляда. И я вдруг чувствую аромат корицы и ладана, ощущаю жар песка, вижу пустыню в его взгляде и остроту ума в вечной улыбке.

– Достаточно! – сурово восклицает Повелительница драконов, и могол спокойно садится на стоящий в стороне трон, а мое запястье снова опутано побегом. Его глаза не отпускают меня.

Ни на секунду.

Ледяная ведьма остается стоять одна, она задумчиво переводит взгляд со своего гостя на меня, затем поворачивается и начинает говорить. Голос ее звучит чисто и звонко, ни единое колебание не выдает ее нервозности, ни один жест не выдает странных чувств, которые она, кажется, питает ко мне.