Восход над Шалмари - Андрей Имранов Страница 7

– Проблемы какие-то, Владимир Вячеславович? – поинтересовался Семен.

– Да вроде бы нет, – повернулся к нему ВэВэ. – Так, то ли готовится чего-то, то ли… Откуда это у тебя?

От тона, которым был произнесен вопрос, Семену сразу же захотелось оказаться в командировке. Желательно заграничной. Похоже, показывать шефу топорик все же не стоило.

– Оскар передал, – не стал отпираться Семен.

– Вот так вот сам и передал? – спросил шеф почти ласково.

– Нет, послал кого-то из своих. Редкостного, кстати, хама.

Шеф обхватил голову руками, прислонился к стене и горестно посмотрел на Семена:

– Сема, вот только этого мне и не хватало для полного счастья. Ну и ну… Какого хрена ты в это ввязался?

– Во что ввязался? – спросил Семен возмущенно, хотя уже желудком чувствовал: да, ввязался.

– Пошли. – ВэВэ ухватил Семена за рукав и потянул внутрь лаборатории. Подвел к книжному шкафу, схватил незнакомую Семену книгу, быстро нашел нужную страницу и ткнул в руки: – На, читай.

Четверть страницы занимала фотография топорика, с первого взгляда видно – родного брата того, что выглядывал у Семена из пакета. Рядом шел текст: «Кшиахн-х'ала [k?ia: n-h'^la] „оружие возмездия“ (лееф.)– ритуальное оружие племен северной части Хаксали и Акейнского полуострова (Танатос), разновидность клевца. Применяется для нанесения «удара милосердия» в поединках мести (см. «Алайе-ки»). На рукояти, изготавливаемой из кости, мягкого металла или твердых пород дерева, вырезаются имена тех, кому мстит хозяин К. После совершения мести над кем-либо, находящимся в списке, его имя помечается буквой «айш» (от лееф. «айше» – «был»). При гибели хозяина К. передается по наследству, наследник при этом должен внести в список виновника(ов) гибели. Если гибель хозяина К. произошла в результате поединка мести, правила предписывают убийце самому внести свое имя в список и передать К. наследнику убитого. Месть считается завершенной, когда на рукояти К. не остается места для вписывания новых имен и все имеющиеся имена помечены буквой «айш». Такой К. считается предметом гордости и сокровищем рода, тщательно охраняется и передается по наследству. Поговорка «У них в тиаме десять К.» (тиам – дом старейшины) указывает на древность и почитаемость рода. Размеры и форма К. четко определены в пределах племени».

– Вот это ни фига себе, – сказал Семен. – Во Оскар дает! Хотя, это что же получается: его – того?

– Вероятнее всего, так. Не думаю, чтобы он стал с этим шутить.

Семен задумался, ожидая ощутить горечь потери – все-таки Оскар был для него больше, чем просто знакомым, но чувствовал только удивление. Прочитанный текст был чем-то, относящимся к Средневековью и диким племенам – подсознание никак не хотело объединить его с Оскаром, пьющим «Балтику» в кафе «Светлана». Семен достал топорик из пакета и принялся разглядывать рукоять.

– И где тут буква «айш»? – поинтересовался он. – И кстати, имя – это одно слово или несколько?

– Вот. – ВэВэ указал на волнистую черточку. – И имя – это одно слово.

– Ну дела, – сказал Семен. – А вот этих… восьмерых я, стало быть, должен замочить, так, что ли?

– Именно так, – кивнул ВэВэ. – То есть никого ты, конечно, мочить не будешь, надеюсь, у тебя хватит ума это сообразить. Томагавк свой давай сюда, пригодится в качестве экспоната. Кто-нибудь тебя с ним видел, кроме… того, кто передал?

Семен виновато кивнул:

– Когда я из автобуса вышел, из дверей два шадрика выходили. Я еще удивился, чего это они такие дерганые, а теперь думаю: видимо, заметили. Да еще этот рауш, с которым вы разговаривали в коридоре, мог увидеть.

– Что Илнейал мог увидеть, это не страшно. А вот те двое – хуже. Все-таки слишком ты беспечен, Семен. Нет бы завернуть в тряпку какую-нибудь или газету.

– Я же не знал, – ответил Семен. – И что же теперь делать?

– Да ничего. Плохо, конечно, что тебя с ним видели, но не смертельно. Не думаю, что тебе грозит большая опасность, но на всякий случай старайся держаться от шадриков подальше. И, умоляю тебя, не ввязывайся, пожалуйста, больше ни в какие истории. Особенно сейчас.

– Да я ж, – сказал Семен, – я разве знал, да и…

– Ты мне лучше вот что скажи, – перебил его ВэВэ, – не знаешь ли ты, за каким чертом твой Оскар на ту сторону полез? Он же отлично знал, что его там тьма народу поджидает, вот такими же томагавками помахивая.

– Как это? – удивился Семен. – Оскара поджидает?

– Да, его. Ты не знал? Он на этой стороне вовсе не из-за кулинарных пристрастий поселился. Была довольно неприятная история, в результате которой аж четыре довольно могущественных рода решили, что твой бывший собутыльник непозволительно задержался на этом свете. Первое время там их десятки дозором вокруг внешней ограды ходили – как волки вокруг овчарни.

– Нет, не знал. Он о себе ничего не рассказывал. Погодите, он же совсем недавно на ту сторону ходил на пару дней, и ничего.

– Это он на ритуал плодородия ходил, скорее всего. Во время него убийства запрещены. А в любое другое время должен был быть очень важный повод, чтобы Оскар решился на такое. Вот я и спрашиваю: не знаешь ли ты, что это был за повод?

Семен был уверен, что знает повод. Точнее, не повод, причину. Разговор, после которого пропал Оскар. Вот только рассказывать шефу об этом разговоре Семен не хотел совершенно.

– Да нет, Владимир Вячеславович, ума не приложу, – не моргнув глазом, соврал Семен, глядя начальству в глаза честным взглядом.

– Ну смотри. Вспомнишь что – сразу расскажешь. Ладно, хватит об этом. Вы с Антоном когда замеры закончите? Кто на прошлой неделе клялся и божился, что к понедельнику будет готово? Сегодня уже среда.

* * *

Итак, подумал Семен, что мы имеем? Оскар узнает про ребенка, который безболезненно проходит туда-сюда через портал, и это производит на него впечатление… Слабо сказано – впечатление. Чтобы невозмутимый Оскар с врожденным, как у всех шадриков, умением скрывать чувства был так возбужден – Семен не припоминал другого такого случая. Следовало тогда, конечно, что-то сделать. Плюнуть на электричку и не отставать, пока все не расскажет; а упрется рогом – шефу пожаловаться. Тот бы его просто не выпустил, пока все не узнал. Да что теперь – все мы задним умом крепки.

Семен вздохнул.

– Надо в Саратов позвонить, – сказал он, обращаясь к лейтенанту.

– А? – вскинулся тот.

– В штаб, говорю, надо позвонить – в Саратов, – повторил Семен. – Они там, наверно, ничего еще не знают.

– На посту телефон не р-работает, – торопливо сказал лейтенант, словно боясь, что Семен в чем-то его заподозрит.

– Естественно, – хмыкнул Семен. – Провода оттуда к городскому коммутатору идут, а там… сам видишь.