Тайна Белого Крыла - Ива Миленич Страница 7

Алва была нищенкой, непостижимым образом бродившей из поселения в поселение, обходя патрули и заставы. Рут говорила, что Плакса потеряла семью и сошла с ума. Бродяжка бралась за самую грязную работу на кухнях и в огородах. Тётушка Ди была одной из её благодетельниц, поскольку считала благотворительность весьма приличествующей своей персоне. Но сама предпочитала не появляться на кухне, если там одновременно воняло Алвой и луком, который та перебирала от гнили. Благодарила её медяками всегда я. И теперь собиралась воспользоваться давним знакомством.

Дело было за малым – создать магическую игрушку. И я из раза в раз пыталась вдохнуть чудо в каждую новую поделку.

Той майской ночью я села за свой захламлённый мелочами стол. Отсутствовавший с начала апреля Призрак ещё немного потоптался на подоконнике и перелетел на свою любимую присаду – узловатую толстую ветку, которую я ещё в прошлом году нашла на лесопилке и закрепила для него под самыми балками.

Призрак – это хорошо, рядом с ним легко и весело работалось. Сова всегда вдохновляла и успокаивала меня.

Я трудилась над музыкальной шкатулкой. Не на заказ, просто так, на продажу. Через мои руки прошло уже много таких, они всегда пользуются спросом. Эта вышла особенно элегантной и милой, я подумывала оставить её себе.

Простой чёрный лак на крышке – без росписи, картинок и вензелей. Крошечная речная жемчужинка на головке ключика и точёный латунный замочек. Строгий лаконичный механизм с простой, но очень нежной мелодией. И изящная танцовщица в невесомом белом платье.

Чего-то не хватало. Я отвлеклась от шкатулки, полюбовалась на задремавшего филина и придумала.

Достала специальную коробку, в которую складывала совиные перья, сходившие во время линьки, и с удовольствием понюхала. Картонный дух мешал, но пахло всё равно чудесно. Я стала рыться внутри, выбирая самый мелкий, самый сладкий пух, улыбалась и мастерила из него крошечные крылья.

Через час было готово. Вышло отлично – при крохотном росте куколки, каждая пуховая ниточка смотрелась как отдельное перо. Я осторожно закрепила невесомые крылышки на спине фигурки, ещё раз всё проверила и завела готовую шкатулку.

Призрак прилетел на стол и не мигая глядел на кружащуюся танцовщицу. Я прислонилась к нему щекой.

– Она вышла хорошенькой. Оставим её себе?

– Угу.

– Я тоже хочу крылья, Призрак! Улетела бы с тобой в такую вот тёплую ночь и не надо придумывать, как выбраться из резервации. Но сперва нужно сделать артефакт.

Мелодия стихла, белоснежная балерина замерла. Настал ответственный момент – в новую игрушку нужно попробовать вдохнуть магию.

Дважды я не пыталась никогда, а крылатая танцовщица мне очень нравилась. Поэтому я сосредоточилась – чего же я хочу? Чего хочу сильно? Ну разумеется – чтобы она летала! Когда начинается музыка, она должна не только закружиться, но и оторвать крошечные ступни от крышки шкатулки.

Решив, я уставилась на фигурку.

– Давай, ты полетишь, хотя бы совсем немножко приподнимешься? Смотри, какая ты лёгкая и воздушная!

Я протяжно вдохнула, потёрла виски и поморщилась, ощутив холодок в позвоночнике. Страшно начинать – опять ведь ничего не выйдет, а она такая очаровательная!

Вдруг филин сделал пару шагов по столу, подцепил своей огромной пястью карандаш и, держа его почти горизонтально, начертил на ближайшей бумажке символ...

Я ошарашенно разглядывала листок. Не потому, что рисунок родился из-под лапы совы, это как раз в тот момент казалось мне совершенно естественным. Просто я осознала, увидела! В изображении сочетались моё озвученное желание и... мои возможности.

Никаких искр, контуров и молний. Никакого хаоса и случайности. В момент, когда я верно поняла символ, он загорелся мягким синим светом.

– Это же руна, да?

– Угу.

– И что же мне делать дальше?

Призрак посмотрел на листок, затем на танцовщицу. Я тоже ещё раз взглянула на бумажку. Символ засиял ярче и отпечатался в моих зрачках как солнечный диск в безоблачном небе, когда смотришь на него долго и прямо.

Я торопливо закрыла глаза – раздвоившаяся в них руна слилась в одну и стала чистым светом. Поймала мысленно этого солнечного зайчика, распахнула веки, перевела взор на фигурку и, медленно моргнув, оставила блик парить между крылышками. Светящийся знак стал пульсировать и уменьшаться, затем вовсе растворился.

– Получилось?

– Угу.

Трясущимися руками я взяла ключик и ещё раз завела шкатулку. Танцовщица закружилась и взлетела. Я успела полюбоваться пару секунд и дальше уже ничего не видела, потому что ревела от счастья.

Проснулась я одетой и помятой. Подушка была противно сырой, как огромная мягкая жаба. Я брезгливо отодвинула её и постаралась припомнить, почему же я в таком непотребном виде. Картинка вскоре сложилась, но я немедленно уверила себя, что это был сон. Очевидно – заработалась, устала и вырубилась, едва дошла до кровати. Очень хотелось оживить танцовщицу, вот и приснилось невообразимое. А подушка намокла от жары, ещё бы – такой душный был вечер...

Но привиделось, надо сказать, очень хорошо! Я вспомнила руну и испытала то же понимание, что и в удивительном сне. Может это подсказка моей магии, интуиции?

Я возбуждённо вскочила и прямо в ночной сорочке бросилась проверять – есть ли у куколки пуховые крылья, или это пока тоже приснилось. Они у балерины были. Теперь... где же ключик? Нужно завести шкатулку, чтобы ещё раз всё вспомнить, обдумать и настроиться.

И тут меня прошиб холодный пот – жемчужина ключа блестела на листке с руной. Деревянными пальцами я с третьей попытки попала в замочную щель и запустила игрушку. Танцовщица вспорхнула и закружилась.

Призрак щёлкнул клювом откуда-то из-под крыши. Я задрала голову наверх – он сидел на любимой ветке и смотрел на меня своими золотыми глазами.

– Это сделал ты? – я указала на руну – Ты действительно научил меня, мне не приснилось?!!

Филин слетел на стол и взял карандаш. Меня затрясло.

«Хочешь учиться ещё?» – накарябано неловко, но разобрать можно.

– О, Призрак! Конечно!

«Будет не так, как думаешь»

– Это не важно!

«Может быть страшно»

– Не будет. Я люблю тебя и никогда не боялась. Я тебе верю!

«Поставлю условия»

– Хорошо!

«Возврата не будет»

– Ты же видишь мою жизнь! Чего мне терять, к чему возвращаться после этой руны? Пиши свои условия!

Я решительно подвинула ему чистую бумагу и собиралась отойти, чтобы не подглядывать, пока не будет готово. Но филин написал ещё единственное слово – «Потом», бросил поверх листов карандаш и взлетел назад.