Зарождение - Дмитрий Чвилев Страница 7

Вытерев пот, караван-банши кликнул десятника и велел усилить головной дозор. Раздались крики команд и фырканье лошадей. Караван вступал на самую опасную часть пути. Согласно преданиям, где-то здесь, в глубинах леса, таится древнее зло.

Поговаривали и о лихих людях, и о злом духе, и даже о падшем боге. Раньше, когда дозоры Императора редко патрулировали эти места, на этом отрезке пути без вести пропадали даже многосотенные караваны!

Ходили слухи о жутких жертвоприношениях и кровавых культах. Иногда им можно было найти подтверждения: брошенные впопыхах телеги и оружие, но никаких следов битвы — будто люди исчезали, растворяясь как дым, без остатка.

Оглядевшись, Тхеол украдкой поцеловал висящий на груди знак Уштри, бога легкой дороги и тайных троп, почитаемого всеми караванщиками. Побыстрей бы пройти этот отрезок, и да минует нас гнев сирдара!

Однако надеждам караванщика было не суждено сбыться. Невдалеке, у дороги, дозор обнаружил трех избитых и связанных степняков, валявшихся без сознания. Что-то противоестественное победило их — доспехи кочевников были целы, конечности не повреждены, а вот лица…

Казалось, будто стаи крыс обглодали их лица, оставив после себя кровавую маску. При детальном обследовании, однако, обнаружилось, что это всего лишь… краска. Тем не менее следы от ударов были довольно сильные — такое случалось, когда по человеку стреляли тупыми тренировочными стрелами. Кто-то оглушил и связал воинов, а после пытал, стреляя прямо в лицо за неправильные ответы. Опасно и больно, но не смертельно.

Выслав вперед разведчиков, караван остановился. Сердце Тхеола тревожно заныло: не ловушка ли это?!

Все сомнения караван-банши решила яркая бордовая вспышка, с громким хлопком возникшая невдалеке на опушке. Лошади заржали и попятились, однако караванщикам удалось прекратить панику. Раздались окрики команд, зазвенела сталь мечей, извлекаемых из ножен, свистнула пара стрел в надежде достать невидимого врага…

Несколько лет спустя, сидя у камина с бутылью отменного фларийского вина, Тхеол вспоминал тот день как переломный момент всей своей жизни. Новый король, новые времена… Именно тогда все это началось.

Холодно и мокро — именно такие ощущения я испытал, когда очнулся. С трудом разлепив веки, принялся осматриваться. Сугроб. Дом. Лагерь!

Рядом что-то зашевелилось и, хрипло выматерившись, закашлялось. Кроме Макса это быть ничем не могло, а раз оно матерится — значит все в порядке. Я схватился за заснеженный куст и, кряхтя, попытался принять вертикальное положение. Удалось это лишь с третьей попытки. Голова кружилась, а ноги были ватными и предательски дрожали, будто я бегал ночь с привязанными гирями.

Под натужный скрип мозгов до меня наконец дошло, почему так мокро и холодно: мы попросту валялись в сугробе. Рядом, кряхтя похлеще столетнего деда, поднялся на ноги Макс.

— Неслабо нас накрыло, однако. Зарекаюсь больше не пить.

— А мы и не пили. Метет, однако. Холодно, — глубокомысленно отозвался я. Приятель лишь невнятно ругнулся под нос. Едва перебирая ногами, мы добрались до дома и по стеночке направились в ванную греться. С каждым шагом состояние постепенно улучшалось: мир перестал прыгать перед глазами, а ноги вновь держали крепко.

Горло начинало побаливать, а нос — похлюпывать. Завтра встану больным и с соплями. Рядом трубно высморкался Макс. Что ж, не я один такой несчастный. Компаньон принялся рыться в ящике комода. Помнится, где-то там валялась походная аптечка, а там пачечка парацетамольчику. На первое время сгодится.

Спустя несколько часов мы сидели на кухне и пили чай. Я глубокомысленно рассматривал найденную на втором этаже записку, которую Батя настрочил на скорую руку:

«Сынуль, неотложно надо за границу, возникло пару дел по бизнесу. Дозвониться не смог — твой телефон дома остался. Мясо на плите, ключи от машины в ящике комода, я с братвой уехал. Буду через пару дней или пару месяцев, смотря как переговоры пойдут. Мне не названивай — дело важное, люди деловые, мобильник первое время будет выключен. Освобожусь — наберу. Число, подпись».

Переглянувшись с Максом, я вздохнул. Здравый смысл утверждал, что все произошедшее — лишь больные фантазии, однако першащее горло и…

Я покосился на прислоненный к стулу меч. Хищный наклон лезвия, в умелых руках очень опасный для врагов. Годный клинок. Меч настолько удобно висел в петле на поясе, что обнаружил я его только тогда, когда принялся переодеваться в домашнее и попросту не смог наклониться, уперевшись им в стену.

Макс с громким хлюпаньем отпил чаю и откинулся на спинку стула, с блаженной улыбкой хрустя крекером. А много ли человеку надо для счастья? Жует себе, абсолютно не задумываясь о произошедшем. А зря. Параллельный мир — это ведь такие перспективы…

— У меня появился план.

Друг задумчиво посмотрел на меня.

— Вернемся в город на несколько дней, разгребем дела. Меч сплавим какому-нибудь оценщику антиквариата или коллекционеру. Пусть посмотрит, анализы сделает, если надо. Расскажет, откуда он. Может, нас в прошлое закинуло. Хотя вряд ли — больно уж подозрительно она свои уши скрывала.

— А потом? — прервался от поедания крекеров Макс.

— А потом запасемся тушенкой, оружием, походным набором и вернемся сюда в надежде, что нас снова выкинет в тот мир. Такую возможность я упускать не собираюсь. Благо на переместившего нас мы не в обиде — вернул же в целости и сохранности.

— Si vis pacem, para bellum, — хмыкнул Максимиллиан.

Надо же, какие мы умные слова знаем. А я-то ожидал очередной шутки про запасание пивка, помимо тушенки и походного набора. «Хочешь мира — готовься к войне», а точнее «Мир — военное равенство». И правда, как нельзя более подходит для нашей ситуации.

Одним глотком допив чай, я сполоснул кружку и решительно направился искать ключи от машины. Участь параллельного мира была предрешена.

* * *

Сидящий напротив нас пожилой мужчина с неослабевающим интересом разглядывал меч, чуть ли не высовывая язык от усердия. Коллекционер, что с него взять. Ценитель.

Наконец, спустя очки на кончик носа, он перешел к делу.

— Молодой человек, позвольте полюбопытствовать, откуда у вас эта вещь? — спросил Макса оценщик, со старческим прищуром наблюдая за реакцией.

Макс фыркнул в ответ, скрещивая руки на груди, и пробормотал себе под нос: «От бабушки досталось, ага. В наследство».

На мой укоряющий взгляд эта орясина никак не отреагировала, смело отвернув голову в сторону. Пришлось принять сожалеющее выражение лица и, переведя взгляд на коллекционера, начать ездить по ушам:

— Мой друг пошутил. От моей бабушки мы действительно получили наследство, однако это был всего лишь земельный участок в деревне. Именно там, выкапывая глубокую яму под клозет, мы его и обнаружили. Вместе с немецкой каской и военным кинжалом он был зарыт в крепком деревянном ларце, по-видимому, еще со времен войны. Поэтому мы и решили принести его вам на оценку. Вдруг он редкий и дорогой?