Эпоха Пятизонья - Михаил Белозеров Страница 7

Они как раз переходили дорогу. Из распахнутых ворот вылетела и с визгом затормозила машина – «фольксваген» с таким ржавым капотом, что сквозь него был виден мотор, а крыша, казалось, вот-вот сядет на головы пассажиров. Костя от неожиданности ткнулся в заднее крыло коленом и предпочел обойти машину со стороны багажника, потому что заметил в зеркале белые от ярости глаза водилы.

– Слышь, чел… я чего-то не пойму-у-у?..

Открылась задняя дверь, и появилась лохматая голова.

Костя почему-то вспомнил, что патлы снова в моде. Сам он предпочитал короткую, спортивную стрижку. «За такую стрижку не уцепишься», – говорил он приятелям на работе.

– Чего сделается твоей развалине? – ответил Костя и предпочел поспешить вслед за Бараско, который был на десять шагов впереди.

– Эй-й-й!..

Окрик заставил его оглянуться. Их было трое. Все в черной коже, в сапогах с металлическими вставками и в «железе» с головы до ног. Третий, который вылез последним, курил длинную, тонкую сигарету и носил темные очки «капля» в золотой оправе. Вид у него был, словно он вчера прибыл из какой-нибудь Тувы и нацепил на себя модные шмотки. А еще в руке тонкий нейтрализатор в виде шила.

– Ты чего, не видишь, куда прешь?! – Тот, который нагонял Костю явно с дурными намерениями, был выше всех, и взгляд у него был мутный, как у молодого бычка, откушавшего перебродившей пшеницы.

Костя оглянулся. Бараско уходил, не оглядываясь.

– Да это сталкеры! – воскликнул длинный, разглядев Бараско. – Повеселимся?!

В следующее мгновение он нагнал Костю, а его спутники стали заходить с двух сторон, только тот, который с сигаретой, приотстал. Костя не стал дожидаться, когда длинный приблизится, а подловил его на шаге, схватил за лацканы куртки, притянул к себе и, закрываясь им от водителя с яростными глазами, ударил правой снизу вверх с загибом, туда, откуда на него смотрели мутные глаза и торчал незащищенный подбородок. Мутные глаза очень удивились и исчезли. Больше Костя с ними не стал разбираться, а, каким-то звериным чутьем ощущая время, отпущенное ему на каждого нападающего, очутился рядом с водилой и ударил его не кулаком, как тот ожидал, а, для быстроты дела, плечом. Был у него такой коронный удар – резкий и сильный тычок в грудь. От такого тычка ломались ребра и останавливалось сердце. Водила рухнул, как мешок с костями. Все это время Костя не упускал из поля зрения третьего и повернулся к нему в тот момент, когда тот замахнулся ногой. Но то ли асфальт оказался скользким, то ли короткая и резкая подсечка, которую провел Костя, послужили причиной, только третий потерял равновесие и так грохнулся на спину, что сразу стал похож на покойника. Нейтрализатор отлетел в траву.

– Отлично! – воскликнул Бараско, подходя вразвалочку, и, наверное, похлопал бы в ладоши, если бы мог. – Так ты говоришь, что «анцитаур» внутри тебя? – На лице у него бродила самая гнусная ухмылка, какая может быть только у смайлика.

Для него все то, что он увидел, выглядело так, словно Костя опережал нападавших. Но это еще не было поводом, чтобы поверить в «анцитаур» – камень судьбы. Их всего-то нашли в Чернобыльской Зоне три штуки. Один их них Бараско долго и нудно таскал с собой, но это не спасало его от хождения с фашистами по петле времени. Когда же Бараско представился случай изменить судьбу, он без сожаления обменял «анцитаур» на современное оружие. Но вышло так, что «анцитаур» сам нашел себе хозяина – Костю Сабурова. «Прилип» к нему, как банный лист. Некоторые виды хабара высшего порядка «прилипали» к людям – никто не знал почему. Все это Ред Бараско вспомнил в мгновение ока.

– Конечно, а где ему еще быть? – пробурчал Костя, глядя на лежащих.

Водила кашлял, как сумасшедший. На губах у него пузырилась кровь.

– Лежать! Лежать! – закричал Бараско, выхватывая пистолет и направляя его на водилу, который норовил вскочить.

Но водила не понял и все же вскочил, и Бараско выстрелил. Пуля попала водиле точно в затылок. Водила упал, словно его со всей силой ударили палкой. После этого не было смысла кого-либо оставлять в живых. Район промышленный, народа – ноль, пронеслось в голове у Кости, перестреляет всех к черту!

Как только Бараско стал стрелять, Костя упал навзничь, и пули пронеслись над ним, как разъяренные шершни. Но когда Бараско направил ствол непосредственно на него – Костю, когда Костя увидел поверх мушки неживые, мертвые глаза Бараско, он все понял. Момент был слишком удобным: одним махом решить все проблемы. Первая пуля, которая вылетела из ствола, должна была ударить его в грудь, и Костя словно ощутил удар и за мгновение до него будто умер, и вторая пуля, направленная в живот, впилась в асфальт рядом с рукой и улетела, визжа, третья черканула так близко, что Костя дернулся. Он ощутил, что лишился уха, и схватился за голову.

– И правда… – почти восторженно пробормотал Бараско, убирая пистолет. – «Анцитаур» у тебя! Не соврал! Поздравляю! – Бараско подошел и протянул руку. – Вставай, нам еще далеко идти.

Костя ошалело поднялся, держась за правое ухо.

– Нет там у тебя ничего, – успокоил его Бараско. – Промазал я. Сегодня не твой день смерти. Судьба у тебя другая. Так что, похоже, убить тебя в ближайшие лет двадцать никто не сможет.

– Ну да… – тупо согласился Костя и убрал руку от уха.

Он и сам знал, что он бессмертен. Было у него такое ощущение – с самого детства, даже без экзотического «анцитаура».

Бараско посмотрел на его ухо и сказал:

– Я же говорю, ничего нет. Даже не покраснело.

– Жжет… – произнес Костя капризным тоном.

– Естественно, ты же его трешь.

– Я его не тру, мне больно.

– Ну нет у тебя крови, нет! На! – Бараско сунул Косте платок не первой свежести.

Костя приложил его к уху, потом убрал и посмотрел, платок был чист, как может быть чист платок после месяца употребления.

– Мне кажется, что ты мне его отстрелил, – пожаловался Костя.

– Ерунда, до свадьбы заживет, – прокомментировал Бараско. – К сожалению, ты бессмертен. Извини, у меня просто не было времени проверять тебя. А здесь такой случай. Судьба-а-а… судьба!

Он подошел к убитым, потрогал их ногой и взял себе темные очки в золотой оправе. Привычка потрошить мертвых осталась у него после Чернобыля. Сейчас полезет искать патроны, подумал Костя, но Бараско поднялся, хотя его руки так и тянулись пошарить по карманам. Тоже оттуда – из Зоны, но тогда это нужно было для выживания. А теперь зачем? Бараско поискал бы в траве еще и нейтрализатор, да времени не было. К тому же Костя пригрозил:

– А вот я сейчас развернусь и уйду!

– Никуда ты не уйдешь. Нас сейчас разыскивают все службы: ГСБЗ, полиция, ФСБ, СК и еще бог весть кто. Только ленивый не сдаст тебя с потрохами. «Анцитаур» от тюрьмы не защитит. В камере тоже можно жить. Недельку непрерывного допроса, и ты расскажешь все, что от тебя хотят услышать, и сдашь всех своих друзей.