Белая роза - Глен Кук Страница 7

Незнакомцу я бы дал лет тридцать, а росту в нем было футов шесть. Двигался он, несмотря на усталость, легко. И мышцы завидные. Порванная рубашка открывала иссеченные шрамами руки и грудь. Лицо его было совершенно лишено выражения. Подойдя к костру, он посмотрел мне в глаза – без улыбки, но и без враждебности.

Меня пробрала дрожь. Серьезный парень, но недостаточно серьезный, чтобы в одиночку преодолеть равнину Страха.

Первое, чем мне следует заняться, – задержать его. Скоро меня сменит Масло. Мой костер его встревожит. Потом он заметит чужака и поднимет всю Дыру на ноги.

– Привет, – сказал я.

Незнакомец остановился, переглянулся с дворнягой. Та медленно вышла вперед, понюхала воздух, вглядываясь в обступившую нас ночь. В нескольких футах от меня пес остановился, встряхнулся и лег на брюхо. Незнакомец подошел к нему.

– Плечи пожалей, – заметил я.

Парень стряхнул с плеча седло, опустил на землю ящик, сел сам. Ноги его свело, и он с трудом поджал их под себя.

– Коня потерял?

– Ногу сломал, – кивнул незнакомец. – К западу отсюда, милях в пяти-шести. С тропы сбился.

На равнине есть тропы. Некоторые из них равнина почитает безопасными. Иногда. В соответствии с формулой, известной только жителям равнины. И только отчаянный человек или дурак пойдет по тропе один. А этот человек не походил на идиота.

Пес фыркнул, и хозяин почесал его за ухом.

– Куда путь держишь?

– В место под названием Крепость. Так называют Дыру в легендах и пропаганде.

Хорошо рассчитанная приманка для привлечения далеких сторонников. – Звать как?

– Следопыт. А это пес Жабодав.

– Рад познакомиться, Следопыт. Привет, Жабодав.

Пес заворчал.

– Называй его полным именем, – предупредил Следопыт. – Пес Жабодав.

Сохранить серьезность мне удалось только потому, что собеседник мой был человек крупный, мрачный и к веселью не склонный.

– А где эта Крепость? – спросил я. – Первый раз слышу.

Следопыт оторвал тяжелый, недобрый взгляд от псины и усмехнулся:

– Да, говорят, где-то близ Фишек.

Второй раз за день? Или сегодня все дважды случается? Нет, вряд ли. И человек этот мне не нравился. Слишком он напоминал мне нашего бывшего друга Ворона – лед и сталь. Я нагнулся, чтобы скрыть ошеломление.

– Фишки? Что-то не припомню такого. Должно быть, это гораздо восточнее. Кстати, а что у тебя там за дело?

Следопыт снова усмехнулся, псина открыла один глаз и злобно глянула на меня. Мне явно не поверили.

– Письма везу.

– Вижу.

– Пакет один. Парню по кличке Костоправ.

Я втянул воздух сквозь зубы, неторопливо вгляделся во тьму. Круг света сжался, но менгиры не уходили. Я недоумевал: где же Одноглазый с Гоблином?

– А вот это имя мне знакомо, – произнес я. – Лекаришка один.

Пес снова глянул на меня – на сей раз, как мне показалось, саркастически.

Из темноты за спиной Следопыта выступил Одноглазый, меч его был занесен для удара. Проклятие, но я даже не заметил, как он подкрался. И без всякого колдовства.

Я выдал Одноглазого, дернувшись от изумления, – Следопыт и его псина обернулись. Обоих появление колдуна удивило. Пес вскочил, вздыбив шерсть, потом повернулся так, чтобы держать нас обоих в поле зрения, и снова опустился на землю.

Но тут столь же незаметно появился Гоблин. Я улыбнулся. Следопыт глянул через плечо, глаза его задумчиво сузились, как у человека, сообразившего, что шулера, с которыми он сел играть, хитрее, чем ему казалось.

– Очень хочет, Костоправ, – хихикнул Гоблин, – повели его вниз.

Рука Следопыта дернулась к сумке. Псина зарычала. Следопыт закрыл глаза, а когда открыл, то уже полностью овладел собой. Улыбка его вернулась.

– Костоправ, да? Так я нашел Крепость?

– Нашел, приятель.

Медленно, чтобы никого не встревожить, Следопыт вытащил из сумки завернутый в промасленную кожу сверток – двойник того, который я получил утром, – и протянул мне. Я засунул сверток за пазуху.

– Где ты его взял?

– В Весле.

Он рассказал такую же историю, как и первый вестник. Я кивнул.

– Из такой дали пришел?

– Да.

– Придется его вести вниз, – сказал я Одноглазому.

Тот понял меня. Мы столкнем обоих вестников лицом к лицу. И посмотрим, не полетят ли искры. Одноглазый ухмыльнулся. Я посмотрел на Гоблина. Тот не возражал.

Но никому из нас Следопыт не понравился. Не знаю почему:

– Пошли, – сказал я.

Вставая, я оперся на руку, которой держал лук. Следопыт глянул на мое оружие, открыл было рот, но от реплики удержался – словно узнал его. Я усмехнулся, отворачиваясь. Может, он подумал, что попал к Госпоже в лапы?

– Иди за мной.

Следопыт пошел. Гоблин и Одноглазый следовали за нами, но вещей новоприбывшего брать не стали. Пес ковылял рядом, уткнувшись носом в землю. Прежде чем зайти в пещеру, я озабоченно глянул на юг: когда же вернется Ильмо?

Следопыта и дворнягу мы посадили в камеру под охраной. Они не возражали. Разбудив проспавшего Масло, я отправился к себе, попытался заснуть, но проклятый пакет неслышно вопил на столе.

Я вовсе не был уверен, что хочу прочесть его содержимое, но пакет победил.

Боманц глянул в прорези теодолита, наводя диоптр на верхушку Великого кургана. Потом отступил, заметил угол, развернул одну из приблизительных полевых карт. Именно в этом месте он откопал секиру теллекурре.

«Если бы только описания Оккулеса были не столь туманны. Тут, вероятно, стоял фланг их строя. Ось строя должна быть параллельна остальным – значит, Меняющий и его рыцари должны были стоять вон там. Проклятие».

Земля в этом месте чуть бугрилась. Это хорошо – грунтовые воды меньше повредят погребенные предметы. Но вот подлесок... Падуб. Шиповник. Ядовитый плющ. Особенно ядовитый плющ. Боманц ненавидел это вездесущее растение. От одной мысли о нем волшебник начинал чесаться.

– Боманц!

– Что? – Он обернулся, поднимая грабли.

– Эй, спокойно! Не бушуй, Бо.

– Да что с тобой такое? Что за привычка подкрадываться? Это не смешно, Бесанд. Или мне граблями с твоей морды идиотскую ухмылку содрать?

– Ой, какие мы сегодня злые. – Бесанд был тощим стариком, примерно ровесником Боманца. Плечи его горбились, голова выдавалась вперед, точно он вынюхивал след. По рукам змеились толстые синие вены, кожу испещряли печеночные пятна.