Командорские острова - Алексей Волков Страница 7

Но, один из немногих, положенного парика Командор не носил. Более того, несколько раз пытался убедить царя, что не во всем следует подражать Европе. Придворные моды могут быть какими угодно, но в армии должна господствовать целесообразность. К тому же генерал – тот же солдат и стоит ли расфуфыриваться, изображая из себя петуха?

Август произнес приличествующие случаю похвалы. Трудно сказать, насколько искренние. Но Меншиков ревниво посмотрел на соратника. Алексашке очень хотелось быть в центре внимания, и он поневоле ревновал к Командору. Последнему приходилось делать все, чтобы будущий Светлейший считал его не соперником, а приятелем.

– Прошу в замок, – гостеприимно пригласил Петр. – В честь вашего приезда состоится небольшой дружеский пир.

Августа, наверно, больше бы устроил серьезный разговор. Но пир по случаю приезда венценосной особы был едва ли не дипломатическим ритуалом, потому отказаться было невозможно. Да и вряд ли хотелось с дороги.

Для придания большей пышности Петр пригласил не только соратников, но и случившихся неподалеку представителей прибалтийской знати, а также магистрат вместе с семьями.

Теперь главная зала замка была полна народу. Присутствие дам несколько облагораживало мужское общество. И больше всех блистала Мэри. Одетая в роскошное платье, с многочисленными драгоценностями, она казалась воплощением женственности. Вряд ли кто поверил, что эта молодая женщина была одним из главных действующих лиц захвата Риги, а до того – знаменитым пиратским капитаном.

Польский король, видный, широкоплечий, с самого появления леди не сводил с нее глаз, напрочь забыв о цели своего появления. Напрасно Паткуль несколько раз пытался нашептать что-то Августу в ухо. Король его просто не слышал. Увлекающаяся натура, он с легкостью забывал обо всем при виде хорошенькой женщины, а уж Мэри этим вечером была не просто хороша – бесподобна.

А когда стемнело и гости насытились, объявили танцы. Август немедленно оказался рядом с Мэри. Леди посмотрела на Командора, и тот чуть кивнул, разрешая…

Я никогда не любил танцы. Разве что в пору курсантской юности использовал их для знакомства с очередной девицей. Но где те девицы и та юность?

Никаких причин изменять привычкам я не видел. И ни разу не приложил старания узнать что-либо о нынешних танцах. Благо возраст и положение позволяли мне уклониться от чинного хождения под музыку или приплясывания в неком подобии польки. Или это полька и была? Я не слишком разбираюсь в танцах.

Но я никогда не навязывал собственных пристрастий. Особенно женщинам. Каждый отдыхает так, как ему нравится. Да и не с кем-нибудь танцует – с королем.

Если же вдуматься: кто такой польский король? Марионетка в руках шляхты. Не столько правитель, сколько представитель. Практически – всего лишь президент.

Сам Петр лихо отплясывал с какой-то юной баронессой. В зале был явный переизбыток мужчин при недостатке женщин. Мои друзья по обыкновению оставили семьи дома, и я был единственный из всей армии, который имел при себе жену. Пусть официально Мэри все еще числилась супругой другого.

– Смотри, как Август старается. Не ревнуешь? – спросил Флейшман.

Он тоже не любил танцевать.

– А ты провокатор, – хмыкнул я.

– Какое там? Кто такой польский король по сравнению с легендарным Командором? – тоже улыбнулся Флейшман. – Зато Август увлечен так, что начисто забыл о цели приезда. Паткуль весь из себя исходит, а королю хоть бы хны.

– Я тоже заметил. Может, переубедить этого деятеля? Доказать, что российский порядок намного лучше польского бардака? – предложил я. Сам не знаю, в шутку или всерьез.

– Думаешь, таких интриганов лучше иметь на своей стороне? – уловил мысль Флейшман.

Определение «интриган» в наших устах было не оскорблением, а лишь неким фактом. Человек, старательно создававший коалицию одних государств для борьбы с другим, иначе быть назван не может.

Я тоже являюсь поджигателем войны, хотя мне совсем не стыдно. Вообще, одно дело ярлык и другое – моральные оценки. Паткуль, похоже, играл против нас. Хотя враг ли он? Или просто человек со своим представлением о благе?

Вообще интересно, что им двигало столько лет? Ненависть к шведам? Желание видеть родной край счастливым? Честолюбие?

Кто разберется в чужой душе? Это с нами все ясно. Даже такой ненавистник России, как Маркс, признавал завоевание Прибалтики жизненной необходимостью. Мы просто следовали железной логике истории. По крайней мере, в этом вопросе. Лишь постаравшись сделать войну намного короче, чем она была в нашем прошлом. Если получится, конечно. На бумаге всегда все гладко.

Паткуль в стороне беседовал с несколькими местными помещиками. При нашем приближении беседа оборвалась. Хотя ни я, ни Юра не владели немецким языком. Разве что в пределах самых общих классических фраз. «Хенде хох», «Хальт», «Дас ист фантастиш». Времена меняются, а с ними меняется и распространенность тех или иных языков.

– Насколько понимаю, барон, вас можно поздравить, – говорю по-французски. Нас уже представляли друг другу, и это дает право завязать беседу на любые темы.

– С чем, генерал? – уточняет Паткуль.

Обращение по титулам и чинам имеет большие плюсы. Можно не запоминать имена. Баронов в здешних краях много, а генералов хватает всегда и везде.

– Как? О вас все говорят как о главном противнике шведской власти в Лифляндии. И вот теперь господству шведов пришел конец.

– Да, конечно. – Паткуль старательно улыбается. Но глаза у него остаются холодными. – С вашей помощью, генерал.

Я благодарно склоняю голову, а барон продолжает:

– Осталось лишь решить дальнейшую судьбу отвоеванных земель.

Делаю удивленное лицо и спрашиваю невинным тоном:

– Разве все не решено? Я, конечно, человек военный, далекий от политики, но, по-моему, дальнейшее ясно. Жители Риги и окрестностей уже присягнули на верность российскому монарху. А некоторые уже записались в Лифляндский драгунский и Рижский пехотный полки.

Последнее тоже было правдой. В свое время мне удалось убедить Петра, что полки надо называть не по фамилиям полковников, как повсюду в Европе, а по городам, где они комплектуются. Пополнение из одной местности сразу обеспечивало некоторую спайку части, а название напоминало солдатам, откуда они родом, и заставляло любить свой полк как часть оставленной ими земли.

Объявление же о создании двух новых полков должно было сразу показать друзьям и врагам, что Россия пришла навечно на балтийские берега. А заодно и пополнить войска теми, кто желает посчитаться со шведами за предыдущие унижения и вдобавок знаком с местными условиями.

Не сказать, что добровольцев было много. При шведах местных помещиков в армию не брали. Речь, понятно, об урожденных немцах, но на приток новопоселенных шведов мы не рассчитывали. Потому пришедшим аборигенам предстояло пройти весь курс подготовки на общих основаниях. Офицерские должности сразу они получить не могли. И вообще, если в науках главное – знание, в искусстве – талант, то в армии – воспитание. А как раз соответствующего воспитания пока у прибалтийских баронов не было.